Обреченный на бой - Злотников Роман Валерьевич - Страница 39
- Предыдущая
- 39/92
- Следующая
– Да, пожалуй с вами, приблудными, тоже не дело. Так она вполне может раньше себя в гроб загнать, а не муженька.
Грон приподнялся и сел. Голова и рабочий орган болели. Одна от бессонной ночи, другой от перегрузки. Он потер виски.
– Ну что там?
Брат кинул ему кошель с медью.
– Тут шестьдесят монет. Сын Всадника отправляется сегодня в полдень. У тебя есть время сходить к нему и получить эту работу. Он согласился тебя посмотреть.
С этими словами он бросил на Грона скептический взгляд и покинул сеновал. Грон представил, что ему еще надо куда-то идти и что-то показывать, и мысленно застонал.
Дом Всадника располагался у дальней окраины деревни. Грон миновал широкие ворота, распахнутые настежь, и прошел к одноэтажному строению с двумя портиками, на одном из которых подремывал дородный мужчина с тремя подбородками. Когда Грон приблизился вплотную и деликатно кашлянул, тот поднял на него осоловевшие глаза.
– Ну, чего тебе?
– Мне сказали, господин, что хозяину этого дома требуется слуга для его сына, разбирающийся в лошадях. Тот недоверчиво покачал головой:
– Ты слишком молод, парень.
– Испытайте меня, господин. Мужчина несколько минут разглядывал Грона, потом проорал в сторону:
– Ефий!
Через несколько мгновений из-за угла выбежал худой парень лет двадцати.
– Да, хозяин?
– Приведи Бронзу.
При этом глаза мужчины блеснули в предвкушении зрелища, и через несколько минут Грон понял почему. Бронзой звали молодую, необъезженную кобылицу, обладавшую, судя по тому, что ее вели четверо конюхов, скверным характером.
– Вот, – кивнул мужчина всеми своими подбородками, – удержишься на ней одно деление клепсидры, считай, что принят.
Это было около трех минут. Грон бросил задумчивый взгляд на Бронзу, уже косившую на него злым взглядом, и кивнул. Хозяин довольно потер руки.
Грон спокойно, не делая резких движений, подошел к Бронзе и протянул руку к поводьям. В это мгновение все четверо слуг одновременно отпустили ремни. Вероятно, они уже не раз проделывали этот трюк, потому что Бронза тут же попыталась встать на дыбы, но Грон успел ухватить поводья и ласково фыркнул ей в морду так, как учил его Врен. Бронза ошарашенно тряхнула головой. А Грон, мягко поглаживая и пофыркивая в ушко, развернул ее против солнца и, улучив момент, вскочил на спину. Бронза попробовала взбрыкнуть, но Грон зажал ей бока и натянул поводья. Некоторое время они молча сражались, но Грон все это время поглаживал ее по шее и фыркал в ушко. Наконец Бронза нехотя тронулась вперед. Грон дал шенкеля и поскакал вокруг дома, сопровождаемый удивленными возгласами. Когда он, спустя полчаса, подъехал к портику, на котором его ждал еще не до конца пришедший в себя от удивления хозяин, тот встретил его с недовольной миной и, махнув рукой конюхам, бросил сквозь зубы:
– Ты принят. Выезжаете сегодня в полдень. Поди на кухню, там тебя накормят, а потом направляйся в конюшню и готовь лошадей.
Проводив хозяина взглядом, Грон посмотрел туда, где среди виноградников была скрыта ферма Сермы. Но Серма осталась позади. Впереди был Роул.
– Заночуем здесь.
Худой старик гувернер скептически окинул взглядом выбранную Гроном полянку и скривился. Однако.
– Ну, и долго ты будешь сидеть как истукан? – Сварливый голос старика вывел Грона из задумчивости.
Грон резво спрыгнул с коня и подхватил поводья остальных. Старик неловко сполз с лошади и поспешил на помощь мальчику. Тот нахмурился, видимо в очередной раз вспомнив разговор с Гроном, сдержался и спокойно принял помощь старика. Грон быстро принес сушняка, развел костер, набрал казан воды и подвесил его над огнем. Потом занялся установкой палатки. Старик гувернер, по заведенному распорядку, тут же достал книгу и подсел к костру рядом с мальчиком.
– А сейчас, господин, повторим правила культурного поглощения пищи.
