Обреченный на бой - Злотников Роман Валерьевич - Страница 91

• Предыдущая
• 91/92
• Следующая

Из строя сереброногих раздались возмущенные возгласы.

Беллона закричала:

– Да как ты смеешь, сопливый мальчишка!

Грон заметил, как напряглись плечи Франка, но он справился с собой и спокойно ответил:

– Они сдались, моя сладкая, а Дивизия не воюет с поверженными. – Он рассмеялся и добавил: – Я вот жду не дождусь, когда так же поступишь и ты.

От этой шутки всем стало легче. В это мгновение распахнулась калитка, и во двор ворвались бойцы Дивизии во главе со Ставром. Увидев Грона живым и невредимым, он просиял и, бросившись к нему, закричал:

– Внутренний двор весь в наших руках, горгосцы сдаются пачками. Около двух тысяч золотоплечих забаррикадировались в рабском бараке и конюшнях, но долго они не продержатся, к воротам валом валит ополчение. Победа!

Грон повернулся к командиру золотоплечих:

– Я думаю, вам стоит приказать своим бойцам сдаться.

Тот поднялся с колен, бросил сумрачный взгляд на валявшееся в ногах Грона тело принца.

– Я могу быть уверен, что им оставят жизнь?

Грон кивнул. Золотоплечий стянул перевязь меча, бросил под ноги и, сгорбившись, двинулся к калитке. В этот момент появилась ОНА. Грон знал, что она любит эффектные штучки, но в этот раз… Когда она, пригнувшись, чтоб не повредить высокую прическу, шагнула из сумрака святилища во двор, быстро заполнившийся бойцами, ополченцами-элитийцами, жрецами и неизвестно откуда возникшей толпой горожан, каждый почувствовал, что его непреодолимо тянет опуститься на колени и восторженно заорать, но она шла в полной тишине. Грон почувствовал, что у него тоже отвисла нижняя челюсть, разозлился и, нарочно, отвернувшись от приближающейся Толлы, стянул с головы шлем и ладонью утер блестевшее от пота лицо. Шаги остановились рядом с ним, потом раздался скрип песка и многоголосый изумленный вскрик. Грон резко обернулся и замер. Толла стояла перед ним на коленях, склонив голову, и на поднятых руках протягивала ему белоснежную девичью «перистачьку». Эго было уже слишком. Грон наклонился и зло зашептал:

– Ты что, Зеленоглазая, с ума сошла?

Она медленно подняла голову, и он увидел в ее глазах торжество. Грон понял, что влип, где и когда, пока неясно, но влип на полную катушку, а Толла улыбнулась и вполголоса ответила:

– Я всего лишь заканчиваю брачную церемонию, муж мой.

Грон ошалело уставился на нее. А она вполголоса продолжала:

– Ты загасил девичье пламя в моей чаше предков, и на твоей руке мой обруч-оковы. Тебе осталось принять лишь мой символ девичьей чистоты, к тому же только ты можешь дать честный ответ перед богами, что сам лишил меня девственности. – Она улыбнулась так, что Грон возблагодарил богов, что надел тугую набедренную повязку, и промурлыкала: – Ну же, воин, заканчивай церемонию.

Грон прикрыл глаза, вспомнив тот странный поднос, чуть не засветивший ему в лоб на гребне стены, потом медленно протянул руку и сжал пальцами тонкую шелковистую материю. Со всех сторон: во внутреннем дворе, на карнизах и галереях храма, а потом на площади акрополя и дальше по всему Верхнему городу – раздался восторженный крик. Толла гибким движением поднялась на ноги и протянула руки Грону, он стиснул их так, что она вскрикнула, и, притянув ее к себе, заорал ей в ухо, стараясь перекричать нескончаемые радостные вопли:

– Будь я чуть суевернее, я решил бы, что вся эта история с горгосским вторжением затеяна тобой, вместе с твоей Матерью-солнцем, с одной-единственной целью.

Она высвободила руки, обхватила его за плечи и мстительно впилась зубками в мочку уха. Несмотря на боль и дикую усталость, Грон почувствовал, как его обдало жаркой волной. Он сердито отстранился, поднял ее на руки и, сопровождаемый нескончаемыми криками, понес сквозь толпу, а она, уютно устроившись на его руках, вдруг прошептала:

– Разве можно быть в чем-то уверенным, когда за дело берутся две женщины? Тем более когда одна из них богиня, а вторая гетера.

