Смертельный удар - Злотников Роман Валерьевич - Страница 82
- Предыдущая
- 82/89
- Следующая
Утром они проснулись от того, что Югор влез на ложе и уселся на ногу отца. И поскольку их ноги и руки были переплетены, то проснулись оба. Грон, счастливо улыбнувшись, посмотрел на сына, вдруг изменился в лице и начал суетливо оглядываться вокруг в поисках покрывала. Поймав лукавый взгляд Толлы, он на мгновение замер и, снова улыбнувшись, сокрушенно покачал головой. Оба не выдержали и расхохотались.
Сразу после завтрака в шатер прибыли Франк, Дорн и остальные командиры Корпуса и войска. После долгого совещания, на котором Грон узнал обо всем, что произошло в Элитии в его отсутствие, ибо элитийцы, деликатно отводя глаза, дали понять, что, по их предположениям, базиллиса с мужем этой ночью явно занималась не обсуждением деловых вопросов, Грон подвел краткий итог:
– Горгос пал. Орден бежал, идем на принца. На следующее утро они прощались с Гамгором. Поредевший флот уходил на юг, чтобы к исходу луны выйти к побережью в районе Нграмка, где их уже должны были ждать корабли с половинными экипажами. Затем они должны были двинуться вдоль побережья, перехватывая и уничтожая вражеские суда. Поскольку, по рассказам пленных, у принца оставалось еще около трехсот боевых триер, сумевших сбежать к нему изо всех портов Горгоса. После того как Гамгор сжег большую часть своих кораблей при штурме столицы, они несколько осмелели, и надо было не дать этим остаткам некогда могучего флота попортить им кровь. Остальные силы объединенной армии должны были преодолеть Срединный хребет и двинуться на решающую битву в северные провинции. В том, что это будет страшная битва, никто не сомневался. Все, кто хотел сдаться – уже сделали это, не сходя с места. К принцу ушли только желающие драться.
Целую четверть войско приводило себя в порядок, но наконец ярким летним утром армия двинулась вперед. Корпус шел в голове. Сбив сильные заслоны на четырех горных проходах, Корпус, с силами поддержки из почти ста тысяч степняков, которые пока еще не насытились войной, под командой Сиборна стремительно ушел вперед, чтобы снова наводить страх на горгосские города и деревни и лишать горгосских воинов мужества перед решительной схваткой. Грон ехал впереди колесницы Толлы со ставшим уже привычным Багровым глазом Магр на шее. При нем осталась бригада «ночных кошек», один полк «длинных пик» из крепости Горных Барсов и обоз с горючими снарядами для катапульт.
Первые две четверти армия двигалась, почти не встречая сопротивления, и только обгорелые остовы домов и свеженасыпанные могилы напоминали о том, что здесь когда-то жили люди. Степняки свирепствовали вовсю. В этой орде остались только те, кого не прельщала мирная жизнь в покоренном Горгосе, но и не особо манили родные степи. И Грон не видел особых причин их останавливать. Эту землю он обрек на полное разорение еще и потому, что из бесед с Эвером-Хранителем узнал, что сейчас они шли по земле, с которой Орден начал возрождение своего могущества в Ооконе в эту Эпоху. Здесь были построены первые города, заложены первые храмы, и здесь до сих пор было больше всего тайных убежищ Ордена и жреческих школ. Через некоторое время, примерно полторы луны спустя, они натолкнулись на первое серьезное сопротивление. У города Игронк войско догнало Корпус, ставший в осаду. Сиборн, следуя разработанному Гроном плану, не стал окружать город плотным кольцом осады, а просто стал лагерем у стен, и сатрап успел послать весточку принцу. Город был вторым по величине в империи и являлся древней столицей государства, из которого потом вырос Горгос. В городе располагался сильный гарнизон, насчитывающий, по сообщению Сиборна, почти сорок тысяч солдат и не менее чем стопятидесятитысячное ополчение, в составе которого было много жителей ближайших городков и деревень, потерявших все в этой войне. Однако в обороне было и слабое место. У города не было рва. Когда-то давно это была мощная крепость со всем необходимым, чтобы выдержать и сильный штурм, и долгую осаду. Но вот уже несколько столетий никакой враг не мог даже подумать напасть на Горгос, а место у стен разросшегося города стоило дорого, и, чтобы пополнить городскую казну, рвы засыпали, а образовавшиеся земли продали. Сейчас, правда, все дома, прилегающие к крепостным стенам, были сожжены, но выкопать ров горожане не успели, а возможно, и посчитали излишним. И у них были основания для подобной самоуверенности. Несмотря на старость, стены города, в отличие от столичных, по-прежнему находились в прекрасном состоянии, ополчение было хорошо вооружено и обучено, и, кроме того, принц, который, судя по собранной разведчиками Корпуса информации, сумел набрать армию почти в полмиллиона солдат и ополченцев, тоже не мог остаться в стороне и должен был броситься на помощь городу. Иначе, в случае падения города, он потерял бы богатейшую область, без которой снабжение его армии становилось бы проблематичным, да и к тому же почти четвертую часть своих сил.
