Смертельный удар - Злотников Роман Валерьевич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/89
• Следующая

Этим утром Грон, как обычно, поднялся рано. Всю прошедшую четверть он просидел, запершись в кабинете Амара Турина с первосвященником, которого приволокли в дом торговца туго замотанным в рулон шерсти. Грон уточнял карту Горгоса и тщательно записывал все, что знал первосвященник о деятельности Ордена на его территории. Второй его ценный пленник Икуммут, – со своей симпатичной дочкой, которая немного оправилась и стала бросать на Тамора немного тревожные, но заинтересованные взгляды, – разбирался с сундуками из нумморской Торговой казны. Тамор докладывал, что, когда тот рылся в туго набитых свитками пергамента деревянных ларцах, обитых бронзой, у него от возбуждения тряслись руки. Однако, похоже, пора уже было загружать корабли. Хотя море все еще накатывало на берег высокие волны, увенчанные белыми коронами бурунов, но в это время года ждать лучшей погоды можно было до весны. Поэтому Грон вызвал Гамгора:

– Ну что, старая щербатая акула, пора?

Гамгор хмыкнул:

– Очень многие местные девицы будут категорически против такого решения.

Грон нахмурился:

– Что, есть проблемы?

Гамгор, все еще улыбаясь, покачал головой:

– Нет. Причем даже со стороны родителей. Здесь понимают, что время от времени надо разбавлять местную кровь хорошей пришлой. А на этот раз ее будет предостаточно, и прекрасной к тому же.

Грон в ответ тоже усмехнулся:

– Ладно. За это мы денег не возьмем. – Он посерьезнел: – Начинай грузить корабли, выходим завтра утром.

Гамгор прислушался к немного утихшему вою ветра:

– А не боишься, что опять разгуляется?

Грон мотнул головой:

– Нет, барометр показывает, что погода улучшится. Да у тебя же свой, посмотри.

Гамгор вздохнул:

– Уже год, как пользуюсь этой твоей штукой, а по-прежнему все жду, что она ошибется. – Он помолчал. – А что будешь делать с торговцем?

Грон ответил, понизив голос:

– Ничего. Грешно обижать столь гостеприимного хозяина. К тому же я не думаю, что он теперь когда-нибудь рискнет выступить против меня.

Оба улыбнулись, потом Гамгор ехидно уточнил:

– И когда он об этом узнает?

Грон, продолжая улыбаться, ответил:

– Пусть мучается до последней минуты. – И, повернув голову в сторону занавеси, прикрывавшей вроде бы капитальную стену, деланно зло рявкнул: – Выйдем в море, распорю брюхо и на корм акулам.

За портьерой послышался испуганный выдох, и они, не выдержав, расхохотались.

После обеда Грон сам появился в порту. Диремы были уже спущены на воду и пришвартованы у дальних концов пирсов. Униремы пока оставались на берегу. Волны были еще слишком высоки, чтобы можно было держать униремы у берега, а места у пирсов хватало только на диремы. Вечером Грон последний раз дал возможность морякам отдохнуть на берегу. А сам приказал привести к нему Амара Турина. Торговец вошел на подгибающихся ногах. Грон сидел в любимом хозяйском кресле и грозно смотрел в сильно потевшее лицо купца.

– Ну что, уважаемый Амар Турин. Утром мне говорил, что очень по тебе соскучился, не желаешь ли навестить старого знакомого? – Грон с интересом смотрел на торговца. Он думал, что бояться сильнее, чем это делал Амар Турин, когда вошел в кабинет, нельзя. Но сейчас он понял, что был не прав. Тот будто стал ниже ростом, а нижняя челюсть отвисла и стала дрожать отдельно от всего тела. Грон некоторое время любовался этим зрелищем, а потом возвысил голос: – Ну, чего молчишь?

– А-ва-ва-ва-а-а-а.

– Я не понимаю.

Торговец рухнул на колени и, ревя, пополз к Грону. Тот почувствовал, что больше не может терпеть, и захохотал. Торговец от громкого голоса вздрогнул и без чувств рухнул на полпути. Грон вскочил с кресла и, утирая выступившие слезы, вышел из комнаты. Встретив внизу Гамгора, он перевел дух:

– Нет, не могу. Даже если бы и захотел, на такого слизняка рука не поднимется. – Потом вдруг посерьезнел: – Что-то много смеюсь. У нас считалось, что это плохая примета. – И вздохнул: – Пора домой, старина. После рождения Югора это первая зима, которую я провожу вдали от семьи.

