Избранные произведения в двух томах.Том 2.Стихотворения (1942–1969) - Друнина Юлия Владимировна - Страница 49
- Предыдущая
- 49/51
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
49
1968
НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ
Пролетели дни, как полустанки,
Где он, черный сорок первый год?
Кони, атакующие танки,
Над Москвой горящий небосвод?
А снега белы, как маскхалаты,
А снега багровы, как бинты.
Падают безвестные солдаты
Возле безымянной высоты.
Вот уже и не дымится рана,
Исчезает облачко у рта…
Только, может быть, не безымянна
Крошечная эта высота? —
Не она ль Бессмертием зовется?..
Новые настали времена,
Глубоки забвения колодцы,
Но не забывается война.
Вот у Белорусского вокзала
Эшелон из Прошлого застыл.
Голову склонили генералы
Перед Неизвестным и Простым
Рядовым солдатом,
Что когда-то
Рухнул на бегу у высоты…
Вновь снега белы, как маскхалаты,
Вновь снега багровы, как бинты.
Вот Он, не вернувшийся из боя,
Вышедший на линию огня
Для того, чтоб заслонить собою
Родину, столицу и меня.
Кто он? Из Сибири, из Рязани?
Был убит в семнадцать, в сорок лет?..
И седая женщина глазами
Провожает траурный лафет.
«Мальчик мой!» — сухие губы шепчут,
Замирают тысячи сердец,
Молодые вздрагивают плечи:
«Может, это вправду мой отец?»
Никуда от Прошлого не деться,
Вновь Война стучится в души к нам.
Обжигает, обжигает сердце
Благодарность с болью пополам.
Голову склонили генералы,
Каждый посуровел и затих…
Неизвестный воин, не мечтал он
Никогда о почестях таких —
Неизвестный парень,
Что когда-то
Рухнул на бегу у высоты…
Вновь снега белы, как маскхалаты,
Вновь снега багровы, как бинты…
1969
ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ
Машенька, связистка, умирала
На руках беспомощных моих.
А в окопе пахло снегом талым,
И налет артиллерийский стих.
Из санроты не было повозки,
Чью-то мать наш фельдшер величал.
…О, погон измятые полоски
На худых девчоночьих плечах!
И лицо — родное, восковое,
Под чалмой намокшего бинта!..
Прошипел снаряд над головою,
Черный столб взметнулся у куста…
Девочка в шинели уходила
От войны, от жизни, от меня.
Снова рыть в безмолвии могилу,
Комьями замерзшими звеня…
Подожди меня немного, Маша!
Мне ведь тоже уцелеть навряд…
Поклялась тогда, я дружбой нашей:
Если только возвращусь назад,
Если это совершится чудо,
То до смерти, до последних дней,
Стану я всегда, везде и всюду
Болью строк напоминать о ней —
Девочке, что тихо умирала
На руках беспомощных моих.
И запахнет фронтом — снегом талым,
Кровью и пожарами мой стих.
Только мы — однополчане павших,
Их, безмолвных, воскресить вольны.
Я не дам тебе исчезнуть, Маша, —
Песней
возвратишься ты с войны!
1969
«Я люблю тебя злого…»
Алексею Каплеру
Я люблю тебя злого,
В азарте работы,
В дни, когда ты
От грешного мира далек,
В дни, когда в наступленье
Бросаешь ты роты,
Батальоны,
Полки
И дивизии строк.
Я люблю тебя доброго,
В праздничный вечер,
Заводилой,
Душою стола,
Тамадой.
Так ты весел и щедр,
Так по-детски беспечен,
Словно впрямь никогда
Не братался с бедой.
Я люблю тебя,
Вписанным в контур трибуны,
Словно в мостик
Попавшего в шторм корабля, —
Поседевшим,
Уверенным,
Яростным,
Юным —
Боевым капитаном Эскадры «Земля».
Ты — землянин.
Все сказано этим.
Не чудом —
Кровью, нервами —
Мы побеждаем в борьбе.
Ты —
земной человек.
И, конечно, не чужды
Никакие земные печали тебе.
И тебя не минуют
Плохие минуты —
Ты бываешь растерян,
Подавлен
И тих.
Я люблю тебя всякого.
Но почему-то,
Тот — последний —
Мне чем-то дороже других…
1969
«Остываю я, как планета…»
Остываю я, как планета, —
Очень медленно, но бесспорно.
А еще в глубине прогретой
Набухают, как прежде, зерна.
И хлебам еще колоситься,
И птенцам щебетать весною.
Только ниже чуть-чуть пшеница,
Только прежнего нету зноя.
Чуть трудней заживают раны,
Реже плачу и напеваю…
Мне тревожиться вроде рано,
Ну, а все-таки — остываю.
49
- Предыдущая
- 49/51
- Следующая
