Смертельный удар - Злотников Роман Валерьевич - Страница 14

• Предыдущая
• 14/89
• Следующая

Яг вскинул голову, посмотрел Грону в глаза, расплылся в улыбке:

– Идет, Грон.

Грон добродушно усмехнулся:

– Ну вот и хорошо. – Он снова поднял свиток с письмом Комара. – Я собираюсь наказать того, кто прикончил купцов.

Яг удивился:

– Ты уже знаешь, чьих рук это дело?

– Нет, но собираюсь узнать. И причем скоро. Не позднее чем через четверть.

– Как? Разнюхать это можно только на Аккуме, но горгосцы перекрыли всякое сообщение. Да если бы и нет, до Аккума даже на униреме не меньше двух четвертей.

Грон усмехнулся:

– Маленький секрет. Из тех, что есть у меня с «отщепенцем из посвященных». – Он хмыкнул, видя, что Яг хитро прищурился. – Я тебе расскажу обо всем, но чуть позже. А сейчас прими к сведению, что через четверть я опять буду вынужден тебя покинуть.

Когда Яг вышел из кабинета Грона и прислушался к себе, то понял, что тяжесть, которая давила его после того допроса, исчезла. Он облегченно вздохнул и неторопливо начал подниматься на стену. Пора было начинать привычный обход.

Ассат почесал бороду и бросил взгляд в сторону галеры Суммута. Та ходко шла под трапециевидным парусом, время от времени высовывая из волн свой кривой таран, слегка загнутый кверху. Ассат нахмурился. Суммуту в этот сезон везло больше. Он трижды первым замечал небольших торговцев и все три раза успевал первым добраться до них. А коли соратник выбросил за борт торговца абордажную команду, то команде второй «акулы», если первая не запросит помощи, там делать нечего. И вообще, последнее время ситаккские воды стали явно не тем местом, в котором можно что-то заработать, за весь сезон не наберется и десятка взятых на меч. Даже на Аккум, на знаменитый рынок заходили всего два раза. Нечего было выставить на торги. Ни рабов, ни выкупных пленников, ни товара. А теперь, за полторы луны до конца сезона, на богатую добычу уже рассчитывать нечего. Ассат снова покосился в сторону галеры Суммута. Тому-то нечего особо сетовать на судьбу. Два последних взятых им торговца оказались неожиданно богатым призом. Редко кто возил через ситаккские воды элитийские ткани или стекло, заботливо упакованное в мягкую солому и войлок. Обычно товар был таким, который можно легко выбросить за борт, и рвануть вперед, спасая свою жизнь или, как минимум, свободу. Правда, когда абордажные команды Суммута приставили ножи к горлу капитанов и купцов, те принялись размахивать какими-то свитками, заявляя, что они заплатили какую-то мзду, которую обозвали страховкой, и теперь-де их ограбление ситаккцам даром не пройдет. Суммут тогда чуть живот не надорвал, рассказывая, как они надували щеки и грозно трясли бумагой. О боги! Какие дела творятся на свете и кто придумал так хитро обчищать купцов? А главное, почему они заплатили? Ни один чужой, даже боевой корабль, никогда не трогал ситаккцев в их водах. Надо быть полным безумцем, чтобы совершить такое. Ситаккцы открывали охоту за кораблями, которые просто сумели отбиться. И бывало, что, созываемые дымом сигнальных костров, на след становились три или даже четыре двойки. И зачастую обреченный корабль заканчивал свой путь, уже видя стены родного порта, из которого даже могли появиться боевые корабли. Но никто не отваживался вступить в схватку с тремя-четырьмя двойками ситаккцев. Ибо даже если ситаккцев удавалось отбить в этот раз – следующий караван из этого порта вполне мог стать и последним. Единственным шансом в ситаккских водах оставалось попытаться проскользнуть незамеченным. Но в последнее время слишком много «акул» выходили после зимних штормов из ситаккских бухт, чтобы этот шанс смог стать реальным.

