Алтарь Василиска - Арчер Вадим - Страница 67

• Предыдущая
• 67/80
• Следующая

– Ваша теория чрезвычайно интересна, – перебил он Равенора. – Но не могли бы вы применить ее на практике?

Маг недовольно глянул на Ромбара:

– Как применить?

– Определить направление на Белый алтарь.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Вон там. – Равенор махнул рукой на северо-восток и повернулся к своему собеседнику.

– Этого недостаточно, – снова отвлек его Ромбар. – Нам нужна точка, где расположен алтарь. Она должна быть видна отсюда, сверху. Укажите ее.

Равенор выехал на край обрыва и сосредоточенно уставился на расстилавшуюся внизу местность.

– Видите реку? – Он повел рукой по воздуху, повторяя изгибы русла.

– Вторая излучина, а к ней спускается каменный мыс? Середина мыса – и есть та самая точка, Магистр.

Не дожидаясь ни благодарностей, ни просто ответа, он вернулся на прежнее место. Ромбар подъехал к проводнику и указал названную Равенором точку.

– Там нет жилья, – с уверенностью сказал проводник. – Неудобное место – неровное, и вода далеко.

– Наверное, постройки стоят внизу, у воды, – предположил Ромбар. – Там виднеется что-то вроде поляны.

– Пожалуй, – согласился проводник.

Уточнив местонахождение Белого алтаря, Ромбар дал команду продолжать путь. Отряд спустился со скал Ционского нагорья и углубился в лес, по-осеннему прозрачный, пахнущий лежалой листвой и грибами. Путь вдоль подножия скал был непригоден для лошадей, чьи копыта то скользили по прикрытым листвой валунам, то проваливались в густой зеленый мох между камнями, поэтому отряд пошел прямо по лесу, по влажным низинам, по прогалинам, заросшим полуосыпавшимся малинником. Когда между верхушками деревьев впереди замаячил просвет, проводник придержал коня, дожидаясь отставших.

– Мы у цели, – сообщил он подъехавшему Ромбару. – Та линия, где лес переходит в кустарник, – это излучина Иммы, а просвет между деревьями – поляна, которую вы указывали сверху. Если там кто-то живет, нам не подойти ближе незамеченными.

– Ты поедешь со мной на разведку, – решил Ромбар. – Остальные подождут здесь.

Они оставили отряд и осторожно подобрались к опушке леса. Открытый участок на берегу реки оказался не поляной, а большой вырубкой, на которой находилось упомянутое проводником селение. На возвышении у берега реки живописно разместился двухэтажный бревенчатый особнячок, украшенный деревянной головой василиска, чуть поодаль виднелись два низких и длинных строения, напоминавших конюшни или дешевые босханские гостиницы. Выше по склону располагались сараи и хозяйственные постройки, а за ними – вырубленное, но не расчищенное пространство, торчащее желтоватыми кругами пней и грудами ветвей, оставшимися от очистки бревен.

Особнячок, казалось, пустовал, зато на площадке между другими двумя строениями собрались несколько человек неопрятной наружности и, судя по возгласам, играли в фишку. На берегу, на мостике, с которого брали воду, еще один человек наполнял ведра. Поблизости, на густой прибрежной траве, паслось несколько лошадей. Понаблюдав за поселением, Ромбар пришел к выводу, что там живет не более двух десятков человек. Уттаков в поселении не было – видимо, Каморра был уверен в полной безопасности места и не оставил здесь войск для защиты.

Ромбар вернулся к отряду и сообщил об увиденном, а затем разделил воинов на группы, по одной на каждый дом, и дал приказ атаковать. Конники галопом пролетели через лес и выскочили на вырубку, истребляя захваченных врасплох обитателей. Ромбар остановил коня посреди поселения, следя за ходом атаки, пока остальные окружали жилье, спешивались и врывались внутрь.

После короткого отсутствия воины один за другим стали выходить из атакованных помещений. По их неторопливым движениям было понятно, что схватка закончена. Ромбар приказал осмотреть всю территорию алтарного поселка, а сам спешился у крыльца жилища Каморры, где столкнулся с выходящим оттуда Равенором.

– Азартное дело – сражение! Не так ли, Магистр? – Взгляд мага сверкал боевым огнем. – Если бы я не был магом, я, пожалуй, стал бы воином.

– Это не сражение, а так – игрушки, – ответил Ромбар. – Бились бы вы под Босханом, тогда сказали бы, что сражение – дело тяжелое, опасное и неприятное. Что вы нашли в доме?

