Время Вызова. Нужны князья, а не тати. - Злотников Роман Валерьевич - Страница 50

• Предыдущая
• 50/68
• Следующая

— И что?

Виктор пожал плечами.

— Да сон мне как-то один приснился…

У Андрея екнуло под ложечкой.

— И что?

— Да ничего… просто я после этого сна как раз над всем этим думать стал. Ну для чего мне это?

— И для чего? — жадно спросил Андрей.

— А это… испытание. И конкретно для меня, и для всех нас. Причем… разное. Сначала на то, чтобы выжить. Затем — чтобы доказать этому миру, что сможешь не только приспособиться и выжить, но и… стать успешным, примером, лидером, черт возьми. Потом сохранить самого себя, скажем, не превратиться в… того самого царя Кощея из сказки Пушкина, который над златом чахнет. Но и не порушить созданное, сказав: злато — от дьявола. А создать из своего дела что-то важное, причем не само по себе, а как инструмент… создания чего-то такого, высокого… значимого.

— А чего? — затаив дыхание, спросил Андрей, и у него в памяти внезапно вспыхнули слова Каспара Александровича: «…Вокруг много людей, которых тоже не устраивает такая жизнь. Просто они как бы сами по себе, заморочены теми же самыми житейскими проблемами. Но их можно отыскать. И тогда мир покорится…»

Виктор вздохнул:

— Человека… а может быть, страны… только какой? Не знаю еще.

Андрей не сдержался и шумно выдохнул. ЕСТЬ!

С Тенерифе они улетали, обменявшись телефонными номерами. И с твердой уверенностью, что увидятся в ближайшее время. Но жизнь, как обычно, внесла коррективы.

Следующие шесть месяцев Андрей вертелся как белка в колесе. В начале июля завод выдал первый продукт. Андрей стоял у транспортера и смотрел, как вдаль ползут ряды туб с кремами, мазями и гелями его собственной компании. Это была линейка товаров высшего ценового уровня. До сих пор в России таковых почти не производили. Он назвал ее «Русская природа», ибо она должна была заявить всему миру, что на рынке появился новый игрок, претендующий на то, чтобы занять достойное место на мировом рынке.

А к концу года подсчитанные убытки составили почти двести тысяч долларов…

Русские женщины отчего-то не шибко покупали элитную, но российскую косметику. Потому что в их сознании твердо отпечаталось, что если элитное — то непременно заграница. А может быть, дело было в том, что он, как обычно, попытался усесться на два стула. С одной стороны, начал выпускать действительно продукцию высокого уровня, с другой — постарался всемерно ее удешевить. То есть как бы априори полагая, что отечественное обязательно должно быть дешевле. И это сказывалось на качестве. Нет, оно всяко было лучше всего того, что уже выпускало большинство российских производителей. Отечественная продукция базировалась на компонентах разработки двадцатилетней давности, простеньких, недостаточно очищенных и не слишком эффективных. Весь мир уже даже не ушел, а улетел далеко от этого уровня. Это ведь только в рекламе берут веточку лаванды или морскую водоросль и просто засовывают ее в тюбик, откуда при надавливании начинает очень красиво пузырить сияющий крем. И все это называется «живительная сила самой природы». На самом деле, когда наши прапрапрабабушки готовили отвар того же репейника, то они вываривали едва ли не ведро стеблей, причем сам процесс, с учетом остывания, занимал несколько часов. А еще через несколько часов отвар становился совершенно непригодным для использования, и на следующий день все приходилось начинать по новой. Так что, для того чтобы избавиться от многочасового процесса приготовления, сведя его всего лишь к легкому надавливанию на тубу или флакон, да еще и сохранить эту «живительную силу» пригодной к использованию на долгие и долгие недели и месяцы, необходимо очень много сделать. И с каждым годом технологии для этого все более и более усовершенствуются Но отечественные экстракты и компоненты изготавливались на оборудовании и по технологиям практически двадцатипятилетней, а то и тридцатилетней давности. И потому «Русская природа», в идеологию которой Андрей изначально заложил максимальное использование отечественных компонентов, все-таки проигрывала в качестве именитым иностранцам… В то же время у него просто физически не было денег (да и сил тоже, честно говоря), чтобы взвалить на себя еще и разворачивание производства новой компонентной базы. Получался тупик… грозивший полным крахом.

