Вверх, к синему небу (ЛП) - Кавахара Рэки - Страница 7

Однако ноги Черноснежки не останавливались. Время от времени она оборачивалась, и ее алые губы загадочно улыбались, но тут же стройный силуэт пропадал за каким-нибудь громадным замшелым стволом. В конце концов Харуюки отстал настолько, что видел лишь рубиновые разводы на черных как ночь крыльях. Но и это сияние, мерцающее, словно язычок пламени, быстро растворялось в тусклом свете.

Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста… пожалуйста, не бросай меня.

Так он кричал, но ответа не было.

У меня больше нету крыльев. Ты поэтому меня бросаешь? Я тебе больше не нужен?

Нет ответа.

Вдруг спину что-то кольнуло. Сперва болело в одной точке, потом боль расползлась и запульсировала.

Харуюки почувствовал, как что-то прорывается сквозь аватар изнутри. Не крылья. Из спины росло что-то вроде темного, длинного и тонкого хвоста. Он змеей взмыл в воздух над его плечами – и, точно копье, метнулся вперед.

По лесу разнесся влажный, тяжелый звук.

Харуюки, пошатываясь, двинулся за собственным хвостом.

Обошел группку деревьев – и его глазам открылась картина: черная бабочка-парусник была пришпилена иглой к грубой, шершавой коре невероятно толстого ствола. Подобный проводу хвост, тянущийся из спины Харуюки, пронзил одно из больших крыльев Черноснежки и пригвоздил его к стволу.

Поглощенный какими-то туманными мыслями, Харуюки встал перед бабочкой и поднял голову. На красивом, эфемерном белом лице не было никакого выражения. Она всего лишь чуть нахмурилась и молча смотрела на Харуюки.

У тебя есть эти крылья.

Харуюки услышал темный, искаженный голос, вырывающийся из его собственного рта.

Благодаря им ты можешь летать где хочешь.

Машинально он поднял правую руку. И вдруг заметил, что она заканчивается уже не забавным копытцем поросячьего аватара, а черно-серебряными когтями. Острые, зловеще сверкающие когти вцепились в краешек одного из бессильно хлопающих черных крыльев.

Совсем чуть-чуть потянув, он оторвал нижнее правое из четырех крыльев. Оно тут же превратилось в сухой черный песок и просыпалось на руку Харуюки.

Второе крыло.

Третье.

Черноснежка – он и не заметил, когда – опустила голову, ее руки повисли как плети. Протянув когти к последнему крылу, Харуюки сказал:

Теперь ты никуда больше не полетишь. Ты навсегда останешься на этой черной земле. Вместе со мной. Такая же, как и я.

Как только он оторвал последнее крыло, хрупкое тело Черноснежки упало ему в руки.

Харуюки с силой обнял ее своими черно-серебряными когтями.

Но через секунду тело в его объятиях тоже превратилось в облако угольно-черных песчинок и выскользнуло из рук. Оно с шелестом опало, лишь горка песка осталась у его ног…

– …ааА!

Издав этот нечленораздельный возглас, Харуюки подскочил в постели.

Сердце колотилось в груди, как набат. Все тело было в холодном поту, но при этом в горле пересохло и саднило.

Харуюки изо всех сил заморгал слезящимися глазами и отчаянно вгляделся в собственные руки. Под серым светом, идущим от окна сквозь занавески, конечно, никаких зловещих когтей видно не было – всего лишь десять толстых пальцев. Харуюки крепко сжал кулаки и упер их в лоб.

В отличие от той ночи полугодичной давности, когда Харуюки получил «Brain Burst», этот кошмар помнился совершенно отчетливо, до мельчайших подробностей. По-прежнему напуганный тем, что было накануне, Харуюки спал без нейролинкера. Значит, этот сон не был вызван вмешательством программы. Он был сплетен исключительно из собственных воспоминаний и чувств Харуюки.

Медленно качая головой, Харуюки хрипло выдавил:

– Семпай… я… не хочу делать такое с тобой… я, я просто…

Я просто хочу всегда быть с тобой.

Харуюки резко схватил лежащий на прикроватной полочке нейролинкер и надел на шею. Было всего 6.15 утра, намного раньше, чем он обычно просыпался, но сонливости в нем не осталось ни капли. Чувствуя слабость во всем теле, он произнес команду на Полное погружение.

