Десять плюс один - Макбейн Эд - Страница 13

• Предыдущая
• 13/27
• Следующая

– Нет, только те, которые приходят и уходят около полудня по направлению к пригороду.

– В будние дни? Около полудня?

– Именно.

– Есть поезд, который приходит в одиннадцать пятьдесят семь и уходит через тридцать секунд. Следующий приходит в двенадцать ноль три.

– А уходит?

– Также примерно через тридцать секунд. Они только открывают двери, чтобы люди успели выйти и войти, и сразу же уезжают. А чего вы хотите? Это же метро, а не Восточный экспресс.

– А ваши уши, мистер Квентин?

– Мои... что?

– Ваши уши? Вы не слышали выстрела около полудня, в тот день, когда был убит мистер Палумбо?

– Это какой день был?

– Первое мая.

– Вы мне число говорите, а я вас про день спрашиваю. Я дни по названиям запоминаю.

– Это был вторник.

– Неделю назад?

– Завтра как раз будет неделя.

– Нет, я не слышал выстрела в день, когда завтра как раз будет неделя.

– Спасибо, мистер Квентин, – сказал Мейер, – ваше содействие было просто драгоценным.

Выйдя на улицу, Мейер спросил Кареллу:

– Ну и?..

– Думаю, парень пользуется глушителем.

– Согласен.

– Здорово это нам помогло, а?

– Да, чертовски здорово.

– Ты знаешь, у меня от этого дела уже голова кругом идет.

– Хочешь кофе?

– Нет, у меня даже аппетит пропал. Мне еще надо повидать лифтера из дома Нордена и ту женщину, которая присутствовала при убийстве Форреста, а потом...

– Пусть ребята сходят.

– Нет, я хочу сам с ними поговорить. Не доверяю полицейским.

Молоденькая блондинка, которая вошла в дежурку, где Берт Клинг изучал дело, была не кто иная, как Синди Форрест. В руках у нее была черная сумка, а под мышкой большой голубой конверт; она искала детектива Стива Кареллу, без сомнения, для того, чтобы передать ему содержимое конверта.

Она вошла в дежурку, ожидая увидеть Кареллу, но наткнулась на Берта Клинга, сидевшего за своим столом. Солнечные лучи пробивались сквозь зарешеченные окна и ореолом сияли над его светловолосой головой. Он был загорелый, мускулистый, носил белую рубашку с открытым воротом и был погружен в досье, разбросанное по столу. Она его сразу возненавидела.

– Извините, – сказала она.

Клинг поднял голову:

– Да, мисс?

– Я хотела бы видеть детектива Кареллу.

– Его сейчас нет, – ответил Клинг. – Могу я вам быть чем-то полезен? Я детектив Клинг.

– Очень приятно. – Она на секунду замолчала. – Вы сказали – детектив Клинг?

– Да.

– Вы выглядите так... – она помолчала, будто то слово, которое она готова была произнести, казалось ей несколько неприличным, – молодо. Для детектива, я хочу сказать.

Клинг почувствовал враждебность девушки и среагировал соответственно.

– Понимаете, – сказал он, – я сын начальника. Поэтому меня и сделали детективом так рано.

– Понимаю, – сказала она и оглядела комнату, явно раздраженная присутствием Клинга, самой комнатой, отсутствием Кареллы и вообще вселенной. – Когда он вернется?

– Он не сказал. Пошел поговорить с людьми.

Синди улыбнулась злой, сладенькой улыбочкой:

– А вас оставили охранять заведение? Как мило!

– Да, – сказал Клинг. – Меня здесь оставили охранять заведение.

Он-то не улыбался. Ему совершенно не нравилась эта маленькая вздорная девчонка с лицом, как будто сошедшим со страниц “Сатердей ивнинг пост”, и студенческим жаргоном.

– Ну а поскольку я его охраняю, вам остается только сказать мне, чего вы хотите. И побыстрее, я занят. Чем могу вам помочь?

– Ничем. С вашего позволения, я подожду Кареллу.

Она уже собиралась открыть дверь, как Клинг внезапно вскочил со стула.

– Оставайтесь на месте, – сказал он сухо.

– Что-что? – спросила Синди, широко раскрыв глаза.

– Не двигайтесь, мисс! – крикнул Клинг и, к великому ужасу Синди, вытащил из кобуры пистолет и направил на нее. – Идите сюда! – скомандовал он. – И не трогайте свою сумку!

