Дилогия «Войны крови» - Земляной Андрей Борисович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/100
• Следующая

— Времена не те, брат, — вздохнул священник в митрополичьем облачении. — Сейчас у каждого связь. Навалятся толпой — не отобьешься…

Митрополит не договорил, сокрушенно махнул рукой и замолчал. Плечи отца Сергия опустились еще ниже, а голова почти скрылась под капюшоном. Казалось, что его переживания овеществились, и на всех присутствующих надавила непомерная тяжесть.

Неожиданно штатский подошел к отцу Сергию, положил руку ему на плечо:

— Ладно, Степка, ты не очень переживай. История поганая, слов нет, но тут и моей вины — во! — он чиркнул ладонью где-то поверх головы. — Кто мне, дураку старому, мешал прикрытие без твоего согласия организовать?

Человек в генеральской форме, но почему-то без погон, шагнул к говорившему и встал рядом, плечом к плечу, словно готовясь принять бой.

— Я тоже виноват не меньше. Вы, преподобный Сергий, настаивали на том, чтобы мы убрали наблюдателей и свернули системы слежения. У меня была возможность настоять на том, чтобы ваше решение не было принято. Так что… — Он замолчал и посмотрел на отца Сергия.

Тот стоял, не поднимая головы. Штатский осторожно взял его за плечо:

— Все, Степ, кончай-ка казниться. Отмаливать тебя отпускать — дело дурное. Да и было уже, когда ты в Череповце подвиг свой принимал. Шутка ли: шесть лет день и ночь без сна на коленях! И молился ты тогда так, что даже такое ничтожество, как Васька Шуйский, врагов поражал, аки громовержец. А во второй раз? Всего-то три года помолился, а заговор этого маршала-язычника в пыль разлетелся, японцам окорот дали, врагов пораскидали, да так, что даже ту страшную войну вытянули. Несмотря на то что все мы знаем: КТО за этим черным волхвом в Браниборе[6] стоял!

— Да уж, — протянул еще один визитер, на сей раз в форме генерал-полковника. — Разбегались бы наши от него в сорок первом, как же, когда бы он не вызвал ТАКОЕ… Считай, товарищ Шухтомский,[7] что твои молитвы чуть не главную роль тогда сыграли, когда мы этих Асов[8] обратно в пекло загоняли…

— А посему, — снова вступил в разговор штатский, — быть тебе, Степка, у меня начальником отдела. И обсуждению это больше не подлежит. В прошлый раз отбрыкался, в этот — не выйдет! А будешь упираться, вот у меня тут митрополит стоит — враз тебя вразумит, непокорного. Вразумишь ли, отче?

— Вразумлю, — хмуро кивнул митрополит. — А базу, я мыслю, надо в Зауральские скиты схоронить…

— Посмотрим. Значит, так. — Штатский выпрямился. — С тебя, святой отец, команда по очистке земли от скверны. Завтра же.

Митрополит кивнул. Штатский продолжал:

— С тебя, Миша, — новая база и организация транспортировки. И чтобы без сучка, без задоринки, а не так, как в прошлый раз…

— Федор Борисович, вы же знаете… — начал было человек в форме без погон, но штатский оборвал его повелительным жестом:

— Все знаю, потому и предупреждаю. Степа, ты что-то сказать хочешь?

Отец Сергий кивнул и негромко произнес:

— Отроки есть… Витязи истинные. Пора им настоящую науку постигать…

— Понял, спасибо. — Штатский повернулся к генерал-полковнику. — Проследите, чтобы указанных курсантов перевели на спецпрограмму Вопросы, предложения? Нет? За работу, товарищи…

Гул турбины вертолетного двигателя почему-то вызывал сонливость и полудрему В этом промежуточном между сном и явью состоянии перед глазами Сашки мелькали то сцены боя, то погребальная служба, когда хоронили погибших защитников монастыря.

Серьезные, властные люди, прибывшие сразу после бойни, быстро взяли власть в свои руки, и уже через час первые группы воспитанников стали покидать оскверненное место. Самых младших увезли куда-то под Москву, как сказали, в особо защищенное место, основную часть воспитанников постарше забрали уральцы, а ему и еще трем парням выпало лететь под Красноярск.

Самым тяжелым во всей этой истории было прощание с Леной. Девушка вцепилась в него и, не стесняясь, рыдала, широко и некрасиво открывая рот.

— Не хочу! Почему обязательно?! Сначала папа с мамой, а теперь ты?! Не хочу!..

Сашка пытался ее успокоить, но тщетно. У Ленки уже начиналась истерика, когда внезапно раздался грозный рык:

— Отставить!

