Вверх, к синему небу (ЛП) - Кавахара Рэки - Страница 45

В тот же миг, когда Харуюки так подумал, Такуму повернул к нему голову и тоже произнес:

– …Давай кончать, Хару.

– …Ага.

Кивнув, Харуюки зашагал вперед. Чтобы положить конец всему.

Увидев приближающегося Сильвер Кроу, Даск Тейкер отчаянно завизжал:

– Нет… не надо! Я знаю: я теперь буду давать очки вам всем! Это же классная сделка! Я даже войду в ваш легион, если захотите!!!

Харуюки на ходу поднял правую руку. Белое сияние окутало выпрямленные пальцы.

– Нет, не надо, я не хочу ее терять! Мою силу! Мое «ускорение»!!! Нет, нет… НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!

Даск Тейкер, точнее, его верхняя часть, подпрыгнул, перевернулся и попытался отползти, скребя по земле короткими щупальцами.

Заморозив свое сердце, Харуюки поднял световой меч и –

Без колебаний опустил.

Бамм! Воздух вздрогнул; тонкая световая черта рванулась вперед вдоль белых плиток, выстилающих двор, и достала ползущего Даск Тейкера.

Аватар цвета сумерек беззвучно распался на две половинки точно посередине.

Тут же вверх поднялась громадная колонна красно-фиолетового огня. Из ее центра в небо вылетало множество световых лент; они растворялись в воздухе и исчезали. Ленты эти состояли из строчек кода. Это было не что иное, как визуализация исчезновения Бёрст-линкера, которую Харуюки видел до сих пор лишь однажды.

В это мгновение «грабитель», властвовавший над средней школой Умесато и безжалостно топтавшийся по чувствам Харуюки и его друзей, навсегда покинул ускоренный мир.

Перед Харуюки, по-прежнему стоящим неподвижно, засияла большая красная надпись, сообщающая о завершении «дуэли до внезапной смерти». К его бёрст-пойнтам добавилось весьма приличное число, и следом возникло сообщение, что он может перейти на пятый уровень.

Однако ни радости победы, ни чувства удовлетворения не было в груди Харуюки.

Все его тело заполнило одно лишь чувство – осознание, что наконец все закончилось.

Подтащив свое истерзанное тело к Тиюри и Такуму, он услышал решительный голос.

– Так.

Голос принадлежал Черноснежке, до сих пор в поединке на инкарнации превосходно удерживавшей на месте таинственного Бёрст-линкера по имени «Блэк Вайс».

– Я хотела бы задать тебе очень много вопросов, но, думаю, ты не настроен отвечать. В таком случае давай закончим побыстрее.

Пластинчатый аватар в ответ качнул головой.

– Нет, за последние несколько минут я, к своему огорчению, уяснил, какой силой обладает король. У меня нет шансов на победу, поэтому я предпочту тихо ретироваться.

Судя по этому негромкому голосу, Блэк Вайс ни капли не сожалел о своем товарище, уничтоженном прямо у него на глазах. Черноснежка быстро подняла правую руку-меч и прошептала со сталью в голосе:

– Это не было бы правосудием, так что уйти я тебе не дам. Сначала я тебя убью, а потом за час, пока ты не воскреснешь, не спеша обдумаю, что с тобой делать.

– Боюсь, боюсь, – Блэк Вайс пожал плечами и продолжил еще более безмятежным тоном: – Видишь ли, моя сильнейшая сторона – «бегство». А, но сначала еще кое-что. Я абсолютно ничего не знаю о вас, Черном легионе. Я пришел сюда только потому, что меня нанял Тейкер-кун и заранее заплатил. Естественно, никакой реальной информации о вас я от него не получал, и по возможности мне бы хотелось впредь не иметь с вами ничего общего.

– Поздно, – холодно отрезала Черноснежка; ее правая рука-меч окуталась красной аурой, левая – синей.

Она сделала шаг вперед –

И тут произошло нечто странное.

Бессчетные тонкие пластины, из которых состоял аватар «Блэк Вайс», со стуком собрались в одну-единственную пластину посередине.

Теперь она была одна – нет, даже не пластина, а тень. Оттуда, где стоял Харуюки, еще было видно какую-то форму, но, когда эта тень повернулась, она вообще стала почти неразличимой.

– С вашего позволения, я вас покидаю.