– Жилье Каморры. Нижний этаж – для слуг, на верхнем – комнаты, столовая, кабинет. В кабинете я нашел заготовки амулетов, записи, большой запас белого эфилема изумительного качества. Записи я взял себе.

– Нам предстоит жить здесь до окончания войны, так что выбирайте любую комнату, но одну, не больше, – сказал ему Ромбар.

Расставшись с магом, он обошел особняк изнутри, побывал в комнатах и кладовых. В одном из чуланов отыскался сундук со старинными книгами по магии.

Ромбар распорядился отнести сундук Равенору и вышел на крыльцо, где собрались воины, посланные осматривать захваченное.

– Пленные есть? – спросил он.

– Нет, – ответил один из воинов. – Чего вы хотите, ваша светлость, – парни не забыли босханскую потасовку, а у кого еще и раны не зажили…

Человека два-три, может, и убежали в лес – и все.

– Выставьте охрану. Если попадутся на глаза – ловите и ведите ко мне. Что вы отыскали по хозяйству?

– Конюшню мест на двадцать. Поймали здешних лошадей – пять или шесть, кажется, – начал перечислять воин. – Кухню под навесом, а рядом – дрова и амбар с припасами.

– Какие припасы? – заинтересовался Ромбар. – И много?

– Выбор небольшой – мука, крупа, соль и вино – зато всего вдоволь.

На зиму, видать, запаслись.

– Хорошо. А жилые помещения?

– В тех двух домах разместится человек сорок-пятьдесят. Но грязь там невозможная.

– Вычищайте и размещайтесь, – приказал Ромбар. – Отряд останется здесь.

Последний день пути, как и обещал Тревинер, предстояло пройти натощак. Несколько обломков лепешки, поделенные на пятерых, составили более чем скудный завтрак. Несмотря на это, путники бодро вышли в дорогу – надежды на скорое завершение изнурительного путешествия под землей расшевелили даже тяжелого на ногу Шемму. Тревинер повел своих друзей разведанным накануне путем – по дну озера, а затем по туннелю, где на полу еще виднелись подсохшие отпечатки грязных уттакских ног. Дойдя до развилки, охотник свернул в коридор, в пыли которого, наверное, триста лет как не оставалось человеческих следов.

Все шли молча, тишину отгонял только топот ног да шумное дыхание табунщика. Огромные расплывчатые тени на стенах качались и вздрагивали в такт шагам Тревинера, освещавшего путь светлячком Феникса. Охотник шел первым, за ним в привычном порядке следовали Витри, Шемма и оба мага. Альмарен, как всегда, замыкал цепочку. Сегодня он не чувствовал ни голода, ни усталости, ни липнущей к телу одежды, которая за ночь не стала суше. Истекший день, где жизнь со смертью шли рука об руку, словно закадычные подруги, притягивал его мысли, создавая ощущение отстраненности, нереальности настоящего.

В памяти Альмарена плыли не правдоподобно четкие картины вчерашних событий – камни, перекатывающиеся в настигающем потоке, колодец вентиляционной шахты с барахтающимся, тонущим зверьем, подводное звездное небо из эфилемовых осколков и провал сознания, вызванный удушьем. И последнее, пронзительное воспоминание, в котором запах дыма и смолы, идущий от плаща Тревинера, смешивался с запахом ее волос… События чередовались в ускоряющемся ритме, вызывая напряженное, болезненное восхищение, способное разорвать сердце, и вдруг разом исчезли, сменившись абсолютным покоем.

Оглушенный внезапной тишиной, Альмарен, словно просыпаясь, огляделся вокруг. Все, на чем останавливался его взгляд, казалось, спешило рассказать о себе – о силах, заключенных внутри и создающих видимое, о росте и распаде, о стойкости и хрупкости, о незримой, упорной борьбе за приобретение и сохранение обретенной индивидуальности.

«Сила жизни… – подумал он. – Теперь я знаю, как велика она, сила жизни – старшая сила, способная преодолеть силу воды, силу огня. Даже здесь, под землей, нет ничего неживого. Она и в камне, и в плесени, покрывающей камень, и в белоглазых тварях цвета плесени. И сам я – частица жизни, дитя жизни, отец жизни… А ты, моя дорогая искорка, как ты прекрасна! Как было бы темно без тебя здесь, в пещерах Фаура!»

• Предыдущая
• 67/80
• Следующая