Смертельный удар - Злотников Роман Валерьевич - Страница 38
- Предыдущая
- 38/89
- Следующая
– Поехали.
Возница хлестнул коней, и повозка рванула вперед, чуть не сбросив купца на землю. Лиммата крепко ухватила отца за воротник дорогого кафанана. Купец быстро восстановил равновесие и злобно отмахнулся от дочери.
Около часа они ехали по знакомой дороге, подпрыгивая на рытвинах, Икуммута почему-то все больше охватывало беспокойство. Сначала он был переполнен картинами мести, которая должна была неминуемо свершиться, лишь только он доберется до Ситакки или Сукатты и грозные ситаккские «акулы» уйдут в погоню. Затем мало-помалу его чувства немного улеглись, и он обрел способность мыслить более разумно. Когда Икуммут немного подумал, то пришел к выводу, что атаковать Нуммор, оставив нетронутыми Ситакку и Сукатту, мог бы только круглый идиот. А судя по тому, как был организован захват города, налетчик идиотом не был. А потому следовало с большой долей уверенности предположить, что и Ситакка и Сукатта также лежат в развалинах. И это означало, что самым разумным было забиться в загородный дом и переждать, пока все закончится. Но все ли он предусмотрел?
Когда раздался резкий хлопок и одна из лошадей, взбрыкнув, рухнула на дорогу, Икуммут понял, что далеко не все. Но, как ни странно, он почувствовал облегчение, ибо теперь он был почти уверен в том, КТО же напал на Нуммор. Поэтому когда из-за деревьев выскочили бойцы в знакомых, тускло блестевших кольчугах, он сделал вознице повелительный жест не дергаться и, изо всех сил стараясь сохранять на лице свою обычную высокомерную мину, раздраженно дернул рукавом, стряхнув вцепившуюся в него дочь. Стараясь сохранять достоинство, он сполз с повозки на землю. К нему вразвалку подошел дюжий боец. Икуммут уже почти полностью успокоился и с обычным апломбом обратился к нему:
– Послушай-ка, милейший, я должен срочно поговорить с Великим Гроном.
Боец выхватил меч и уткнул его острие Икуммуту под подбородок:
– Кого ты назвал, дерьмо?
Лиммата испуганно закричала, а Икуммут, стараясь не обращать внимания на меч» мешающий ему полностью открывать рот, зло рявкнул ей:
– Заткнись! – И вновь обратился к воину: – Послушайте, милейший, если вы не доложите обо мне Великому Грону, я гарантирую, что у вас будут большие неприятности.
Боец некоторое время озадаченно смотрел на купца, а потом повернулся к товарищам и вопросительно посмотрел на них. В этот момент от опушки леса раздался громкий бас:
– Чего ты так долго возишься, старшина?
Боец дернулся, случайно распоров Икуммуту кожу на подбородке, и быстро ответил:
– Этот слизняк требует, чтобы его отвели к командору.
– Что?
Из-за деревьев выскочил настоящий гигант. Оглядев купца, он недоуменно искривил рот:
– Этот?
Получив подтверждение, он ухмыльнулся:
– Ну что ж, если ему так хочется…
Увидев глаза человека, которого называли Великий Грон, Икуммут понял, что кости сегодня не на его стороне.
– Ты хотел меня видеть, купец?
От тона, которым были сказаны эти слова, Икуммут невольно поежился. Но делать было нечего. Ему предстояло играть чужими костями.
– Великий Грон, мое имя Икуммут, я нумморский купец и у меня есть сведения, которые, как мне кажется, могут тебя заинтересовать. – Икуммут сделал паузу, но Грон невозмутимо смотрел на него и молчал, поэтому он решил продолжать: – Я бы хотел сохранить свое имущество… – он снова сделал паузу и невольно похолодел от того, что прочитал в этих спокойных глазах, – свою жизнь и жизнь и достоинство моей дочери.
Грон слегка приподнял уголки рта. Возможно, кто-то мог бы посчитать это улыбкой.
– Насчет последнего – можешь не беспокоиться, купец. Если она умрет, то умрет честной девушкой. Мы не берем женщин против их воли. А если это произойдет по обоюдному согласию, я не считаю это бесчестьем.
