Смертельный удар - Злотников Роман Валерьевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/89
• Следующая

Тот сглотнул и пробормотал:

– Я… боюсь темноты.

Вожак свирепо вскинулся:

– Тебе что сказано, гаденыш!

Грон подобрался. Этот парень явно знал что-то, что не было известно вожаку. Вожак тем временем засветил парню по щеке с такой силой, что тот повалился на траву и, ругаясь, начал вытаскивать из костра и тушить горящие головни. Через пару минут на поляне стало заметно темнее, и Грон решил, что время пришло. Он с резким выдохом метнул два сюрикена и бросился вперед. На третьем шаге он засветил «хилому» кулаком по горлу (в отличие от удара ребром ладони, при таком ударе вероятность летального исхода существенно меньше) и, подхватив на плечо обмякшее тело, скорее не услышав, а почувствовав хлопок тетивы настоящего боевого арбалета, не останавливаясь, отпрянул в сторону. Влетев в чащу, он сбросил с плеча «хилого» и резко развернулся, привычно зажав пальцами сюрикены. Два бандита, громко вопя, отползали от костра, зажимая на ногах широкие порезы, сделанные сюрикенами, а у самого костра, на том самом месте, где он почувствовал хлопок тетивы, из пожухлой прошлогодней травы торчал кончик арбалетного болта, ушедшего в землю по самое оперение. Грон прикинул направление. Видимо, стреляли с дерева. Но сколько было стрелков? Он несколько мгновений раздумывал, а потом решил рискнуть. За прошедшее время первый стрелок никак не успел перезарядить арбалет, так что если их больше – второй будет вынужден выстрелить сразу. Грон выскочил на поляну и скользящим шагом двинулся к поскуливающим бандитам. Он шел, всей спиной ощущая напряженный враждебный взгляд. Бандиты ошарашенно и испуганно пялились на него. Когда, по его расчетам, стрелок должен был бы перезарядить свой арбалет, Грон слегка сдвинулся в сторону. Ему совсем не хотелось, чтобы стрелок, промазав по нему, попал в одного из бандитов. Наконец он дождался. Новый хлопок тетивы. Грон метнулся вбок и бросил взгляд в том направлении, откуда раздался звук. На фоне звездного неба четко отпечатался силуэт высокой ели. Грон кувырком выкатился с поляны и стремительно метнулся в чащу. Спустя несколько минут он был под елью. А еще через минуту стрелок, оказавшийся дюжим мужиком, – судя по наголо обритой голове, бывшим, а может, и настоящим реддином, – мешком лежал у корней дерева.

Рассвет Грон встретил на поляне. Все четверо пленников, хорошо увязанные, молча смотрели, как он неторопливо уплетал найденные в одном из мешков лепешки и холодное вареное мясо. Когда Грон окончил трапезу и повернулся к ним, два бандита заерзали. Грон несколько минут молча рассматривал их всех, а потом негромко вопросил:

– Ну? – подождал несколько мгновений, потом, лениво растягивая слова, произнес: – Я вижу, вы никогда не слышали, КАК я задаю вопросы. – Он сделал угрожающую паузу. – Что ж, кому-то из вас не повезет первым.

Бандиты, как он и предполагал, не выдержали. Оба торопливо, перебивая друг друга, заговорили, вываливая на Грона ворох практически бесполезной информации вперемежку с мольбами и горячими заявлениями о том, что они-то совершенно не собирались делать Великому Грону ничего плохого, поскольку всю жизнь являются его горячими сторонниками. Наконец Грону это надоело. Он исподтишка посмотрел на «хилого», время от времени бросающего взгляды на презрительно улыбающегося «реддина» и, подобно ему, упрямо стискивающего губы. Грон понял, что добиться чего-то от «реддина» будет непросто. А он не собирался здесь надолго задерживаться, но если на примере «реддина» показать «хиляку», что происходит с особо упрямыми, то с ним уже разговор пойдет гораздо легче. Он вздохнул и, буркнув:

– Хватит, заткнитесь, – повернулся к «реддину»: – А теперь я хочу узнать, что хочешь сказать мне ты?

Улыбка у «реддина» на лице помертвела, он уставился в глаза Грону, и, видимо прочитав в его глазах свой приговор, гордо вскинул голову, и произнес:

– Я умру, Измененный.

