Боги, гробницы и ученые - Керам Курт Вальтер - Страница 93

• Предыдущая
• 93/102
• Следующая

Если мы внимательно посмотрим на карту, то убедимся, что Древнее царство занимало своего рода треугольник, углы которого образовывали Вашактун, Паленке и Копан. Не ускользнет от нашего внимания и то обстоятельство, что на сторонах углов или непосредственно внутри треугольника находились города Тикаль, Наранхо и Пьедрас Неграс. Теперь мы можем прийти к выводу, что, за единственным исключением (Бенке Вьехо), все последние города Древнего царства (век их был короток), в частности Сейбаль, Ишкун, Флорес, находились внутри этого треугольника.

Итак, мы столкнулись с одним из самых удивительных явлений в истории.

Майя были, вероятно, единственным в мире народом, у которого расширение государства шло не от центра к периферии, а наоборот. Империализм, направленный к центру! Рост от членов к сердцу! Ведь это был действительно рост, и не только рост, но и расширение. Никто не наступал на границы этого государства — майя были единственной силой во всем районе: государство развивалось в этом противоречащем логике и всему опыту истории направлении само по себе, без всякого внешнего влияния.

Мы не хотим говорить о китайцах с их Великой стеной и не хотим приводить тот слабый довод, что майя в своей заносчивости просто не желали расширять территорию за счет зарубежных районов, мы соглашаемся с тем, что у нас и поныне нет данных для того, чтобы объяснить эту поразительную особенность истории майя. Но поскольку до сих пор исторические проблемы редко оставались нерешенными в течение долгого времени, то, быть может, кто-нибудь из наших читателей и сумеет разрешить данный вопрос. Эта фраза вовсе не является риторической или продиктованной вежливостью, ибо проблема вряд ли будет разрешена с помощью одних только археологических данных.

Во всяком случае, накопленные археологией данные, по крайней мере до сих пор, не помогли разрешению этого вопроса.

Одни лишь археологические данные недостаточны и для разрешения вопроса о том, почему майя, достигнув вершины своего развития, внезапно покинули свои утопающие в роскоши города и переселились в необжитые районы севера.

Мы уже упоминали о том, что майя были горожанами. Они были ими в том сугубо ограниченном смысле, в каком ими начиная с XV века были все европейские народы: в городах жили господствующие классы (знать и жрецы), города были средоточием власти, а также и всей культуры, духовной жизни и этики. Но все эти города были бы нежизнеспособны без крестьянина, без плодов земли и прежде всего без главной земледельческой культуры, которой у нас было зерно, а у народов, населявших Центральную Америку, "индейское зерно", которое известно нам под названием кукурузы или маиса. Маис кормил города и господствующие классы, на нем покоилась вся цивилизация, благодаря ему она существовала. Он создавал и необходимое для нее пространство: города поднимались на отвоеванных у джунглей местах, там, где до этого рос маис.

Однако общественный строй майя знал такие противоречия, каких не знал никакой другой известный нам общественный строй. Характер этих противоречий становится ясным при сравнении города майя с современным европейским городом. Хотя в современном городе и выступают совершенно явно социальные противоречия населения, они в какой-то мере затушевываются наличием множества различных прослоек, многих, так сказать, промежуточных ступеней. В городах майя эти противоречия выступали абсолютно неприкрыто. На холме в большинстве случаев были расположены храмы и дворцы духовенства и знати; они образовывали замкнутый ареал и по своему характеру были похожи на крепости. (Возможно, им часто приходилось оправдывать этот свой характер.) И без всяких промежуточных переходных ступеней вокруг каменного "сити" располагались хижины и деревянные лачуги простолюдинов — народ майя состоял из небольшой кучки правителей и огромной массы угнетенных. Трудно даже себе представить, какая глубочайшая пропасть разделяла оба этих класса. У майя, насколько можно судить, отсутствовало среднее промежуточное сословие буржуазия.

