Карта времени - Пальма Феликс Х. - Страница 45

• Предыдущая
• 45/104
• Следующая

Такого Фергюсон никак не ожидал: дерзкий мальчишка не только знал, кто он такой, но и назвал его виновником будущей войны. Фабрикант уставился на Чарльза, разинув рот, не столько разгневанный, сколько пораженный светской непринужденностью, с которой тот изрекал свои ядовитые сентенции. Клер пришла в восторг от того, как ловко Уинслоу обезопасил себя, обернув обличительные речи в форму изящной шутки. Фергюсон продолжал открывать и закрывать рот, остальные не знали, что и думать, а Чарльз улыбался как ни в чем не бывало. К счастью, фабрикант приметил знакомого и нашел предлог, чтобы покинуть поле боя. Отлучившись на минуту, он вернулся в сопровождении тщедушного и застенчивого молодого человека, легонько подтолкнул его к собеседникам и представил как Колина Гарретта, нового инспектора Скотленд-Ярда. Пока остальные знакомились с вновь прибывшим, Фергюсон гордо улыбался, словно коллекционер экзотических бабочек, демонстрирующий публике очередное приобретение. Похоже, он надеялся, что появление молодого инспектора заставит гостей забыть об эскападе Чарльза Уинслоу.

— Не ожидал увидеть вас здесь, мистер Гарретт. Кто бы мог подумать, что в полиции так хорошо платят.

— Отец оставил мне наследство, — виновато пробормотал инспектор.

— А я уж было подумал, что правительство командировало вас поддерживать общественный порядок в будущем. Что бы там ни творилось в этом двухтысячном году, спокойствие на улицах прежде всего, не так ли? Или ваша миссия не распространяется на будущее? В вашем ведении только современный Лондон? — продолжал мистер Фергюсон, наслаждаясь собственным остроумием. — Полномочия инспектора охватывают только пространство или время тоже? Скажите, Гарретт, вы имеете право арестовать преступника, учинившего злодеяние в Лондоне будущего?

Бедняга Гарретт растерянно мотал головой, не находясь с ответом. Возможно, у инспектора получилось бы поддержать светскую беседу, если бы в тот момент на него не обрушилась сметающая все на своем пути лавина красоты: отныне и навсегда его мысли были заняты девушкой по имени Люси Нельсон.

— Так что же, инспектор? — торопил Фергюсон.

Гарретт не мог отвести глаз от девушки, хотя понимал, что небогатому полицейскому инспектору, подверженному мучительным приступам застенчивости, способным разрушить самое лучшее начинание, не стоит и мечтать о такой красавице. Если бы он только знал, что не далее чем через три недели их уста сольются в поцелуе.

— Есть вопрос поинтереснее, мистер Фергюсон, — поспешил Чарльз прийти на помощь инспектору. — Если пришелец из будущего совершит преступление в настоящем, сможет ли полиция арестовать того, кто, если исходить из общепринятой хронологии, еще не родился?

Фергюсон даже не пытался скрыть раздражения от неуместного вмешательства Уинслоу.

— Что за сумасбродные идеи, мистер Уинслоу! — ответил он сердито. — Думать, что нас может посетить человек из будущего, просто смешно.

— А почему бы и нет? — удивился Чарльз. — Ведь мы собираемся отправиться в будущее, так отчего же путешественникам из будущего не посетить нашу эпоху, особенно если представить, как далеко их наука ушла от нашей?

— Да потому, что тогда они уже были бы здесь! — воскликнул Фергюсон, словно речь шла о совершенно очевидных вещах.

Чарльз рассмеялся:

— А почему вы решили, что их здесь нет? Возможно, они предпочитают сохранять инкогнито.

— Но это же абсурд! — На шее Фергюсона начала пульсировать жилка. — Зачем им скрываться, ведь они могли нам помочь, принести лекарства, поделиться изобретениями.

— Вероятно, они предпочитают помогать, не привлекая к себе внимания. А что, если Леонардо да Винчи создавал чертеж летательного аппарата под диктовку ученого из будущего? Или он сам был агентом из будущего, присланным в пятнадцатый век, чтобы способствовать прогрессу? Интересный вопрос, не правда ли? — произнес Чарльз, ловко передразнив Фергюсона. — Хотя у посланцев грядущего могут быть и другие цели, например предотвратить войну, которую нам вот-вот предстоит увидеть.

Фергюсон гневно тряхнул головой, словно Уинслоу только что заявил, что Христа распяли вниз головой.

— А что, если я один из них… — проговорил Чарльз, таинственно понизив голос. Он приблизился к собеседнику почти вплотную и, сунув руку в карман, добавил: — Что, если меня сюда прислал капитан Шеклтон собственной персоной, чтобы вонзить кинжал в брюхо Нейтана Фергюсона, владельца крупнейшей в Лондоне фабрики игрушек, дабы он прекратил делать автоматы?

Фергюсон отскочил в сторону, словно острие клинка и вправду было готово вонзиться ему в живот.

— Я делаю пианолы… — пробормотал он, смертельно побледнев.

