Янтарин - Шишканова Катерина Сергеевна - Страница 46

— Он его подбитого нашёл.

— Угу, это он так говорит. Вернее, да, Феликс-су переломали крылья, с-с тех пор он не сс-лишком любит летать, но вообще-то птица и так его ис-скала. Феникс-сов-птиц тогда тоже почти всех выбили и они ис-скали защиты. Нашёл только один. Видишь ли, когда кому-то из нас гроз-сит опас-снос-сть, мы с-стараемся с-ббитьс-ся в с-стаи и защититьс-ся. Но ес-сли нас ос-стаётс-ся с-слишком мало и никакая с-стая уже не с-спас-сёт, с-срабатывает другой инс-стинкт — мы ищем близких по крови, тех, кто с-сможет нас защитить.

Фелиша фыркнула.

— Ничего родственного между Филей и Гельхеном я не заметила — у одного крылья, у второго обгрызенный кинжал. Совершенно разные.

— О, это с-старо, как мир. Дело з-сдесь не во внешнем с-сходс-стве — я когда-то тоже ис-скал помощи и с-совсем не у с-стаи — почти вс-сех драконов тогда выбили, ос-ставалас-сь небольшая колония, мы тогда с-слеталис-сь с-со вс-сего континента к единс-ственному, кто мог нас-с защитить, и драконом он не являлс-ся.

— Кто это?

— Ты его, к с-сожалению, не з-снаешь, — сухо обронил дракон. — Гельхен лишь бледное подобие. Так вот, с-сила, которая влечёт нас-с к с-сущес-ствам пус-сть и заведомо с-слабее нас-с с-самих — это не прос-сто заболевший инс-стинкт с-самос-сохранения, это с-сила непреодолимая, как… хм… земное притяжение — с-сколько не махай крыльями, а с-стоит на минутку отвлечься и привет, жёс-сткая пос-садка. Так и здесь — ес-сли тебе грозит с-смерть и помочь некому, с-судьба обязательно с-сплетёт дорожки с-с Защитником, как бы ты не с-старался увильнуть.

— Гельхен был Защитником мамы?

— Не с-совсем это точное слово — Защитник, с-скорее хранитель или нечто подобное. Он… — Янтарин шевелил губами, подбирая правильные слова, — он с-считал, что чувс-ства его с-спутницы с-спуталис-сь; с-столько всего навалилос-сь — с-смерть племени, с-семьи, а она одна в чужой земле, в компании с-с молодым человеком, который уже не раз доказал, что умеет держать в руках меч. Кто же тут ус-стоит?

— В смысле он ей не поверил?

— Поверил, конечно, что ж он, с-совсем дурак, чтоб очевидного не видеть? Прос-сто у неё и выбора-то не было. Это во-первых, а во-вторых… когда с-спас-сали лично мою шкуру, я был практически влюблён в с-своего с-спас-сителя, не так чтоб до извращения, но он был для меня больш-ше, чем друг, больш-ше, чем брат — он был вс-сем, целым миром, не приведи боги кому ис-спытать подобное. Теперь же мы с-с ним практичес-ски не общаемс-ся. В предпос-следнюю нашу вс-стречу вообще чуть друг друга не поубивали.

— Значит, он всё списал на её благодарность?

— Фелишия, ты з-снаешь, что такое огонь?

Принцесса недоумённо заморгала — пробить странную логику собеседника она не могла.

— Стихия? — осторожно предположила она.

Дракон засмеялся. Его исполинское тело затряслось, заставляя сидящую на нём всадницу беспокойно ёрзать.

— Огонь, принцесс-с-са — это бес-сшабашная молодос-сть. Нет обязательс-ств, нет ус-словностей — только чис-стый обжигающий порыв. И Феникс-с был огнём — молодой, взбалмошный, он не с-собирался, не должен был с-связывать с-себя узами.

— Он… сбежал?

— Твоя мать так и с-считала. Но он выполнял с-свою работу — защищал пос-следнего феникс-са: нашёл дом и с-семью, а ещё не дал её роду зачахнуть.

— Думаю не дать её роду зачахнуть, он мог и сам, — буркнула Фелиша.

Дракон неопределённо мотнул башкой — своё личное мнение по поводу безмозглой выходки друга он предпочитал не высказывать, соглашаясь с ним умом, но противясь сердцем.

— Феникс-сы никогда не были многочис-сленным племенем, но с-с их с-силой с-считалис-сь, а как ты думаеш-шь, много кто заметит юную девушку, которая и с-с с-собс-ственным-то драконом не может толком наладить с-связь, никак не услышит его мыс-слей? Он обес-спечил ей будущее, в котором молодым феникс-сам не пришлос-сь ждать поколения и поколения, прежде, чем окрепнуть и заявить о с-себе в полный голос-с. Не стоило боятьс-ся ис-счезновения, будучи придавленными кем-то более масс-с-сивным. Посмотри на с-себя — мы даже не были уверены, что в тебе найдутс-ся дос-статочные с-силы для огненной с-стихии, а бароны всех с-сос-седних держав с-словно с-с цепи с-сорвалис-сь, нес-счастный Веллерен едва уберёг тебя от их болезненного внимания.

Девушку передёрнуло от упоминания вампира. И тут же неожиданно пришло ощущение опустошённости. Она… скучала. Не за самим Пиявкой, конечно, нет. За всем. Она ненавидела осуждающие шепотки за своей спиной, но как же ей не хватало платьев, каждое утро вылаживаемых на её постели чьей-то заботливой рукой. Она ведь так и не удосужилась узнать, кто так заботится её королевским обликом. Она сама выискивала повод затеять драку с дворовыми мальчишками и каждый день тайком подглядывала за их нехитрыми простолюдинскими забавами — игрой в ножички, чехарду. И страшно завидовала, что не может присоединиться. Всепрощающая и понимающая Милли, спокойная и рассудительная Таша, уравновешенный и ехидный Веллерен, пухлая вечно улыбающаяся стряпуха из кухни — она даже её имени не знала, такой же улыбающийся конюший, не смотря на запрет позволяющий принцессе брать батюшкиного лучшего скакуна, бледнеющий и заикающийся при её приближении Янош, старый магистр Кант с его замечательной всё в себя вмещающей алхимической лабораторией и ещё десятки и десятки лиц, которые она видела каждый день, которые терпели все её выходки. И которые прощали её не потому, что она принцесса и ей всё позволено. Многие, как, например, стряпуха, даже и не подозревали в замызганной худенькой девочке юную наследницу.

Палац, большой и не всегда уютный, тем не менее был её домом. Там остались те, кто наверняка о ней думал и переживал. Улыбнувшись этой мимолётной мысли, Фелиша склонилась к спине Янтарина и задремала, плотней укутавшись в непродуваемый плащ Гельхена. И подзеркаливающий её дракон тоже улыбнулся этим приятным мыслям.

Утро наступило зябкое и промозглое. Дракон открыл золотистые глаза, оббежал взглядом поляну. Принцессы нигде не было.

— Фелиш-шия, — позвал Янтарин.

Тишина. И сквозь эту тишину дракон услышал, как, тихонько шурша, опадают за кустарниками, опалённые пламенем, иссушенные листья. Янтарин мигом перетёк в боевую стойку.

— Фелиш-ша, прекращ-щай с-страдать ерундой. Отз-совис-сь немедленно!

— Тут я, — невесело откликнулся девчоночий голос из-за раскидистого куста.

— Ф-фух, — дракон облегчённо прикрыл глаза. — Ну где ты там зас-стряла?

Принцесса, мрачная, словно грозовая туча, вышла в просвет. А следом за ней на поляну вышло, высыпало и вылетело… двойное драконье сердце гулко бухнулось о грудную клетку… целая свора разномастной нечисти и нежити дружно оскалилась при виде золотой чешуи.

— Не поз-снакомиш-шь меня с-со с-своими друзьями?

Высокий неопрятный субъект с тонким прямым носом и выпирающими из-под верхней губы клыками неприветливо оскалился. Вампир. И судя по тому, как он щурится на утреннее солнце — очень древний вампир. Чхать он хотел на законы природы, которые запрещают кровососам появляться на людях средь бела дня. Старым и прогнившим до мозга костей — таким солнечный свет не помеха.

— Как любопытно, — чуть невнятно из-за длинных клыков проговорил он, — певчая птичка Феникса всё ещё пытается шутить.

Дракон ощерился. Клыкастый ослепительно улыбнулся. Нет, ощерился в ответ.

— Удивлён моими познаниями в вашем рычании, которое вы патетично называете языком?

Фелиша отчётливо всхлипнула. Облепившие её твари удовлетворённо заворчали. Парламентёр демонстративно сложил на груди руки.

— Всё ещё не ясно? — он хищно ухмыльнулся, сильней прижал к голове тонкий венец, мерно пульсирующий опаловым светом. — Забавная вещица. Говорят, с его помощью горы свернуть можно.

Нежить за спиной шумно заклокотала.

— Отдай девочку, — Фелиша вздрогнула. Голос дракона звучал глухо и ломко.

Клыкастый выдернул принцессу у своей свиты, задумчиво провёл острым когтем по её щеке, не сводя испытывающего хищного взгляда с напрягшегося Янтарина.