Будни - Макбейн Эд - Страница 14

• Предыдущая
• 14/30
• Следующая

– И-Н-Г-Э-М.

– Ваш адрес, миссис Эллингэм?

– Северная Тринити-стрит, 742.

– Понятно. Кто пропал, миссис Эллингэм?

– Мой муж.

– Это его полное имя? Дональд Эллингэм?

– Да. Хотя нет. Дональд Э. Эллингэм. Эдвард.

– Понял, мэм. Когда он пропал?

– В прошлую пятницу была неделя.

– Раньше такое случалось, миссис Эллингэм?

– Нет, никогда.

– Он никогда не исчезал раньше? По необъяснимой причине?

– Никогда.

– И вы говорите, что его нет с... секундочку... с пятницы, 9-го числа?

– Да.

– Он был на работе в понедельник 12-го?

– Нет.

– Вы звонили ему на работу?

– Да, звонила.

– И его там не было?

– Его там не было всю неделю.

– Почему вы только сегодня заявили, миссис Эллингэм?

– Я хотела дать ему шанс самому вернуться. Я все время отодвигала срок, вы понимаете? Сначала я думала позвонить вам через несколько дней, потом получилась неделя, потом я дала ему еще день, суббота прошла, и... вот я решила к вам обратиться.

– Ваш муж пьет, миссис Эллингэм?

– Нет, То есть, он, конечно, может выпить, но не злоупотребляет. Он не алкоголик, если вы это имеете в виду.

– Замечали ли вы у него интерес... э-э... к другим женщинам?

– Нет.

– Я хочу сказать, миссис Эллингэм...

– Да, я понимаю. Я не думаю, что он ушел к другой женщине, нет.

– У вас есть какие-то предположения, миссис Эллингэм?

– Как бы он не попал под машину.

– Вы справлялись в больницах?

– Да. Его нигде нет.

– Но вы все равно боитесь, что он попал в аварию?

– Может, он лежит где-нибудь мертвый, – в трубке послышались всхлипывания.

Браун молчал. Он посмотрел на патрульного.

– Миссис Эллингэм?

– Да.

– Я постараюсь подъехать к вам сегодня попозже. Мне нужна будет информация для службы розыска пропавших. Вы будете дома?

– Да.

– Мне сначала позвонить?

– Нет, я весь день буду у себя.

– Отлично. Тогда до встречи. Если что-нибудь узнаете...

– Да, я позвоню вам.

– До свидания, миссис Эллингэм. – Браун повесил трубку.

– У нее муж пропал, – объяснил он патрульному.

– Вышел за батоном год назад, как водится? – покачал головой тот.

– У-гу. Больше не появлялся.

Браун махнул головой в сторону камеры для задержанных:

– Кто этот подарочек?

– Взял с поличным на взломе на углу Пятой и Фридландер. На пожарной лестнице на 4-м этаже. Выломал окно и как раз забирался.

– Инструменты при нем?

– У-гу. Там, на скамейке.

– Давай-ка их сюда.

Патрульный вышел в коридор. Браун приблизился к камере. Задержанный смотрел на него.

– Как тебя зовут? – спросил детектив.

– А тебя?

– Детектив Артур Браун.

– Очень приятно, – поклонился задержанный.

– Мне тоже, – холодно произнес Браун, – ну, так как тебя зовут?

– Фредерик Спаэт.

Патрульный принес кожаную черную сумку. Содержимое не вызывало сомнений – ручная дрель и к ней сверла разных размеров, фомка, полный набор отмычек, несколько пробойников и заготовок ключей, пара кусачек, ножовка, пара матерчатых коричневых перчаток, раскладывающийся на три части ломик.

Браун оглядел инструменты и ничего не сказал.

– Я плотник, – пустился в объяснения Спаэт.

Браун повернулся к патрульному.

– Кто-нибудь был в квартире, Симмз?

– Никого.

– Спаэт, – обратился к домушнику Браун, – Мы обвиняем тебя в краже со взломом третьей степени, – то есть в уголовном преступлении. А также мы обвиняем тебя в хранении воровских инструментов, то есть в юридически наказуемом проступке класса "А". Уведи его, Симмз.

– Я требую адвоката, – заявил Спаэт.

– Он будет тебе назначен, – бесстрастно ответил Браун.

– Я требую его сейчас, до ареста.

