Найди меня, любимый - Макбейн Лори - Страница 31

• Предыдущая
• 31/90
• Следующая

— Добрый день, госпожа Фортхэм, — поздоровалась с дамой Лили Кристиан.

— Здравствуйте, госпожа Кристиан, — неохотно ответила та и посмотрела в другую сторону.

Ни для кого в деревне не было секретом, что возвращение Лили — законной наследницы Хайкрос-Холла — положило конец планам леди Фортхэм выдать единственную дочь замуж за Хартвела Барклая.

— Я хочу забрать свой заказ немедленно. Как я вам уже сказала, к нам на обед сегодня придет приходский священник, — громогласно сообщила дама, как будто всем было интересно, кто к ней придет.

— Большая честь, — пробормотал Бенджамин.

— Не такая уж большая, господин Стаблс. Я ведь вдова бывшего священника, смею напомнить, и имею право первой принимать у себя в доме преподобного отца. Говорят, он дальний родственник герцога Хардингтона. Неплохие родственные связи, не правда ли? Еще говорят, будто преподобный Баксби произвел большое впечатление на местные власти в Хардиигтонском суде над ведьмами. Он оказался весьма искусным в сборе доказательств. Говорят, именно благодаря ему были разоблачены ведьмы, виновные в смерти жены герцога. Как я поняла, преподобный Баксби — безжалостный борец со всякого рода колдовством и колдунами. Он очень заинтересовался, когда я рассказала ему о внезапной смерти овцы на ферме Карсона. И еще. Святой отец сказал, что здесь нечисто. У Мэри Ланглей родился мертвый ребенок, — поведала леди Фортхэм с многозначительным видом.

— Ничего в этом нет удивительного, — хмуро откликнулся Стабс. — Я думаю, вы сказали преподобному отцу, что за все те годы, что Мэри и Дэвис женаты, у них детей не было. Вот если бы Мэри родила здорового младенца, это было бы действительно чудо. Уж слишком она худа. В следующий раз вы скажете, что в том что пиво в трактире разбавлено, тоже виновата нечистая сила. — И Бенджамин подмигнул Лили.

Мэри-Энн фыркнула.

— Лучше бы вам попридержать язык, господин Стабс, пока вы сами не попали под подозрение. — Старая сплетница больно дернула дочь за косу. Та ойкнула.

В это время в лавку вошел еще один посетитель и остановился у двери.

— Воры, цыгане, шлюхи, пропойцы, всех их заберет сатана, мистер Стабс, — проговорила леди Фортхэм, причисляя пошедшего к этой малопочтенной компании. — Да, всем им гореть в адском пламени. Помяните мое слово! В самом деле, было бы хорошо, если бы на левой щеке каждого еретика выжгли крест. Тогда бы уж никто не грешил, — не унималась она и смотрела на Лили Кристиан так, будто бы нежную щечку девушки уже украшало клеймо.

— В следующий раз, когда я буду пить пиво в «Дубах», я обдумаю ваши слова, госпожа Фортхэм. Полагаю, мы все станем лучше, если будем следовать вашему чудесному примеру. Итак, желаете еще что-нибудь?

Элен Фортхэм, очевидно, растратив запас красноречия, показала на шелковые ленты.

— Нам надо красную… О нет, поярче. Да, и еще желтую. Да, одну. Может, еще бледно-голубую? Впрочем, не надо, вот эту мне, посочнее. Она придаст глазам Мэри-Энн больше синевы. Мы хотим, чтобы она сегодня выглядела красавицей. — Элен Фортхэм ущипнула дочь за щечку.

— Ах да, сегодня же у девушек особенный вечерок. Вы, верно, сперва вытащите булавки, а потом прочтете «Отче наш», госпожа Мэри-Энн? Не забудьте потом приколоть булавки к рукаву и, когда ляжете спать, непременно думайте о том парне, за которого хотите выйти замуж, — напомнил Бенджамин покрасневшей девушке. Та украдкой взглянула на молодого человека, который подошел к прилавку. — Как кстати вы пригласили преподобного Баксби! В канун святой Агнесы! Полагаю, не будет большой беды, если, ложась спать, молодая госпожа Мэри-Энн вдруг подумает о преподобном. Он, кажется, не женат? — болтал Бенджамин, упаковывая заказ.

— Конечно! С чего бы, вы думали, я стала давать ему реко… Леди Фортхэм замолкла на полуслове, поняв, что сболтнула лишнее.

— Да, по-моему, он не женат, — с достоинством закончила она.

— А ты, Ром? Ты еще не выбрал девушку себе в жены? — спросил Бенджамин у смуглого красавца. — Стыдно, парень. Смотри, три самых первых девушки в деревне, да нет, во всем Кенте, стоят с тобой рядом, только руку протяни. Был бы я помоложе… — добавил лавочник, подмигнув той, что вошла вместе с Лили Кристиан.

— Я еще хочу погулять на воле, — ответил Ром, не отводя нежного взгляда от Лили.

— Ба! Вот так самонадеянность! Скажи лучше, никто за тебя не хочет, вот так будет вернее!

Слова принадлежали внучке хозяина. Она спускалась по узкой лесенке в лавку.

— Вот, госпожа Лили. — Джейн развернула перед заказчицей бархатный плащ. — Он получился даже лучше, чем я думала. Вам нравится?

— Мама! Как красиво! — выдохнула Мэри-Энн. — Такой наряд и принцессе не стыдно надеть. Хотела бы я, чтобы он был мой. У меня никогда таких красивых вещей не было.

— Очень красиво, — согласилась Лили. Плащ был сшит из малинового бархата и подбит соболем. Цветным шелком и золотом по вороту и подолу бархат был расшит цветами и мифическими животными. — Дульси понравится.

— Она такая милая и хорошенькая! Молчунья, но, кажется, очень умненькая. А этот малиновый цвет очень подойдет к ее темным волосам и глазам.

Элен Фортхэм чихнула.

— Кое у кого стыда нет. Никакие безделушки не скрасят того, что порядочные люди не могут не видеть. Лучше уж держаться в сторонке и одеваться поскромнее и ложных надежд не питать. Уверяю вас, в деревне не забыли, при каких обстоятельствах кое-кто появился на свет.

Щеки у Лили вспыхнули. Унижать сестру она никому не могла позволить.

Старуха, встретив взгляд девушки, невольно попятилась.

— Вот ваши ленты, госпожа Фортхэм! — Бенджамин бросил их на прилавок и предоставил покупательнице самой производить вычисления. С тех пор как они с преподобным Фортхэмом прибыли сюда, эта дама ни разу не заплатила, предварительно не просчитав все сама. — А сейчас, госпожа Лили, посмотрите, что мне удалось сделать с этим. — Бенджамин протянул Лили небольшой кожаный мешочек. — А я пока обговорю с госпожой Фортхэм плату за ее покупку.

Лили развязала веревочку, и на ладонь ее выкатился перстенек. В золотой богатой оправе сиял аметист. Это кольцо принадлежало матери Лили и передавалось из поколения в поколение.

Лили смотрела на кольцо, которое Бенджамин приладил так, чтобы оно не соскользнуло с тоненького пальчика Дульси. Лили могла позволить себе немногое. Несмотря на то, что в письме, оставленном нотариусу, Магдалена завещала своей единственной дочери все имеющиеся у нее драгоценности, Хартвел Барклай как опекун не позволял ей касаться большей части из этих вещей. Однако кольцо было в числе тех немногих ценностей, что достались Магдалене от ее испанских предков, и, быть может, по этой причине дядя над ним не так дрожал. Что же касается плаща, то, к счастью, он, как и другие вещи матери, пылился в сундуке, забытом жадным родственником. Иначе, как подозревала Лили, ей мало что могло достаться.

— Какая хорошая работа, — прошептал Ромни едва ли не на ухо Лили. — И это тоже для темноволосой малышки?

— Да, для моей сестры, — ответила Лили. — А почему вас это интересует?

— Я часто видел ее с вами, — только и ответил Ром, поедая глазами девушку.

— Отто! Пошли! — прикрикнула на сына мамаша Фортхэм. Ее отпрыск продолжал пялиться на Лили Кристиан.

— Давай, Отто, поторапливайся. Будь пай-мальчиком, — поддразнил его Ром.

— Ах… г-госпожа Л-Лили… я…

— Отто! Иди сюда немедленно!

Лили стало жалко паренька, и она ему улыбнулась. Отто попятился, сминая в руках шляпу. Вначале он споткнулся о мешок с фасолью, затем ударился о бочку с мукой, потом, уже в дверях, наступил всей лапой матери на ногу.

— Вы слишком добры, Лили Франциска Кристиан, — заметил Ромни Ли, досадуя на то, что драгоценная улыбка досталась не ему, а этому увальню.

Заметив удивление в глазах девушки — откуда он ее знает? — молодой человек объяснил:

— Вы, наверное, не помните, но это я продал большого белого жеребца вашему отцу. Я был тогда очень молод, не уверен в себе и не умел торговаться. Но ваш отец и не думал меня надувать. Он заплатил мне за этого коня хорошую цену. Это была моя первая сделка. Вы тогда выбежали из дома, увидели вашего отца верхом на белом и потребовали, чтобы он вас тоже посадил на коня. Вы были тогда очень настойчивы. Я помню, как вы топали ножкой. Ваш отец засмеялся сказал, что своей Лили Франциске ни в чем отказать не может, и попросил меня поднять вас. — Он говорил так, словно сообщал какую-то важную тайну. — Потом вы протянули ко мне руки и улыбнулись. Вы всегда были очаровательны, Лили Франциска.

• Предыдущая
• 31/90
• Следующая