Икуммут передернулся. В этих словах не было для него никакой надежды. Но что ему оставалось, как не попытаться еще раз?
– Я видел, что в Нумморе вы захватили множество доверенностей, но вам нужен человек, который поможет вам использовать их с наибольшей выгодой.
Грон изобразил прежнюю гримасу и лениво произнес:
– Я должен доверять этому человеку. Купец почувствовал, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Великий Грон не отверг эту идею с ходу. А значит, была надежда. Икуммут выпрямилея и срывающимся от волнения голосом произнес:
– Когда в мире сталкиваются такие силы, то вставший на сторону одной, не может рассчитывать на пощаду со стороны другой. – Он заметил, что в глазах Грона впервые появился интерес, и, уже почти не сомневаясь в успехе, продолжил: – Полторы луны назад ко мне пришел человек, который хотел получить крупный заем и был согласен на самые выгодные для меня условия. – Он помолчал и вкрадчиво закончил: – Он не был горгосцем, но приплыл на горгосской триере, он был скромно одет, но имел на руках гарантии императора и храма Магр, а главное… он был карликом. Не встречался ли такой человек на твоем пути, Великий Грон?
Грон несколько мгновений задумчиво смотрел на купца, а потом усмехнулся:
– Ты выиграл свою отсрочку, купец. А насколько она затянется – зависит от тебя самого. – И, повернувшись, негромко приказал: – Погрузите его на «Росомаху».
Очередной мыс навсегда скрыл из виду столбы дыма, вздымающиеся в небо на месте, где когда-то был город Нуммор, Икуммут подумал, что не зря его всегда называли самым удачливым купцом Нуммора. И хотя сейчас он был не богат, как прежде, а нищ, не в окружении толпы слуг и рабов, а с ошейником на собственной шее и не в своей конторе, а на зыбкой палубе чужого корабля, но кто сказал, что жизнь не стоит всего остального? Во всяком случае, те нумморские купцы, чьи тела валялись сейчас среди пепелищ сгоревшего города, вероятнее всего, с ним согласились бы.
Первосвященник сидел на палубе со связанными руками, прикрученными за спиной к основанию передней мачты. Напротив него стоял Грон. Вообще-то он не собирался сейчас проводить серьезный допрос. Надо было только установить, насколько полезен этот затурканный жрец из захолустного храма малоизвестного бога, почитаемого только на двух островах. Поэтому он приказал отгородить часть палубы, от передней мачты и до самого носа, и притащить пленника. И вот такая неожиданность…
– Ну что ж, я очень рад, что первосвященник храма Отца ветров оказался столь разумным человеком.
Первосвященник торопливо растянул губы в испуганной улыбке и часто закивал. Когда его выволокли на палубу и привязали к мачте, он тут же завопил, требуя Великого Грона. Грон появился, первосвященник, захлебываясь, торопливо забормотал, что он готов во всем сотрудничать с Великим Гроном и может ему многое рассказать, так как является не только первосвященником, но и Наблюдателем Ордена. Грон несколько удивился такому энтузиазму. До сих пор все встреченные им члены Ордена поначалу впадали в ступор и начинали твердить о грязи, грязном знании, осквернении и всякой подобной дребедени, и лишь после некоторых усилий им удавалось развязать язык. Однако, задав несколько вопросов, понял, что Орден просто немного перестарался, запугивая своих членов муками, которым их подвергнет Измененный, если они попадут к нему в руки. По идее это должно было при угрозе захвата подвигнуть их на смерть. Но то ли первосвященник не успел, то ли слишком любил себя, во всяком случае, умирать он не стал. А как только выяснил, что попал в руки к этому чудовищу в человеческой плоти, тут же решил не подвергать испытанию свою стойкость и согласился рассказать все, что знает. Грон окинул взглядом скрюченную фигуру с мелко подрагивающим левым веком и приступил к допросу:
– Я хочу знать, кому ты подчинялся?
Первосвященник сглотнул и с натугой произнес:
– Наблюдатель подчиняется всем Хранителям и посвященным, которые выше его рангом. – Уняв дрожь, он продолжил: – Но официально я входил в вертикаль Хранителя Власти. – Видимо, он до сих пор испытывал страх перед своими хозяевами, однако страх перед Измененным оказался сильнее.
- Предыдущая
- 38/89
- Следующая