Чарльз от души расхохотался, не обращая внимания на укоризненные взгляды супруги.

— Не беспокойся, дорогая! — Счастливый, как дитя, Уинслоу дружески похлопал фабриканта по выпирающему из-под жилета животу. — Мистер Фергюсон знает, что я шучу. Пианолы совершенно безвредны. Не так ли?

— Разумеется, — выговорил Фергюсон, стараясь взять себя в руки.

Клер благоразумно сдержала смех, но Чарльз успел заметить ее порыв и заговорщически подмигнул девушке, прежде чем подхватить жену под руку и покинуть собрание под предлогом того, что настало время отдать должное пуншу. Фергюсон облегченно вздохнул.

— Надеюсь, мои дорогие, этот эпизод не слишком вас огорчил, — сказал он, пытаясь изобразить привычную любезную улыбку. — О выходках молодого Уинслоу давно говорит весь Лондон. Если бы не отцовское состояние…

Но тут по залу прокатился приглушенный рокот, и все повернулись к сцене, на которую поднимался Гиллиам Мюррей.

Клер еще не приходилось видеть таких здоровенных людей. Судя по жалобным стонам половиц под ботинками мистера Мюррея, он весил никак не меньше ста тридцати килограммов, но двигался на удивление легко, даже грациозно. Мюррей был одет в элегантный фиолетовый костюм с радужным отливом, его волнистые волосы были аккуратно зачесаны назад, массивную шею охватывал изящный галстук-бабочка. Опершись о кафедру толстенными, как бревна, ручищами, он с добродушной улыбкой дожидался, пока в зале стихнет шум; когда же тишина накрыла публику, словно чехлы — мебель в запертом доме, он прочистил горло и произнес звучным баритоном:

— Леди и джентльмены, мне нет нужды напоминать вам, что нам предстоит принять участие в одном из величайших событий нашей эпохи: второй экспедиции в будущее. Сегодня падут цепи, скрепляющие часы и минуты, сегодня пошатнутся законы времени. Да, леди и джентльмены, нас ожидает то, о чем еще вчера человечество не могло даже помыслить. Я безмерно рад приветствовать всех вас в наших стенах и хочу поблагодарить вас за то, что вы оказали нам честь, согласившись принять участие во второй экспедиции, которую мы решили организовать, помня о фантастическом успехе первой. Как я уже сказал, вам предстоит перешагнуть через десятилетия, узреть горизонт бытия. Одного этого достаточно, чтобы отважиться на такое приключение, однако фирма «Путешествия во времени Мюррея» не только доставит вас в будущее, но и позаботится о том, чтобы вы стали свидетелями переломного момента в истории и своими глазами увидели, как злобный автомат по имени Соломон, вознамерившийся захватить весь мир, падет от руки отважного капитана Дерека Шеклтона.

В зале послышались робкие аплодисменты, вызванные, как показалось Клер, не столько исходом далекой войны, сколько пылкостью, с которой оратор произнес последние слова.

— А теперь, если позволите, я кратко и в простых словах расскажу о том, каким образом мы рассчитываем попасть в двухтысячный год. Мы отправимся туда на паровом трамвае под названием «Хронотилус», построенном нашими инженерами специально для этого случая. Цель нашего путешествия — двадцатое мая двухтысячного года, и, чтобы достичь ее, нам не понадобятся сто четыре года, ибо путь наш будет лежать вне времени, в так называемом четвертом измерении. Однако боюсь, леди и джентльмены, вы не сможете его увидеть. Заняв места во временном трамвае, вы обнаружите, что окна его закрашены черным. И дело вовсе не в том, что мы хотим скрыть от вас четвертое измерение, которое напоминает сухую розоватую равнину, в которой дуют сильные ветры и останавливается бег времени. Нам пришлось закрасить окна потому, что в четвертом измерении водятся твари, похожие на небольших драконов, нрав которых трудно назвать дружелюбным. Обычно они держатся подальше от людей, но нельзя исключать, что одно из таких созданий решит приблизиться к трамваю, а нам не хотелось бы, чтобы кто-то из дам упал в обморок. Впрочем, беспокоиться не о чем, поскольку единственной пищей чудовищ является время. Да-да, они едят время, именно поэтому мы вынуждены просить вас избавиться от часов на время поездки. Существует опасение, что монстры слетятся к трамваю, привлеченные их запахом. Чтобы успокоить уважаемую публику, скажу, что «Хронотилус» снабжен специальной вышкой, на которой располагаются опытные стрелки, готовые сразить любого зверя, которому вздумается подойти слишком близко. Так что ничего не бойтесь и наслаждайтесь путешествием. Несмотря на все опасности, у четвертого измерения немало преимуществ: как я уже говорил, время в нем останавливается, а стало быть, никто из вас не постареет. Возможно, милые дамы, — сказал Мюррей с галантной улыбкой, обращаясь к стайке немолодых леди в первом ряду, — когда вы вернетесь, ваши подруги найдут вас помолодевшими.

• Предыдущая
• 45/104
• Следующая