Знать представляла собой совершенно замкнутый класс: "альмехенооб" называли они себя, то есть те, "кто имеют отцов и матерей", обладатели родословных таблиц. К ней принадлежали также жрецы, выходцем из знати был и наследный князь "халач виник" — "истинный человек". А на этих "имеющих отцов и матерей" работал весь народ. Одну треть урожая крестьянин отдавал знати, другую треть — жрецам, и лишь последней частью урожая он мог распоряжаться по собственному усмотрению. (Вспомним, что причиной крестьянских революций в средневековой Европе была пресловутая "десятина", считавшаяся наиболее непосильной податью!)

А в промежутке между посевной и уборкой урожая крестьяне вместе с рабами занимались строительными работами. Без телег и вьючных животных доставляли они каменные блоки; без железа, меди и бронзы, только лишь с помощью каменных орудий высекали великолепные статуи и памятники. В своем мастерстве они не только не уступали египетским строителям пирамид, но, по всей вероятности, превосходили их.

Подобный общественный строй, а он, насколько мы можем судить, оставался неизменным на протяжении веков, таил в себе зародыш гибели. Культура и наука — и в той и в другой области жрецы добились немалых успехов — становились постепенно культурой и наукой лишь избранных. Этой культуре не хватало питательных соков снизу, не было никакого обмена опытом. Ученые все чаще и чаще обращались к звездам, и только к ним, забывая о земле, а ведь только из этого источника они могли в конечном счете черпать свои силы. Они забывали о поисках средств для того, чтобы отвести грядущую опасность. Только этим совершенно поразительным высокомерием духа, свойственным высшим слоям майя, можно объяснить тот поистине удивительный факт, что народ, который достиг таких выдающихся успехов в науке и искусстве, не сумел додуматься до такого важного и в то же время примитивного орудия, как плуг.

На протяжении всей истории майя их земледелие носило крайне примитивный характер. Это было так называемое подсечное земледелие. Облюбовав тот или иной участок в джунглях, они валили все деревья, а затем, когда деревья подсыхали, они их сжигали незадолго до начала дождей. Когда сезон дождей заканчивался, земледельцы выкапывали с помощью длинных заостренных палок ямки и бросали туда зерна маиса. Сняв урожай с этого участка, крестьянин переходил на другой. Поскольку удобрения отсутствовали полностью (если не считать органических, которые использовались вблизи поселений), земля должна была каждый раз длительное время находиться под паром. Так мы подходим к правильному, как нам представляется, объяснению причин, заставивших майя в короткий срок забросить свои прочные города и сняться с насиженных мест.

Поля истощались. Требовалось все больше и больше времени, чтобы то или иное поле отлежалось под паром. Вследствие этого крестьянин был вынужден все дальше и дальше углубляться в джунгли, выжигая здесь все новые и новые участки, и тем самым отдаляться от города, который он вынужден был кормить и который без него не мог существовать; в конце концов между ним и городом оказалась выжженная и истощенная степь. Великая цивилизация Древнего царства майя прекратила свое существование потому, что она лишилась своего базиса. Цивилизация без техники еще возможна, но цивилизация без плуга — нет! Голод — вот что заставило народ тоща, когда между городами оказалась лишь сухая выжженная степь, отправиться в странствование.

Он поднялся, оставив города и пустоши, и, пока на севере отстраивалось Новое царство, джунгли медленно возвращались в свои прежние пределы, окружая покинутые храмы и дворцы, пустоши снова стали лесом, и этот лес, разросшись, окружил постройки, скрыв их на доброе тысячелетие от людских взоров. В этом и заключается разгадка тайны покинутых городов.

Над джунглями взошла полная луна. В сопровождении одного только проводника по созданному некогда майя Новому царству, которое после появления здесь испанцев тоже успело прийти в упадок, ехал американский исследователь Эдвард Герберт Томпсон. С того времени, как майя покинули свои города и отправились на север, прошло полторы тысячи лет. Томпсон искал Чичен-Ицу — город, который был якобы самым большим и самым красивым, самым могущественным и прекрасным из всех городов майя. И люди и кони были утомлены: им пришлось преодолеть немало препятствий. Томпсон свесил от усталости голову на грудь; при каждом толчке его швыряло из стороны в сторону. Внезапно проводник окликнул его. Он вздрогнул, поднял голову — и увидел сказочный мир.

• Предыдущая
• 93/102
• Следующая