Сразу после этого заявления тонкая тень погрузилась, будто растворяясь в большой тени стоящего позади школьного здания. Раздался звук, будто что-то на большой скорости уносилось прочь.

– Хха!!!

С этим выкриком Черноснежка рубанула правой рукой.

Багровая черта пробежала по земле, врезалась в школьное здание, поднялась по стене и –

– Уааа?! – вырвалось у пораженного Харуюки, когда юго-восточный край белого как мел дворца, где в реальном мире находились учительская и кабинет директора, оказался отсечен и с грохотом обвалился.

Среди огромного количества белых обломков в сторону отлетела маленькая черная пластинка. Воткнувшись в землю школьного двора, она тут же трансформировалась в руку и несколько раз перевернулась.

Больше ничего не произошло. Рука тут же превратилась в кучу полигонов и исчезла.

– …Все-таки ушел, пф, – пробормотала Черноснежка и опустила меч.

Глядя на эту прекрасную, недосягаемо прекрасную, героическую и вместе с тем эфемерную фигуру…

…Харуюки наконец выкрикнул единственное слово и побежал.

– …Семпай!!!

Он отчаянно толкал вперед свой аватар, верхняя часть которого лишилась брони и была вся в ранах. Услышав его шаги, Черноснежка развернулась.

Остановившись прямо перед ней, Харуюки вцепился в собственные руки.

– Семпай… семпай… я… я…

Чего-то большего произнести он не мог.

Черноснежка какое-то время молча смотрела на сияющий «Ураганный двигун», сросшийся с крыльями за спиной у Харуюки.

Ее фиолетово-синие глаза моргнули, и она кивнула. Потом подняла правую руку-меч, хлопнула Харуюки по плечу щекой клинка и сказала:

– …Ты действительно сделал все, что мог. Мы с тобой подробно поговорим завтра, когда я вернусь в Токио. А пока отдохни как следует.

Потом ее взгляд сместился за спину Харуюки. Там вместе стояли Сиан Пайл и Лайм Белл.

– Ты тоже хорошо сражался, Такуму-кун. Спасибо за все твои старания сегодня. И… Курасима-кун – нет, Тиюри-кун.

После чего Черноснежка сделала нечто совершенно неожиданное. Она поклонилась Лайм Белл.

– …Огромное тебе спасибо. Если бы ты не рассказала мне об этом, я бы не смогла сюда добраться.

– Че-…

– Чегооо?!

Харуюки и Такуму воскликнули разом.

– Ра-рассказала… погоди, Тию, ты? Ты рассказала Черноснежке-семпай?

– Вот именно! – Тиюри вскинула левую руку с колоколом и громко заявила своим обычным темпераментным голосом: – Вы наверняка удивлялись, зачем я к вам пришла. Конечно, затем, чтобы дождаться, пока вы назначите точное время дуэли, и послать его Черно-семпай!

– Э… эээ… погоди секундочку… – промямлил Харуюки и принялся лихорадочно крутить шестеренки своего уставшего мозга.

Прямо перед тем, как они втроем нырнули в «Безграничное нейтральное поле», но сразу после того, как Харуюки отослал Номи последнее из сообщений о переносе времени боя, он совершенно точно сказал: «Ладно, ныряем через минуту».

Значит, как только Тиюри это услышала, она сразу нажала кнопку отправки сообщения для Черноснежки, которое заранее составила и держала на виртуальном рабочем столе. Как только Черноснежка на Окинаве получила это сообщение, она тут же нырнула в «Безграничное нейтральное поле», захватила «энеми» в виде летающей лошади и за пятнадцать часов доскакала до Токио – видимо, вот это все и произошло.

Пока Харуюки и Такуму обалдело смотрели друг на друга, слова Тиюри продолжали сыпаться на них.

– Я беспокоилась, можно ли вам, упрямым мальчишкам, доверять такие вещи, и поэтому послала мэйл семпаю сразу, как только вы решили устроить эту дуэль, и рассказала все, что было. Она ответила: «Я побегу туда через поле, напиши точное время». Знаете, как меня бесило сидеть дома у Хару и ждать, пока вы наконец решите со временем!!!

– П… прости… – пробормотал Харуюки и, тряхнув головой –

Повернулся к Черноснежке и очень, очень, очень низко поклонился.

– Большое тебе спасибо, семпай. Ты скакала пятнадцать часов, чтобы нас спасти… Когда я увидел семпая на крыше, я был очень тронут… и счастлив.