Мальчик опять нахмурился – он с большим удовольствием помог бы Грону ставить палатку. Пару дней назад он бы просто рявкнул на старика, но Грон ОЧЕНЬ убедительно объяснил, что так делать нельзя. Поэтому мальчик тяжело вздохнул и покорно стал повторять вслух за стариком, изредка бросая на Грона завистливые взгляды. Вскоре из казана потянуло аппетитными запахами бараньей похлебки. Гувернер закрыл книгу и с недовольным видом придвинулся поближе к огню. Кончался пятый день пути. Завтра они должны были въехать в деревню.
Когда они выехали на площадь перед таверной, гувернер радостно повернулся к мальчику и произнес:
– Наконец-то мы поедим настоящей еды. – Он бросил на Грона выразительный взгляд, намекая, в чей огород сей камень, и неуклюже слез с лошади. Грон помог спешиться мальчику и привязал лошадей. В зале таверны все осталось по-прежнему. Хозяин и слуги были те же. Грон, стараясь не привлекать к себе внимания, заволок вьюки внутрь и тихонько присел в уголке. С момента его прошлого посещения прошел приблизительно год. Знакомый слуга принес три миски, три ложки и каравай свежего хлеба. Гувернер придирчиво осмотрел их и вытер две ложки куском чистой материи.
Обед прошел в полном молчании. Сказать по правде, Грон не нашел сильных отличий от своей стряпни, но старик всем своим видом показывал, насколько здешняя еда лучше той, которой он вынужден был питаться последние пять дней. Старик ел не торопясь, смакуя каждую ложку и подчеркнуто не замечая того, что Грон и мальчик уже давно покончили со своей порцией. Наконец он подчистил миску кусочком хлеба и отодвинул ее в сторону. У стола тут же возник хозяин:
– Что еще угодно господам? Гувернер важно вскинул голову и задумчиво посмотрел на мальчика. Хозяин тут же отреагировал:
– Для молодого господина есть кисель и пирог с ягодой.
Старик важно кивнул:
– Несите.
Грон старательно смотрел в сторону и поэтому не заметил, что хозяин бросил на него быстрый, но пристальный взгляд.
Когда они закончили с десертом, хозяин вновь возник у стола.
– Не желают ли господа посмотреть комнаты? Гувернер отрицательно покачал головой:
– Нет, нам надо ехать, мы везем молодого господина в Роул, в гимнасиум. Хозяин развел руками:
– Но отсюда до Роула не более пол-луны пути, а собеседования в гимнасиумах проводят только в День солнцеворота. Куда же вам спешить?
– Уж не думаешь ли ты, милейший, что молодой господин может прибыть пред очи приора прямо с дороги?
– О нет, господин, я не имел в виду ничего дурного, но дорога тяжела. Почему бы вам не передохнуть денек. Мои лучшие комнаты свободны. И я только что поменял пух в перинах. К тому же, поскольку у меня мало постояльцев, я возьму с уважаемого молодого господина полцены.
Ну как можно было устоять? Гувернер глубокомысленно задумался, потом важно кивнул и поднялся из-за стола. И хотя на этот раз Грон смотрел за хозяином очень внимательно, он не заметил в его поведении ничего необычного. Когда мальчик с гувернером, прямо-таки лопавшимся от гордости, поднялись по лестнице, Грон недовольно вздохнул и, навьючившись поклажей, направился в конюшню. Он прекрасно понимал, что все эти расписываемые хозяином прелести никоим образом не относились к конюху.
Грона разбудил пинок под ребра. Он, не открывая глаз, попытался откатиться в сторону, но тяжелая ручища прижала его к полу, а в горло уперся холодный металл лезвия. Грон открыл глаза. Прямо перед ним торчала борода того мужика, что беседовал с ним на площади год назад.
Из-за спины мужика раздался издевательский смех хозяина:
– Что, щенок, думал, не узнаю?
Грон слегка подвинул руку, пытаясь дотянуться до кинжала под одеждой, но мужик заметил его движение и, посильнее вдавив нож, заорал:
– Эй, Гранк, посмотри, что у него под одеждой. Эта тварь достаточно хитра, чтобы спрятать нож.
Грон почувствовал, как его грубо ощупали чьи-то руки, наткнулись на кинжал и вытащили наружу.
– Ну, что я говорил, – довольно заявил мужик. – Шевельнешься – убью, – сказал он Грону, делая свирепое лицо. Потом вновь бросил через плечо: – Ну-ка, Гранк, свяжи ему руки за спиной.
- Предыдущая
- 39/92
- Следующая