А одним поздним вечером в конце апреля, когда Андрей допоздна засиделся над аналитической справкой, подготовленной отделом реализации, ему на мобильник звякнул Гриша.

— Привет, ты как, сильно занят?

Андрей с ненавистью посмотрел на распечатку, над которой ломал голову последние часов пять и, отодвинув ее в сторону, буркнул:

— Нет.

— Тогда я сейчас к тебе зайду. Причем с сюрпризом.

— Устал я уже от этих сюрпризов, — вздохнул Андрей.

— От этого — точно нет! — заявил Гриша и отключился. А спустя пятнадцать минут дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился… Сема.

Андрей хмыкнул.

— Ну ты даешь! Какими судьбами?

Тот махнул рукой.

— А-а, надоело все, Андрюх. Я-то думал, что еду к свободе, а оказалось… Там не свобода, там — стандарт. Вот от сих — до сих. И, представь себе, на свободу тоже! На дорогах по всем полосам все едут с одинаковой скоростью. Из пожрать — только этот дурацкий картофель фри и гамбургеры. Ну, еще курица. А все остальное — только в каких-нибудь ресторанах. У нас в компании из десяти водителей — пятеро мексиканцы, двое пуэрториканцы, я и два поляка. Ни одного американца! И знаешь почему? А они не умеют водить машины с механической коробкой передач. А весовщики зверствуют… Вот ты у нас где-нибудь встречал этих самых весовщиков? А у них на каждом километре по пять рож! — Сема едва не сплюнул. — Короче, господин предприниматель, пошли выпьем, а?..

Когда они завалились в квартиру Андрея, Сема окинул апартаменты придирчивым взглядом и одобрительно кивнул.

— А ниче… жить можно!

После второй бутылки Сему вновь понесло:

— Ты бы видел, Андрюха, какая там тоска. Я по воскресеньям в бар ходил, так и поговорить не с кем. Все разговоры о том, как «Янки» вдули «Рейнджерам» или наоборот. Если на экране телика в баре появляется какая-то симпатичная бабенка, можешь быть твердо уверенным — обязательно найдется идиот, который заявит: «А я бы ей вдул!» Причем в каком бы ты баре ни находился — от Аризоны до Вермонта, точно найдется, зуб даю. Национальный стандарт, так сказать. А самый большой прикол — это пернуть погромче… и все ржут!

— Сема, так ведь ты же, так сказать, вращался в среде их рабочего класса. Ты наши разговоры в гараже помнишь? — вставил Андрей. — Тоже про футбол, машины и баб, так чему ты удивляешься?

Сема удивленно воззрился на него:

— Андрюх… но эти-то уроды уверены, что они — «the best!», лучшие в мире. Что все остальные… с земли едят. И только у самых умных хватило мозгов бросить свои убогие халупы, бесплодные пустыни и дремучие замерзшие леса и сбежать в самую великую страну на всей планете! А они ТАКИЕ ЖЕ! Даже хуже! У нас, помнишь, когда мы тогда на старый Новый год надрались, Профессор начал про Байрона рассказывать, так Бульбаш даже его стихи читал! Наизусть! А там я встречал мужиков, которые крестом расписываются, ты представляешь? — Сема возмущенно фыркнул и, не в силах самостоятельно справиться с бурей эмоций, вспыхнувших у него в груди, помог себе добрым глотком «Балтики».

— Не-ет, ребята, единственное, что я оттуда вынес, так это жуткое желание доказать им всем, что это МЫ — круче! Они за свои сраные двести лет у себя ни Батыя, ни Наполеона, ни Гитлера не видели. А мы им всем показали небо с овчинку. И теперь нечего нас хоронить…

Андрей и Гриша переглянулись, а затем Гриша нейтрально спросил:

— Так у тебя теперь какие планы, опять «на свободу»?

Сема вздохнул.

— Свобода, Гриша, — это, как известно из курса научного коммунизма, осознанная необходимость. А теперь у меня появилась ясно осознанная необходимость доказать этим америкосам, что мы, русские, куда круче их. И если вы занимаетесь тем же, то берите и меня к себе.

• Предыдущая
• 50/68
• Следующая