На следующее утро флот вышел в море. Спустя сутки Грон приказал развернуться в ордер «Сеть». Погода позволяла, а рудник в степи, обогатительная фабрика и завод в Урочище бродячих духов явно требовали новых рабов.

За следующую луну они трижды попадали в жестокий шторм, но то ли экипажи стали опытнее, то ли боги были на их стороне, на этот раз не потеряли ни одного корабля. Наконец они обогнули Горгос и вышли к берегам Элитии. Когда они проходили мимо Сомроя, Грону вдруг нестерпимо захотелось пристать к берегу и верхом отправиться в столицу, но он сдержал этот, как ему казалось, несвоевременный порыв, и флот прошел дальше. Через день боковой дозор доложил, что заметил отряд из нескольких десятков триер, на полной скорости уходящих в сторону Горгоса, но погода снова разыгралась, и посланные вдогонку униремы вернулись ни с чем. Грон несколько встревожился от того, что горгосцы снова рыскали у побережья Элитии, да еще столь большим отрядом, но, в конце концов, это было уже не важно. Их время кончилось. Будущей весной будет меньше проблем с рабами для рудника. А пока – зима не лучшее время для плавания. И потому, когда они достигли траверза Зубьев дракона, в середине строя болталось только пять лоханок всего с полутысячей пленников на борту. Наконец, когда впереди показались башни Герлена, все, в том числе и Грон, облегченно вздохнули. Поход успешно завершился. Они вернулись домой. И кто мог бы предположить, какая им уготована встреча.

Слуй стоял у окна и смотрел на вход в бухту. Корабли уже свернули паруса и шли на веслах. Тяжелые, мощные тела дирем, разрезавших волны хищным зубом тарана, резко контрастировали с легкими, верткими униремами, буквально танцевавшими на крутых волнах зимнего моря. Редкие корабли выходили в море в это время года. И еще не один флот не совершал зимой даже прибрежного похода. Но, как говорится в поговорке, которую любили повторять в Корпусе, все когда-нибудь происходит в первый раз. Снизу раздался отчаянный вопль, и потянуло паленым мясом. Слуй нахмурился. Он совсем не одобрял то, чем сейчас занимался Яг, но он принес ему клятву верности и собирался держать ее до конца. К тому же, раз уж они стали врагами такого страшного человека, как командор, было уже не до сантиментов. У них было не так много шансов на выигрыш, и не стоило пренебрегать ни одной возможностью добыть лишнюю крупицу информации. В конце концов, кто, как не сам Грон, научил их, что информация – самое сильное оружие, какое может получить человек. А у этого Сайторна явно были с Гроном какие-то тайные дела. И дернули его боги в столь неподходящее время завернуть в Герлен.

За спиной послышались шаги. Слуй обернулся. Это был Посланец. Слуй недовольно оглядел его. За три с лишним луны тот так и не научился носить форму. Она висела на нем мешком. Но его глаза сверкали каким-то горячечным возбуждением. Посланец вытянул шею и заглянул в окно. Когда он увидел корабли, уже вошедшие в бухту, его глаза вспыхнули еще ярче, а во взгляде проявилась какая-то причудливая смесь ненависти и торжества.

– Он уже здесь.

Слуй, протянув руку, поднял арбалет:

– Я думаю, у тебя будет возможность сделать только один выстрел.

Это было сказано уже не раз.

– Мне будет достаточно, – сказал Посланец. Слуй, с непроницаемым лицом и презрительной усмешкой в душе, указал Посланцу на проем двери, ведущей на гребень стены.

– По этой стене ты пройдешь к маяковой башне, поднимешься на площадку и будешь ждать. Его дирема пристанет к центральному пирсу. Настил пирса у самого берега разобран, а через дыру переброшены мостки, по которым можно пройти только в одиночку. Когда он ступит на мостки, то будет открыт. Ты выстрелишь именно в этот момент. И помни: у тебя будет только один выстрел. После него тебя тут же снимут арбалетчики флагманской диремы. Так что не промахнись.

Тот осклабился:

– Не беспокойся. Слишком долго Хранитель Закона ждал этого мгновения, чтобы я мог его подвести.

• Предыдущая
• 40/89
• Следующая