– Директ линк.

Тускло освещенная комната исчезла, радужные круги сменились чернотой. Затем Харуюки потянула виртуальная гравитация, и он вскоре приземлился на холодную серую поверхность. Вокруг с чистыми звуковыми эффектами возникло множество полупрозрачных окошек с надписями типа «Оплата общественных услуг» и «Ассоциация управления домом». Здесь была ориентированная на чистую функциональность панель управления домашней сетью семьи Арита.

Задержав взгляд на пухлой правой руке розового поросячьего аватара, Харуюки прошептал голосовую команду:

– Комманд, дайв колл, намбер зеро-ван[2].

Перед глазами появилась голографическая надпись: «Полносенсорный вызов на зарегистрированный адрес 01. Подтверждаете?» Стряхнув секундную нерешительность, Харуюки нажал «Да».

Через нейролинкеры можно общаться несколькими способами.

Чаще всего используется режим, при котором передается только голосовая информация, как в старых мобильных телефонах. На втором месте по популярности видеовызов – человек отсоединяет видеокамеру от кончика нейролинкера и разговаривает, наведя ее себе на лицо.

По сравнению с этими двумя способами полносенсорный разговор, где оба участника беседуют своими аватарами в виртуальном пространстве, применяется реже. Причина проста: тот, кого вызывают, может и не иметь возможности сразу же отправиться в Полное погружение. Как минимум, необходимо заранее договориться по мэйлу или через голосовой вызов, а при этом и простые вопросы можно решить.

Поэтому то, что Харуюки запрашивал полносенсорный вызов в такую рань, да еще без предварительной договоренности, – это, можно сказать, полное безобразие. Однако он хотел во что бы то ни стало повидаться с ней прямо сейчас. Не просто голос услышать или 2D-видео посмотреть – но ощутить ее всеми пятью чувствами. Иначе, ему казалось, какая-то часть его превратится во что-то совершенно другое.

Сделанная шрифтом Mincho надпись «Отправка вызова» мигнула восемь, девять раз, и в последний момент, когда вызов уже вот-вот должен был автоматически переключиться на голосовой режим, сменилась на «Принято».

Все окружающие окна с легким шипением исчезли. В холодном сером пространстве возникла световая точечка. Потом их стало больше, они задвигались – и слились в единый аватар.

Мыски туфель на высоком каблуке со стуком опустились на пол. Медленно моргнув два раза, потом еще один, сказочная принцесса с крыльями бабочки за спиной заметила поросячий аватар, стоящий чуть поодаль, и ласково улыбнулась.

– Йяа, доброе утро, Харуюки-кун.

Даже после того как она поздоровалась с ним своим шелковым голоском, Харуюки был не в силах произнести ни слова. Его пугало, что это хрупкое существо перед ним тоже превратится в песок и исчезнет, и потому он лишь пристально смотрел на Черноснежку.

Но, разумеется, сколько бы секунд ни прошло, аватар не исчезал. Внезапно придя в чувства, Харуюки затараторил:

– Ээ, это… доброе утро, Черноснежка-семпай. Эээ… п-прости, что вдруг запросил разговор с полным погружением в такую рань…

– Ничего, я как раз проснулась и думала, заснуть обратно или не стоит.

Черноснежка вновь улыбнулась и оглядела то, что их окружало.

– …Какое простенькое место. Максимальное предпочтение чистым данным, да, это в твоем стиле…

– Аа, н-нет, неправда.

По умолчанию при полносенсорном разговоре вызванный переносится в виртуальное пространство вызывающего. Поскольку Харуюки так и не вышел из главной VR-зоны домашней сети, Черноснежка оказалась там же – в мире, где даже стула не было.

– П-прости, я сейчас сменю локацию!

Харуюки поспешно вызвал меню и пробежался по наборам объектов, которые сам создал, но все это были места без чувств и души – всякие там поля сражений или палубы крейсеров.

Пока Харуюки, обливаясь потом, пробегал глазами список, Черноснежка с неловкой улыбкой смотрела на него, потом наконец хлопнула в ладоши и предложила: