Серый пилигрим - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 16

Потом они молча развернулись и прошли вдоль берега на север. У Головы нарра – вытянутой треугольной скалы, и впрямь напоминающей голову пресмыкающегося, – повернули налево и снова зашагали в глубь острова. Сначала по крутому скалистому склону, потом ступили в тень деревьев, и под ногами мягко стелилась трава. Это лес Айхар, занимающий почти четверть острова, уходящий все выше по склону, к священному Тай-Наррахт – Пику Огнедышащего Ящера. Так далеко идти, конечно, нельзя – склоны Тай-Наррахт запретны. Но где-то там, у самого его подножия, в самом сердце острова, расположился храм Найр-Найр-Хош – храм Девяноста Девяти Мечей.

До него дня три пути, но владения рода Сейларанн – Буревестников – заканчиваются куда раньше. Северная граница проходит здесь, в лесу Айхар, вдоль глубокого ущелья, по дну которого течет ручей, а на другую сторону перекинут узкий навесной мост. Дорога, идущая через мост, теряется в лесу за ущельем. Это владения рода Нарров – Ящеров. Там братья были всего однажды – недавно, во время очередного Праздника луны.

Если пойти от моста на запад, еще дальше в глубь острова, и вскарабкаться по заросшему колючим кустарником склону наверх, то выйдешь как раз к Языку.

Пропасть, края которой восточнее соединяются мостом, здесь гораздо шире – пожалуй, больше полета стрелы. При этом южный склон расположен куда выше северного, так что лес на той стороне не мешает обзору. В хорошую погоду отсюда виден и поселок Ящеров, и дорога, ведущая от него дальше в глубь острова. Хорошо виден и сам Тай-Наррахт – черный, как головня, подобный обломанному акульему зубу.

Особенно хороший вид открывается, если забраться на продолговатый скалистый выступ, нависающий над самой пропастью и похожий на высунутый язык.

Рахт, обогнав брата, устремился на выступ и уселся на самом конце, свесив ноги.

– Брр, Рахт! – поежился старший. – Сколько раз говорить – не делай так! Мне даже смотреть на тебя жутко!

Сам он расположился в паре шагов за спиной брата, на безопасном расстоянии от края.

– В чем дело? Бесстрашный Райс чего-то испугался? – жестко усмехнулся черноглазый.

– Только дурак ничего не боится! – пробурчал Райс. – Так что не будь дураком – слезай оттуда. Вниз брякнешься – мокрого места не останется.

Рахт, продолжая сидеть, уперся ладонями в землю, выпрямил руки и покачался на них, держа ноги под углом к туловищу.

– Вот засранец! – выругался сероглазый. – Ну и ладно. Свалишься – сам виноват будешь.

Они довольно долго сидели молча, глядели вниз.

– Видишь что-нибудь? – спросил, наконец, старший.

Рахт покачал головой.

– Я тоже. Может, они уже у Нарров? Тогда, наверное, у нас будут завтра или послезавтра.

– Я знаю…

Снова надолго замолчали. Потом младший, не оборачиваясь, спросил:

– Боишься?

– Испытаний? Немного. Хотя я еще в прошлый раз понял, что буду следующим. А уж последние пару зим…

– Будут же еще претенденты… Не знаешь кто?

Райс задумался.

– Ахан. И скорее всего Сэйн. Или Авер. Они достаточно хороши.

– Но не для Храма.

– Да. Ты же знаешь, в Храм возьмут одного. А участвовать в Испытаниях можно только один раз.

– Угу. Один победитель и два-три подставных неудачника.

– Зачем ты так, Рахт? Ты же знаешь – все не так. В конце концов попасть в Храм – это не главное. Участвовать в Испытаниях – уже честь. Ахан наверняка получит под командование пятерых, а то и десятерых. А если особо отличится – может заработать и какую-нибудь метку. Помнишь, в прошлый раз Кай получил Три клыка?

– Помню. Но Воин Храма – это совсем другое…

Райс потрепал брата по плечу:

– Не кисни, Рахт! Через пять зим – новые Испытания. И ты точно станешь следующим. К тому времени уже никто не сможет с тобой тягаться, вот увидишь. Разве что этот Артангов любимчик, Найл. Но ты и его уделаешь, тебе бы только защиту отработать…

Рахт усмехнулся.

– …да прыти поубавить. Горяч слишком, братишка. А голова у воина должна быть холодной.

– Да знаю я…

– Тебе остается просто подождать.

– Угу…

– Ну, так чего киснешь? Ты сам не свой с тех пор, как мы вернулись от Нарров. Чего ты там такого увидел?

– Не чего. Кого.

– А-а… – старший оживился, подвинулся ближе к брату. – Дай-ка угадаю… Ты про ту ай-мин, что исполняла танец с мечами? Как же ее звали-то…

– Нет.

– Нет? Но я там больше никого симпатичного не заметил! Там вообще женщин было мало. Разве что ты запал на кого-нибудь из безликих? Тогда учти – иногда лучше не снимать маску. Чтобы не разочаровываться. Да и не очень-то нужно видеть во время этого дела лицо…

– Да ну тебя! – Рахт поерзал на камне и, хотя по-прежнему не оборачивался, было видно, что покраснел. Уши выдавали.

– Ну, давай, рассказывай уже! Все-таки безликая?

– Нет.

– А кто?

– Она… Ее зовут Ахти.

– Ахти? Так ведь она еще соплячка совсем! Хотя… Ладно-ладно, прости, – спохватился Райс, поймав разгоревшийся гневом взгляд обернувшегося брата. – Она и правда вырастет в настоящую красавицу. Но… Она же айнадар.

– Понял, не дурак.

– Да уж, Рахт, – покачал головой сероглазый. – Ты не ищешь легких путей. Хотя айна наверняка одобрила бы твой выбор. Союз с Наррами был бы очень выгоден роду.

– Да плевал я на союз с Наррами! Я хочу ее. И… мне показалось… Она так на меня посмотрела…

– Да, брат, ты влип. Ну, ничего. Если эта блажь не пройдет в ближайшие пару лун – а я, кстати, думаю, что пройдет, – то тебе и правда одна дорога. Поступишь через пять зим в Храм, еще через пять выйдешь оттуда весь в почетных метках с головы до ног. Будешь завидный жених. Да и айнадар твоя подрастет к тому времени…

– Десять зим…

– Да. Может показаться вечностью. Но другого пути нет. Если сунуться к Наррам сейчас – они на смех нас поднимут. Ты уж не обижайся. Тебе надо запастись терпением. Целым океаном терпения, брат.

– Я понимаю, – опустил голову Рахт.

Айнадар – это старшая дочь айны, правительницы рода. Ее единственная наследница. Все дочери, рождающиеся у айны позже, отдаются на воспитание безликим, и со временем либо пополняют их ряды, либо становятся ай-мин – женщинами-воительницами. Власть к айнадар переходит после того, как она получает мужа и рожает первого ребенка. Тогда действующая айна становится ай-нам – нянькой и советницей. Она по-прежнему уважаема и почитаема родом, но теперь остается в тени.

Но представить Силан, айну Нарров, ушедшей на покой… Нет, пожалуй, такого не случится – ни через десять зим, ни через двадцать. Эта женщина упряма и воинственна, как какой-нибудь рыжебородый варвар из Ледяных земель. Наверняка она еще долго не будет допускать к дочери женихов.

– Она совсем не такая, как мать, – вдруг сказал Рахт. – Она…

– Да помню я. Сухая былинка с во-от такими печальными глазищами… Ладно, не сопи ты так. Уже опять загорелся!

– Зря я тебе рассказал…

Сероглазый устало усмехнулся и, положив руку на плечо младшему, немного помолчал.

– Забудь ее, брат. Лучше забудь.

Рахт вздохнул.

– Ладно, хватит уже здесь рассиживаться, – пробурчал старший, потягиваясь. – Пойдем. За крабами пора, а перед этим домой заскочить за снастями.

– Пойдем, – чуть помедлив, отозвался Рахт и тоже поднялся.

Перед тем как снова углубиться в чащу, он обернулся и бросил последний взгляд в пропасть.

Где-то там, далеко-далеко внизу, тревожно рокотал водопад.

Его разбудил бой барабанов.

Сначала несколько утробных, раскатистых, как отзвуки грома, ударов, отзывающихся неприятной дрожью во внутренностях. Это ро-пай – исполинское чудовище высотой в три человеческих роста, установленное на центральной площади. Вокруг него даже возведен специальный помост – бить нужно ближе к центру, с земли не достать.

Рык ро-пая подхватили барабаны поменьше. Их ритм быстрее, хотя и не выбивается из общего величавого настроя, заданного гигантом. Чуть позже к старшим собратьям присоединяются и малые барабаны, вклиниваясь в общий говор короткими рваными фразами. Все вместе образует четкий, впечатывающийся в мозг звуковой узор. В нем нет слов, однако он будоражит душу, заставляет сердце трепетать и рождает в воображении сонм ярких, отчетливых образов. У каждого они, наверное, свои. Рахту, например, всегда видятся неисчислимые полчища грозных воинов, мерно вышагивающих под ритм ро-пая. Неисчислимая, неотвратимая, непобедимая сила…