Брат Эвер снова стоял у огромных двустворчатых дверей. Как и в прошлый раз, он не знал, что ждет его за этими дверями. Измененный по-прежнему жив. А Хранитель Порядка мертв. Брат Эвер содрогнулся, припомнив страшных всадников, ворвавшихся внутрь акрополя, когда он стоял рядом с раздраженным Хранителем Порядка и братом Траггом, духовником принца. Их миссию нельзя было считать полностью выполненной. Принц отказался удавить эту красивую стерву, ту, которая жила с Измененным. Брат Эвер скривился. Боже, если у нее родится ребенок, что это будет за чудовище? Потом внутрь ворвались ЭТИ создания Измененного, его меч, его копье – и пошла резня. Брат Эвер поежился. Там он еще раз убедился, что все, что ему говорили об Измененном, – истинная правда. Люди не могут сражаться с таким неистовством!

Вдали послышались чьи-то размеренные шаги, но брат Эвер, захваченный своими жуткими воспоминаниями, не повернул головы.

Брат Трагг кинулся вниз, к принцу, и сгинул в водовороте битвы. Как рассказал один из золотоплечих, чудом выбравшийся из Эллора, его зарубил один из оставшихся в живых реддинов, которых выпустили из храмового подземелья, куда их запер бывший командир. Брат Эвер вздохнул. Столь великий человек, каким был Хранитель Порядка, погиб, а это ничтожество выжило. Он вспомнил, какой ужас охватил его самого, когда один из этих неистовых чудовищ направил в их сторону свое страшное оружие, он закричал и упал на холодный камень портика, закрыв голову обеими руками, а Хранитель Порядка зашатался и рухнул, пробитый навылет двумя странными короткими стрелами. Брат Эвер испустил судорожный стон. В этот момент двери дрогнули и поползли в сторону.

На этот раз пустовало два трона. Кроме трона Хранителя Порядка, как и в прошлый раз, пустовал трон Хранителя Творца. Брат Эвер преклонил колени.

– Встань, брат Эвер.

Он поднял глаза. Хранитель Закона ласково смотрел на него. Это было невероятно.

– Совет Хранителей рассмотрел степень твоей вины в том, что очищение зараженной земли не завершилось успешно. – Он сделал паузу. – Ты полностью оправдан. – Хранитель Закона поднялся и, подойдя к нему, наложил ладони ему на голову: – Мы знаем, что ты был самоотвержен, выполняя свой долг. Нет твоей вины в том, что степняки последовали за Измененным, ты прибыл слишком поздно, чтобы что-то сделать. Нет ее и в том, что, прибыв в столицу Элитии, ты не смог предотвратить разгром. Не твоя вина и в том, что трусливый легат обменял святое предначертание Творца на жизнь своего никчемного принца и возможность покинуть пределы Элитии. Они были слишком испуганы Измененным, а с гибелью Хранителя Порядка и брата Трагга некому стало предотвратить столь пагубный шаг. Ты мужественно исполнял свой долг и ревностно служил Творцу, и ты достоин награды.

Брат Эвер с удивлением увидел, что все Хранители встали, а Хранитель Власти шагнул в Круг Правды. В руках у него была маска и мантия Хранителя Порядка. Все это было похоже на чудо. Зазвучали торжественные ноты гимна, и Хранитель Закона принял из рук Хранителя Власти знаки достоинства Хранителя и накинул мантию на плечи брата Эвера.

– Именем Творца и по велению Совета Хранителей возведен в сан Хранителей брат Эвер из Тамариса, заслуживший сию честь ревностным служением делу Ордена. И да свершится воля его, Эвей!

И все Хранители громко возвестили:

– Эвей!

Когда брат Эвер пришел в себя, то обнаружил, что сидит на до сего момента пустующем троне Хранителя Порядка, а Хранитель Власти, обращается к нему:

– …брат Эвер, совершить сие во славу Творца и Ордена?

– Чего? – ошалело переспросил брат Эвер. Хранитель Власти нахмурился.

– Тебе поручается покинуть Твердыню и отправиться в Элитию, а возможно, и в Атлантор, дабы предстать перед Измененным и предложить ему перемирие на пять лет.

Брат Эвер изумленно посмотрел на Хранителя Власти и сдавленно произнес:

– Мир с Измененным?!

Хранитель Власти фыркнул и отвернулся, а Хранитель Закона успокаивающе произнес:

• Предыдущая
• 91/92
• Следующая