Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью - Кунц Дин Рей - Страница 3

• Предыдущая
• 3/63
• Следующая

Видение взорвалось, как мыльный пузырь, реальность вернулась, мы с ковбоем отшатнулись друг от друга, пистолет уже лежал на асфальте между нами. Изумленное выражение лица и страх в глазах подсказали мне следующее: во-первых, он увидел то же, что и я, а во-вторых, именно он был мужчиной в черной маске и красном костюме, и в будущем, возможно не столь отдаленном, собирался сжечь живьем беспомощных детей, утоляя безумную жажду убивать.

Я же только что впервые заглянул в будущее не во сне, а наяву.

Он нагнулся, чтобы поднять пистолет, но я успел пнуть его, отбросив под восемнадцатиколесник, когда пальцы ковбоя находились в каком-то дюйме от пистолета.

Словно выскользнув из закрепленного на предплечье чехла, в руке ковбоя оказался нож с лезвием в шесть дюймов, выскочившим из желтой рукоятки.

Я не люблю пистолеты и револьверы, но не жалую и ножи. Никогда не ношу их с собой. Я повернулся и побежал от ковбоя через автомобильную стоянку, к супермаркету, где он не решился бы искромсать меня на куски в присутствии свидетелей.

Внезапно мир стал зловещим, словно дух абсолютной тьмы прибыл, чтобы править им, потому что пришел его час. Даже моя маленькая тень, не отстающая от меня ни на шаг, когда я бежал на запад, казалось, вынашивала дурные замыслы, намеревалась свалить на землю, если бы догнала.

Оглянувшись, я обнаружил, что дальнобойщик меня не преследует. Я вообще его не увидел. Перешел на быстрый шаг, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, а когда створки автоматически открываемой двери разошлись, вошел в прохладу магазина.

Будь я в Мико Мундо, моем родном городе, я бы знал, что делать. Тамошний начальник полиции Уайэтт Портер понимал меня и верил мне. Одного моего слова хватило бы, чтобы он задержал ковбоя и обыскал трейлер.

Но я давно путешествовал, шел туда, где более всего требовались мои таланты, притягиваемый песнями сирен: слышать не мог, но моя кровь реагировала на них. В этом месте никто меня не знал, и могли принять за одурманенного наркотиками параноика, еще одного представителя отбросов человеческого общества, мусора, засоряющего ландшафты Америки в мире, который становился темнее день ото дня.

В супермаркете я встал у закрытой кассы, притворяясь, будто выбираю журнал среди предложенного многообразия, но на самом деле держал под контролем двери для входа и выхода покупателей в северном и южном концах магазина.

Менее месяца тому назад в городе Магик-Бич я впервые прикосновением опознал потенциального убийцу. В том случае перед моим мысленным глазом — и перед его — возникла сцена из кошмара ядерного Армагеддона, приснившегося мне прошлой ночью, и я понял, что он один из заговорщиков, решивших взорвать атомные бомбы в американских городах. Но мне не снились эти дети, которых заживо сжигали на сцене.

Я не рассчитывал, что ковбой последует за мной. Я рассчитывал, что он сядет в кабину своего большого трейлера и направится по шоссе в ад, следуя курсу, заложенному в навигатор. Видение потрясло его так же, как и меня. Но, как я не раз убеждался на собственном опыте, ожидания зачастую расходятся с действительностью.

Ковбой вошел в северную дверь, сразу заметил меня и целенаправленно двинулся в мою сторону. Выглядел он как звезда проводящихся в каком-то параллельном мире нэшвиллских концертов «Гранд ол опри»[3], в которых участвовали маньяки, поющие кантри.

Я зашагал по центральному проходу, повернул направо, пересек магазин, направляясь в продуктовый отдел, чтобы выиграть время на раздумья.

Даже если бы мне удалось найти сочувствующего покупателя, или заслуживающего доверия продавца, или полицейского, зашедшего в магазин в свободное от работы время, чтобы купить пару фунтов яблок, я не мог обратиться к ним за помощью из-за произошедшего в Магик-Бич. Одни плохиши в том городе попали в тюрьму, другие умерли. На последнем этапе благодаря моему анонимному звонку Министерство национальной безопасности и ФБР не остались в стороне, и теперь они разыскивали человека с моими приметами, пусть и не знали моего имени. Я не мог привлекать к себе внимания полиции в этом городке, отстоящем менее чем на сотню миль от Магик-Бич.