Армия разбила лагерь под стенами города, на этот раз окружив его плотным кольцом, и неторопливо принялась за осаду. Потому что главным для Грона стало – ждать. Принц не мог не прийти на помощь осужденным, и Грон собирался воспользоваться этим, чтобы выманить его на решающую битву. Спустя четверть всем стало ясно, что он оказался прав. Разведчики доложили, что армия принца ускоренным маршем двигается в сторону Игронка. Элитийские командиры стали бросать нервные взгляды в сторону мощных стен. Ибо кое у кого начали возникать мысли о том, что произойдет, если армия окажется зажатой между двух огней: армией принца с одной стороны и гарнизоном Игронка – с другой. Но в целом в войске царило спокойствие. Люди верили Грону.
Когда гонец принес сообщение, что передовые разъезды принца были уничтожены разведкой Корпуса уже в трех днях пути от города, Грон приказал начать штурм.
Через час после заката артиллерийские расчеты собрали и установили катапульты и подкатили их на расстояние сорока шагов от городских стен. Это было довольно рискованно, ибо расчеты полевых катапульт имели только пехотные щиты, а этого явно недостаточно против тяжелого крепостного самострела, направленного сверху вниз. Да и попробуй поработать с тяжелым рычагом или воротом для натягивания тетивы, одновременно прикрываясь щитом от вражеских стрел. Но Грону нужна была внезапность, крутая траектория и мобильность.
Как только пришел доклад о том, что установлена и заряжена последняя катапульта, Грон дал приказ начать обстрел. В ночной тиши громко захлопали тетивы, и первые снаряды с самодельным напалмом взмыли над стенами города. Вскоре из города потянулись первые столбы дыма.
За стеной, всполошившись, загудели сигнальные бубны, а по гребню крепостной стены суматошно побежали воины и ополченцы. Но Грон не стал дожидаться, пока гарнизон откроет интенсивный ответный огонь. После десяти залпов катапульты откатились назад и продолжали лупить по городу уже по более пологой траектории.
До рассвета стрельба не прекращалась. Когда поднялось солнце, четверть армии Грона была выстроена в трехстах шагах перед крепостными стенами со штурмовыми лестницами наперевес. Весь день противники в полной готовности простояли друг против друга, причем отряды Грона несколько раз с криками бросались к крепости, но немного погодя быстро откатывались назад, даже не приставив лестниц к стенам. Весь день в городе бушевали пожары, и к вечеру запах гари, царящий внутри кольца стен, уже перехлестывал через них и заставлял бойцов Грона морщить носы и сплевывать. Вечером Грон поднял взгляд к небу, одобрительно посмотрел на низкие тучи, стремительно бегущие по небосклону, и сказал стоящим рядом:
– Что ж, сегодня боги на нашей стороне. Перед самым закатом отряды Грона развернулись и, стройно шагая, вернулись в лагерь, а вперед снова стали выкатывать катапульты. Их будто нарочно выставляли плотными четырехугольниками недалеко от ворот. Вскоре в лагере ярко загорелись большие костры и послышались громкие разухабистые песни, а катапульты вновь принялись за свою огненно-кровавую работу. И никто на стене не заметил, что место ушедших воинов заняли новые тысячи бойцов с вымазанными сажей лицами и присыпанными пеплом шлемами и умбонами на щитах. А сразу за рядами катапульт выстроилась в боевой порядок полная дивизия «длинных пик». Элитийская армия снова погрузилась в тревожное ожидание.
- Предыдущая
- 82/89
- Следующая