Ассат вздохнул и вскинул ладонь к глазам. Солнце уже село. Но его косые лучи еще вырывались из-за горизонта и пронзали вереницы облаков узкими пучками, чтобы разбежаться по куполу темнеющего неба перламутровыми пологами. Ассат обвел взглядом горизонт, повернулся к носу и… ошалело вытаращился. Прямо по курсу в лоб «акуле» мчался неизвестный корабль. Ассат несколько мгновений оторопело пялился на вынырнувшую неизвестно откуда узкую и длинную унирему неизвестных очертаний, судя по отсутствию тарана совсем не боевую, однако явно идущую на абордаж, и наконец дико заорал. Но было уже поздно. Унирема с грохотом врезалась в борт «акулы», скользящим движением вытянула свой странный изогнутый нос поверх палубы на стыке борта и гребной камеры, а в следующее мгновение над палубой раздался громкий, многоголосый хлопок арбалетных тетив. Пираты, кучей бегущие к борту, покатились по палубе, судорожно стискивая руками арбалетные болты, почти по оперение ушедшие в грудь, живот или шею. И тут же с униремы хлынули воины с обнаженными мечами и кинжалами в руках, затянутые в кольчуги, с гребенчатыми шлемами на головах, с вычеканенным на кокардах изображением горного барса. Ассат заорал:

– Марсовый! Сигнал Суммуту! – и, выхватив меч, бросил взгляд на соседнюю галеру. То, что он увидел в отблесках факелов, заставило его обессиленно опустить руки. Суммут отчаянно защищался от униремы, как родная сестра похожей на ту, что напала на него. Причем у Суммута дело было совсем безнадежным. Бой шел уже на площадке у рулевого весла. Ассат повернулся в сторону схватки, которую вели его люди, и, отчаянно взревев, ринулся вперед. Но не успел он пробежать и десятка шагов, как откуда-то из-за борта возникла фигура в тускло блестевшей кольчуге и, умело поймав его удар на лезвие своего меча, ловко отжала его клинок вниз и засветила в лоб Ассату стальным шаром, венчающим рукоятку кинжала…

Четверть часа спустя все было кончено. Ситаккцы были ошеломлены самим фактом того, что на них напали. До сих пор максимум на что годились мощные триеры горгосцев или быстрые диремы элитийцев – это грозно шествовать по бокам каравана торговцев и время от времени посылать в сторону хищных силуэтов ситаккских галер тяжелые каменные ядра баллист. И вот сегодня произошло невероятное – двойка галер была взята на абордаж. Это произошло всего в течение четверти часа и было проделано количеством воинов, приблизительно равным по численности ситаккцам. Причем сами нападавшие как будто не понесли особых потерь.

Ассат очнулся от того, что на него вылили ведро воды. Капитан дернул головой и вскинулся, чуть не повалившись на палубу, однако его подхватили сильные руки. Он на несколько мгновений повис на этих руках, потом утвердился на ногах и открыл глаза. Обе ситаккские галеры были притянуты борт к борту, а их изрядно поредевшие команды оказались отжаты к противоположным бортам. В шаге от ситаккцев редкой цепью выстроились нападавшие. Их было намного меньше, но их мечи были обнажены, а несколько ситаккцев, прижимавших к груди обрубки рук, являли собой пример того, что будет с остальными при малейшем неповиновении. Ассат оглядел соседнюю галеру и вздрогнул. Суммут был подвешен за руки к верхушке мачты так, что мог касаться палубы только самыми кончиками пальцев ног. Ассат осторожно повел глазами по сторонам и облегченно вздохнул. Его держали за руки его же люди. Он снова принялся осматриваться. Обе униремы были притянуты к противоположным концам связки. Было темно, хотя восток уже начал светлеть. Поэтому вдоль сомкнутых бортов галер, шипя, горели воткнутые в прорубленные мечами в фальшборте щели факелы. Капитан пошевелил плечами, показывая, что уже достаточно твердо стоит на ногах, и, повернув голову, уткнулся в заляпанную кровью морду Иссута, помощника, перевязанную его собственным щегольским поясом. Тот зло зыркнул на капитана. Они всегда были не в ладах. Груда Иссута уже давно была второй по силе среди команды, и он не первый год лелеял мечту стать капитаном. Но, несмотря на свой огромный рост и чудовищную силу, Иссут был слишком вспыльчив, что внушало большинству остальных устойчивое сомнение в его способности стать капитаном. Однако сейчас они были в одинаковом положении, и потому Ассат проглотил неприязнь и спросил:

– Что они хотят?

Иссут скривился:

– Не знаю. Эти твари ничего не говорят. Сначала нас разоружили и согнали на нос. Потом притянули «акулы» друг к другу. А сейчас вот выстроили вдоль бортов и зажгли факелы.

• Предыдущая
• 14/89
• Следующая