– Что? Вы с ума...

– Сюда! – проорал Клинг.

Она поспешно повиновалась, уверенная, что он убьет ее на месте. Она слышала о полицейских, которые теряют голову и начинают стрелять во все, что движется. Ей даже начало казаться, что Клинг вовсе не полицейский, а хулиган, случайно оказавшийся здесь.

– Выложите на стол все, что у вас в сумке, – сказал Клинг.

– Да за кого вы меня принимаете, черт побери!

– Быстро все на стол, мисс, – сказал он угрожающе.

– Предупреждаю, что подам на вас в суд, – холодно ответила она и перевернула сумку, содержимое которой рассыпалось по столу.

Клинг быстро осмотрел все ее добро.

– Что у вас в конверте? – спросил он.

– Документы для детектива Кареллы.

– Хорошо, – кивнул Клинг, убирая пистолет в кобуру.

Она протянула ему конверт и произнесла ледяным тоном:

– Будьте любезны, передайте это детективу Карелле, пожалуйста.

Клинг взял конверт:

– От кого?

– От Синтии Форрест.

– Послушайте, я извиняюсь. Понимаете... около двух лет назад сюда пришла девушка. Спросила Стива Кареллу, а его не было. Стива Кареллу, и никого другого. Сказала, что подождет его, открыла дверь, вот так, как и вы, вынула револьвер и заявила, что пришла убить Кареллу. Вот почему я...

– Детектив Клинг, – произнесла Синди, четко и твердо выговаривая каждый слог, – я никогда не видела более отвратительного типа, чем вы.

Она повернулась на каблуках и вышла. Клинг посмотрел ей вслед и пожал плечами. Потом подошел к столу Кареллы, чтобы положить конверт. И тут внезапно вспомнил, что имя Синтии Форрест фигурировало в досье по меньшей мере два раза, и осознал, что речь шла о дочери Энтони Форреста, одного из убитых. Он чуть не бросился вслед за ней, но передумал.

– Ну и черт с ней, в конце концов, – сказал он, – бросив конверт на стол Кареллы.

Конверт был набит сведениями о человеке, который был ее отцом. Большинство бумаг относилось к тому времени, когда он был студентом университета Рэмси: составленные им доклады, фотографии футбольной команды, бюллетени за триместры, журнал, который он издавал, и все в таком роде. Карелла не увидит это до следующего утра, потому что до вечера пробудет в городе, а потом поедет прямо домой ужинать с женой и двумя детьми.

Во всяком случае, в конверте не было ничего такого, что могло бы ему помочь. Кроме одной вещи, может быть. Этой вещью была старая театральная программка, порванная и пожелтевшая, в которой можно было прочесть:

“Труппа “Парики и котурны” представляет “Долгое возвращение”. Пьеса в одном действии Юджина О’Нила”.

Программка дремала в конверте на столе Кареллы. Ее левая внутренняя страница была разделена на две части – в одной говорилось о заслугах труппы, а в другой содержались пожелания выпускникам 1940 года. На последней странице было рекламное объявление ресторана “У Гарри”, специализировавшегося на домашнем мороженом и расположенного в двух шагах от университета.

На правой внутренней странице были помещены следующие сведения:

Участвуют (в порядке появления на сцене):

Толстый Джо: Томас ди Паскуале

Ник: Эндрю Маллиген

Мэг: Маргарет Баф

Олсон: Рэндольф Норден

Дрисколл: Энтони Форрест

Коки: Дэвид Артур Коэн

Айвен: Питер Келби

Кейт: Хелен Стразерс

Фреда: Бланш Рут Леттиджер

Первый хулиган: Сальваторе Палумбо

Второй хулиган: Руби Ферстенмахер

Этим вечером, когда детектив Карелла ужинал со своей женой Тедди и сыновьями – близнецами Марком и Эйприл, некий Руди Ферстенмахер выходил из метро, направляясь к своему дому в Маджеста. Но домой он не вернулся, потому что пуля от “Ремингтона-308” ударила его в голову и убила на месте.

Следующий день Карелла начал с оглушительных криков. По натуре он не был крикуном, и ему очень нравился Берт Клинг, которому были адресованы его упреки. Но он орал так, что было слышно в вестибюле первого этажа.

• Предыдущая
• 13/27
• Следующая