Грон усмехнулся, услышав из его уст столь четкое подтверждение того, что это покушение имеет отношение к Ордену, потом деланно тяжело вздохнул и ответил:

– Если бы ты знал, парень, как это для тебя будет мудрено.

Прошло три часа. Грон подъехал к курьерской заставе и, бросив поводья подбежавшему коноводу, жестом подозвал выскочившего на крыльцо командира десятка «ночных кошек». Указав на дорогу, он отрывисто приказал:

– Милях в восьми отсюда есть поворот. На самом повороте у левого склона – расщелина. Пошли пятерых. Там лежат четверо связанных. Один из них к вашему приезду, возможно, будет мертв. Но если он еще будет жив, постарайтесь с ним поаккуратней. Он знает много интересного. – И Грон спокойно закончил: – Всех доставить к лейтенанту Смурату.

Командир коротко кивнул и мгновенно исчез внутри домика заставы. Через несколько мгновений из дверей вылетели пятеро бойцов и, вспрыгнув на лошадей, на рысях выскочили за ворота. Грон усмехнулся. Да, видно, эти ребята, в отличие от него, не теряли времени зря. Он тряхнул головой и пошел к двери. На мгновение возникла мысль захватить «хилого» с собой, он так и не успел вытянуть из него все, что тот знал, но отбросил ее. Конечно, Смурат это не Яг и не Слуй, но и он не даром ест свой хлеб, и потом Грону надо было торопиться. Судя по тому, что он уже успел узнать, нынешнее лето будет очень непростым. И многое зависело от того, что он успеет сделать, прежде чем схватка развернется в полную силу.

Спустя два часа Грон выехал из ворот на свежем коне, ведя в поводу Хитрого Упрямца и еще одного, заводного. До того как откроются все перевалы, оставалось еще около полулуны, и он намеревался успеть в крепость Горных Барсов не позднее чем через луну после Дня весеннего поцелуя, когда Мать-солнце и Отец-луна равняют свою власть и делают день равным ночи. А для этого надо было поторопиться.

Грон выехал из-за выступа скалы и придержал коня. Перед ним лежал Герлен. До крепости было еще около двух часов пути, но по сравнению с тем, сколько он уже проехал, это были уже семечки. Грон вздохнул полной грудью. Эллор был местом, где жила его семья, и там ему, конечно, было хорошо. Но именно здесь он чувствовал себя дома. В Атланторе. В крепости Горных Барсов, в Восточном и Западном бастионах, и особенно здесь, в Герлене. Грон глубоко вдохнул свежий, пахнущий морем воздух и тронул коня.

Оставшаяся за спиной дорога была достаточно тяжела, но небесполезна. С первого же привала он стал приводить себя в порядок, устраивая сначала трехминутные, а потом и более длительные спарринги с бойцами. Сначала он уставал даже от пятичасовой тряски в седле, но через пару дней уже вошел в ритм и спокойно проводил в седле по семь–десять часов в день. К исходу второй четверти они достигли Фарн, где его ждало сообщение, пришедшее по гелиографу за день до их прибытия, в котором говорилось, что начальник кузнечных цехов Угром просит Великого Грона прибыть в долину Баргот. Пришлось сделать крюк и заехать, куда просили.

Угром встретил его в воротах нового кузнечного цеха. Когда Грон спрыгнул с коня, Угром крепко облапил его, а потом, загадочно улыбаясь, поманил за собой:

– Пойдем, у меня для тебя сюрприз. Он отпер дверь в небольшую комнату, служащую ему рабочим кабинетом. Грон невольно замер на пороге. У дальней стены на нескольких крючках висел полный доспех, состоящий из шлема с полуличиной, брамицы, кирасы и кольчужных рукавов со стальными манжетами, стальных ножных щитков и кольчужной юбки. Угром гордо смотрел на него.

– Это седьмой вариант. В нем можно даже бороться. Уже пробовали.

Грон подошел поближе и придирчиво осмотрел поверхность, потом достал кинжал и попробовал острием прочность кольчужной сетки, а затем сильно ударил в грудь. Доспех отозвался густым глубоким звоном. Угром возбужденно пояснил:

– Бесполезно. Даже топор проникает только на палец. Самый страшный для него – прямой удар копьем на всем скаку, но обрати внимание на угол наклона передней пластины кирасы. Надо очень постараться, чтобы нанести прямой удар.

• Предыдущая
• 5/89
• Следующая