В этом большом, сложном, часто загадочном мире я мало что знаю и не скрываю этого. Да, мне известно, как испечь пышные оладьи, но не более того. При этом, несмотря на все мое невежество, мне совершенно ясно, что я проведу всю жизнь под замком, если кто-то из федеральных чиновников заподозрит, что я обладаю сверхъестественными способностями. Они не откажут себе в удовольствии поставить их на службу собственным целям.

Опять же меня будут изучать, подвергать неприятным экспериментам. У меня иррациональный, но тем не менее подлинный страх перед учеными, которые захотят распилить мне череп и втыкать иголки в различные части мозга, чтобы понять, удастся ли им заставить меня кудахтать, как курица, лаять, как собака, или спеть заглавную партию в «Фантоме Оперы».

Разодетый в красное и черное ковбой прибыл в продуктовый отдел. Пистолет и нож он спрятал, но безумие читалось на его лице так же явно, как если бы он орал благим матом и скакал будто обезьяна.

В этот момент я отметил еще одну удивительную особенность этого человека, помимо выбора одежды и страсти к насилию. Несмотря на экстравагантность, он не вызывал никакого интереса ни у покупателей, ни у сотрудников торгового зала. Они его словно не замечали.

Разумеется, в эти дни люди разработали некое подобие радара, позволяющего определять пребывающих среди нас психов, и когда в мозгу звучит сигнал тревоги, что один из таких психов поблизости, они не поднимают голову и отводят глаза. Занимаются своими личными делами, прилагая все силы для того, чтобы не замечать, что творится вокруг. Посмотри на этого странного типа, глаза которого сверкают синим огнем! И посмотри на эти груши! Какие замечательные груши! Я никогда не видел таких превосходных груш, как эти! И посмотри на этот виноград. Я куплю и груши, и виноград. А может, мне сначала ознакомиться с выпечкой и выбрать что-нибудь вкусненькое, а уж потом вернуться к грушам и винограду… пусть пока полежат, да и вообще рядом с ними стремно.

Но я подозреваю, он не привлекал к себе внимания по другой причине, которая ускользала от меня.

Ковбой подошел ко мне и остановился по другую сторону широкого прилавка, на котором с моей стороны лежали четыре сорта яблок, а с его — картофель, сладкий картофель и лук-порей. Его застывшая улыбка напомнила мне гиену, будь у гиены первоклассный дантист и деньги на весь комплекс мероприятий, гарантирующих красоту и здоровье полости рта.

— Ты уйдешь со мной и ответишь на вопросы о том, что случилось там, — услышал я, — и я обещаю тебе легкую смерть. Если не уйдешь, я сначала убью пару невинных женщин, которые пришли сюда за покупками, а потом тебя. Хочешь, чтобы их смерти висели на твоей совести?

Думаю, этот парень никогда не блефовал. Делал что хотел сделать и продолжал путь.

Но при всем его безумии он не хотел отправиться в тюрьму или попасть под пули полиции, которая среагировала бы на его безответственное поведение по отношению к покупателям супермаркета.

Я ему не ответил, и он достал пистолет с глушителем из-под приталенного пиджака и выстрелил в круглую желтую дыню, которую оглядывала какая-то старушка. Оранжевые куски дыни разлетелись в разные стороны, зацепив и старушку.

Она отшатнулась:

— Ох! Ох, Господи!

Хотя ковбой все еще держал «Сиг Сауэр» в руке, женщина, когда начала оглядываться, задержала взгляд не на нем, а на мне, словно пистолет и не заметила. Она пребывала в недоумении, но не испугалась.

Извиняясь, словно дыни время от времени взрываются, когда люди к ним присматриваются, сотрудник торгового зала поспешил к старушке, не выказывая никакого интереса к ковбою. Другие покупатели смотрели на сотрудника и перепачканную дыней старушку.

Улыбка гиены на лице ковбоя становилась все шире.

• Предыдущая
• 3/63
• Следующая