Поскольку полицейские, как и правонарушители, путаются в процессуальном кодексе, Артур Браун мог бы ступить на дорожку, проторенную его коллегой Клингом, который накануне ночью объяснял задержанному его права. Но Браун сказал:

– Зачем, Спаэт? Тебя взяли на незаконном вторжении в жилище. Никто не задает тебе никаких вопросов, взяли тебя с поличным. Ты имеешь право на три телефонных звонка после ареста – твоему адвокату, твоей матери, твоему поручителю, лучшему другу, кому угодно, хоть дьяволу. Уведи его, Симмз.

Патрульный отпер камеру и вытолкал Спаэта дубинкой.

– Это незаконно! – заорал тот.

– Так же, как взлом и кража, – парировал детектив.

Женщина из квартиры напротив 5-й "С" оказалась выше и Уиллиса, и Дженеро, что было, впрочем, неудивительно. Уиллис слыл самым маленьким в отделе и только на долю дюйма превосходил минимальный для полицейского норматив – пять футов восемь дюймов. Похожий на балетного танцора, с карими глазами и каштановыми волосами, он стоял рядом с возвышающимся над ним Дженеро, имевшим целых пять футов девять дюймов. Хол Уиллис знал, что мал ростом. Ричард Дженеро считал себя очень высоким. От отца он унаследовал чудесную черную кучерявую шевелюру, мощный неаполитанский нос, чувственный рот и душевные карие глаза, а от матери – высокую миланскую фигуру, которой обладали все его двоюродные братья и дядьки, кроме дяди Доминика, всего пять футов шести дюймов роста. Но дама, открывшая им дверь квартиры 5 "В", оказалась необычайно крупной. Уиллис и Дженеро одновременно задрали головы, а потом переглянулись в изумлении. На женщине была розовая комбинация и больше ничего. Босая, большегрудая, рыжеволосая, зеленоглазая, она уперла руки в обтянутые нейлоном бока:

– Ну?

– Полиция. – Уиллис показал ей жетон.

Дама тщательно исследовала его и повторила:

– Ну?

– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, – проговорил Дженеро.

– О чем?

– О молодом человеке из квартиры напротив, Льюисе Скотте.

– А что с ним?

– Вы его знаете?

– Слегка.

– Только слегка? – удивился Дженеро. – Вы живете прямо напротив него.

– Ну и что? Это же город.

– Даже так...

– Мне сорок шесть лет. А мальчику сколько? Восемнадцать? Девятнадцать? Почему вы решили, что я его должна знать близко?

– Да, мэм, но...

– Так вот, я знаю его слегка. Что с ним?

– Вы видели его этой ночью? – спросил Уиллис.

– Нет, а что? Что-нибудь случилось?

– Вы ничего необычного не слышали в его квартире ночью?

– Что значит – необычного?

– Звон стекла.

– Меня не было ночью дома. Я уходила в гости к коллеге.

– В котором часу?

– В восемь.

– А когда вернулись?

– Я не возвращалась. Ночевала там.

– У коллеги?

– Да.

– Как ее зовут?

– Его зовут Моррис Штраус.

– О, – только и смог сказать Дженеро. Он смущенно взглянул на Уиллиса.

– Когда вы вернулись домой, мэм? – спросил тот.

– Около пяти утра. Моррис работает на молокозаводе, он очень рано встает. Мы вместе позавтракали, и я пошла домой. А что? Что случилось? Лью что-нибудь натворил?

– Вы вообще видели его вчера?

– Да, когда шла в магазин. Он как раз входил в дом.

– В котором это было часу, можете припомнить?

– Около половины пятого. Я шла за кофе. У меня кончился кофе. Я в день чашек шестьсот выпиваю. Так вот, я шла за кофе в гастроном и встретила его.

– Он был один?

– Нет.

– Кто был с ним?

– Кто-то из его друзей.

– Парень или девушка?

– Парень.

– Вы его знаете?

– Я не общаюсь с подростками.

– Ну, может быть, вы его где-нибудь видели?

– Нет.

– Какого он возраста? – спросил Уиллис.

– Наверное, ровесник Лью. Восемнадцать-девятнадцать, не знаю. Высокий.

– Вы можете его описать?

– Длинные светлые волосы, висячие усы. На нем была дикая куртка.

– Что значит дикая?

– Ну, как шкура животного мехом внутрь, эта, как она там называется, овчина, что ли. Овчина?

– Продолжайте.

– Гладкая сторона шкуры была снаружи, а мех внутри. Белый мех, А на спине нарисовано большое оранжевое солнце.

• Предыдущая
• 14/30
• Следующая