К ним подходил отец Александр. Впрочем, сейчас это был не священник, а грубоватый, все понимающий и в общем-то добрый взводный…

— Отставить рев! Лодыгина! Тебе говорю. — Он подошел поближе и вдруг, сменив тон, негромко произнес: — Если то, что между вами, — настоящее, то никуда оно от вас не уйдет. Да и вы от него — тоже. А если не настоящее, так и жалеть не стоит, не то что рыдать…

И когда Ленка с трясущимися плечами залезала в машину, тихо шепнул Сашке:

— Смотри, Журавлик, пиши ей. Узнаю, что забил на письма, — ей-богу, сыщу. И спрошу…

…Вместе с ним летели Загидулла, Влад и Павел Скориков из первого взвода. Все в новеньком камуфляже и с вместительными рюкзаками за плечами, все еще пахнущие порохом и кровью, они разместились в просторном отсеке «Ми-26», куда, кроме них, загрузились еще полдесятка солдат в полном боевом.

Командир группы быстро проверил ребят по своему списку и, нажав кнопку переговорного устройства, скомандовал:

— Поехали.

Всю дорогу ребята, вымотанные боем, проспали и не видели, как вертолет несколько раз садился на дозаправку, как медленно и величаво проплыли под пилонами винтокрылой машины Уральские горы и как все видимое пространство затопило бескрайнее таежное море.

— Подъем, воины! — Мужчина неопределенного возраста со скуластым обветренным лицом задумчиво смотрел на бумажку с четырьмя фамилиями. — Негусто на этот раз.

Он весело посмотрел на протирающих глаза мальчишек и добавил:

— Зато получите полноценное внимание всего нашего дружного коллектива. Ко мне обращаться «Капитан». Пошли, — мотнул он головой в сторону «уазика-буханки».

Дождавшись, пока все разместятся, кивнул водителю:

— Поехали.

Помолчав, Капитан продолжил, ни к кому особо не обращаясь:

— Значит, так. Пока едем, ответы на самые часто задаваемые вопросы. Первое. Место, куда вы попали, называется «Объект пятьдесят шесть». Почему именно «пятьдесят шесть», никто не знает. До ближайшего жилья около ста километров и жилье это — город Красноярск. Режим у нас довольно жесткий, впрочем, вам не привыкать. Здесь вы проведете ближайшие три года, после которых будет принято решение о вашей дальнейшей судьбе. Но могу сразу сказать, что о спокойной жизни можете забыть. Обращаться к вам будут исключительно по кодовым позывным, а свои имена пока положите в самый дальний ящик.

Офицер с улыбкой оглядел мальчишек.

— Вот тебя, здоровяк, как зовут?

— Загидулла… — Молчаливый подросток удивленно поднял голову.

— Я же говорил. — Капитан сморщился, словно от зубной боли. — Против Креста ничего не имеешь?

— Нет. — Парень ошарашенно помотал головой.

— Ладушки, вот и будешь Крест. А ты? — Офицер посмотрел на Влада.

— Зовите как хотите. — Влад, потерявший четырех самых близких друзей в монастыре, был явно не расположен к разговорам.

— Ну-ну. Выбирай, Хот или Зов?

— А Вой — можно?

— Годится. Ты?

Павел спокойно посмотрел в глаза офицеру:

— Можно Пал? Так меня в детстве звали.

— Можно. — Капитан перевел взгляд на Сашку. И последний?

— Да хоть чертом лысым. — Сашка, не отрываясь, смотрел, как за крошечными окошками проплывает лесной пейзаж.

— Да… интересный у нас нынче контингент, — глубокомысленно произнес офицер и оценивающе посмотрел на Сашкины отросшие локоны. — Добро пожаловать, Бука…

Въехавший на территорию невнятного назначения «уазик» подрулил к продолговатому деревянному бараку и, дождавшись, когда почерневшие от гнили ворота медленно и плавно разойдутся в стороны, въехал внутрь. По мере езды вдоль бесконечных штабелей необработанных бревен свет из тусклых лампочек и крошечных окошек под высоким потолком сменился резким светом люминесцентных ламп. Наконец машина подрулила к противоположной стене, и шофер, выйдя из машины, подошел к стоявшему у стены штабелю. Просунув между бревен нечто напоминающее карточку, отошел в сторону и спокойно смотрел, как кусок стены вместе с бревнами выдвигается вперед и отъезжает в сторону. Сашка только успел заметить небольшую табличку со странным текстом, привинченную на торец здоровенного пенька: «Уходя, закрой дверь дровами», когда перед машиной открылся уходящий вниз пандус, освещенный узкими длинными плафонами.

• Предыдущая
• 16/100
• Следующая