Часограмма - Щерба Наталья Васильевна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/83
• Следующая

К счастью, утром все прошло — ну просто как рукой сняло. Специально вызванная из Черновода госпожа Фиала сообщила, что ночью каждый час приходила сама Черная Королева и давала Василисе специальную часодейную настойку, из своих личных запасов.

Няня шепотом передала, что повелительница сильно ругала Маара, — очевидно, парню серьезно влетело за то, что он потащил Василису в глубины Черного озера. Ведь это по его вине девочка чуть не схватила воспаление легких и какую-то непонятную «водную» болезнь. Слава великим часам, молодой организм победил, все обошлось. Василиса слушала няню вполуха: она еще чувствовала себя слабой, но все же Бернская башня, разговор с Белой Королевой уходили куда-то далеко-далеко, все больше бледнея и растворяясь — как ночной кошмар, представлявшийся ночью неумолимой, надвигающейся реальностью, вдруг уступает место яркому солнечному свету, проникающему с утра в распахнутое настежь окно комнаты.

И все же Василиса провалялась в постели еще три дня.

Наконец госпожа Фиала убедилась в ее нормальном самочувствии и разрешила спуститься в сад погулять, где ее давно поджидали Гроза и Маар, как всегда, веселые и неунывающие. Друзья ни словом не обмолвились о подводном приключении, и все те события окончательно выветрились из Василисиной головы, словно ее сознание специально постаралось избавиться от всего плохого, болезненного, раздражающего. Судя по всему, настойка Черной Королевы хорошо помогла…

Занятия с тиккером становились все интереснее. Каждое утро Астариус присылал Василисе шкатулку — черный ящичек, в котором находился какой-нибудь предмет, — зеркальце, пуговица, кольцо, лоскут ткани.

Теоретические занятия полностью отменили. Миракл сообщил Василисе, что теперь она должна все силы сосредоточить на экспериментах с часовым флером. Целыми днями девочка прилежно запускала тиккер над новым предметом, и с каждым разом у нее получалось все лучше.

Первой вещью, присланной от Астариуса, оказалось изящное зеркальце на длинной ручке, в золотой оправе. Василиса очень хотела отличиться перед великим часодеем, доказать, что она уже многому научилась. Поэтому она максимально сосредоточилась — и в этот раз цифры часового флера получились особенно яркими, сверкающими, причем некоторые шли парами, словно показывали даты на календаре.

Как только зеркальце оказалось под инерционным куполом тиккера, то сразу принялось самопроизвольно крутиться в разные стороны. Вскоре вокруг него появились мантиссы — вначале неясные и расплывчатые, клубящиеся, серовато-белые, похожие на стремительно темнеющие грозовые тучи. Но вот в них проявились силуэты людей, очертания мебели, — в воздухе словно шел показ черно-белого немого кино. Целый день Василиса билась над более четким изображением теневых картинок, насылая на купол тиккера все новые россыпи разноцветных цифр. К вечеру она так устала, что мечтала только об одном — завалиться спать дня на три или четыре. Но как только после ужина к ней заглянул Миракл, Василиса с гордостью рассказала о том, чего добилась.

Оказывается, зеркальце подарили на день рождения Маришке Резниковой! Василиса сразу узнала в десятилетней золотоволосой девочке госпожу «кошмар-р!» — все то же надменное личико с надутыми губками, словно весь мир ей должен. Маришке не понравился подарок, и она просто выбросила его во двор. Прошло некоторое время — мантиссы зеркала старательно показывали крыши Рубинового шпиля на фоне то дневного, то ночного неба. Очевидно, зеркало пролежало на плитах двора несколько дней, пока не перекочевало к неизвестной улыбчивой девочке с двумя толстыми пшеничными косичками, одетой в форму учениц школы светлочасов.

Незаметно для себя увлекшись историей зеркальца, Василиса продолжала старательно раскручивать тиккер — маятник равномерно шел по кругу, собирая все новые цифры часового флера, превращая их в даты, даты — в мантиссы, а мантиссы — в события. Через какое-то время изящное зеркальце перекочевало к самой Елене Мортиновой! Часовщица отобрала его у хозяйки во время урока. История зеркальца закончилась еще более интересно: Елена подарила зеркальце… опять Маришке! Конечно же, та не посмела выкинуть подарок любимой директрисы, но случайно забыла его на уроке у Астариуса. Василиса даже помнила тот день — именно тогда она сама прошла через нуль-переход к Лешке.

Конечно, все картины происшедшего с зеркальцем двигались в обратном порядке — ведь тиккер позволял уходить в прошлое на все большее время. Но Миракл просил вести запись тиккеровки с самого дальнего события, которое только удавалось увидеть.

Зодчий от всего сердца похвалил Василису, сообщив, что Астариус специально выбрал вещи, принадлежавшие знакомым людям, чтобы ей легче было опознать их в тенях и образах часового флера. А если она будет прилежно заниматься и дальше, то вскоре сможет видеть картины прошлого не только четко и в цвете, но и слышать, чувствовать, осязать.

А потом Астариус передал в часолист Василисы черную восковую свечу, карманные золотые часы, очки с разбитыми стеклами и погнутыми дужками, расписную фарфоровую чашку, странный веер из стальных пластин и старую, очень грязную ленту для волос. Свеча оказалась из Голубиной башни, где когда-то Василиса жила вместе с Захаррой, часы принадлежали старшему Лазареву, очки — самому Астариусу, а из расписной чашки любил пить чай сам Нортон-старший. Но вот со стальным веером и лентой ничего не получалось. Как Василиса ни билась, она так и не смогла вызвать хотя бы одну тень их прошлого. Астариус написал, что так бывает, если вещь не желает рассказывать свою историю или принадлежит к другой параллели. Надо очень долго практиковаться, чтобы когда-нибудь такая вещь все же раскрыла свои секреты.

И вот однажды вместо обычного занятия с тиккером Миракл предложил Василисе рассмотреть настоящий Клубок.

— Мне кажется, что пора нам переходить от теории зодчества к практике, — сообщил он тоном заговорщика. — Поэтому я приготовил на сегодня кое-что интересное.

На стол, вынесенный на середину Каминной залы, поставили серебристый проволочный шар — тот самый Клубок, найденный в Расколотом Замке. Зодчий предложил поискать на его тонких нитях крохотные ярко-алые огоньки — судьбоносные точки. Все найденные координаты Миракл собрался записывать в свой часолист, в обложке из черной тисненой кожи.

— Я уверен, что этот Клубок принадлежит часодеям древности, — со значением сказал он Василисе. — Позже я проведу анализ всех точек и выберу наиболее интересные маршруты — временные коридоры различных человеческих жизней. А вдруг повезет настолько, что получится увидеть прошлое одного из создателей Временного Разрыва? Может, именно этот часодей, — он указал пальцем на цепь ярко-алых огоньков на самом верху шара, — стоял рядом с Эфларусом и видел, как тот расколол древний замок безумным часодейством… И мы тоже увидим этот величайший момент истории своими глазами!

После такой пламенной речи Василиса вытаращила глаза, внимательно изучая каждый сантиметр серебристой проволоки. Ей очень хотелось первой заметить судьбоносные точки.

— Ну что, как твои самостоятельные занятия с тиккером? — вдруг спросил Миракл. — Тебе нравится работать с предметами?

— Да, очень… — откликнулась Василиса, не отрывая взгляда от Клубка. — Я узнала прошлое почти всех вещей. Некоторые не поддаются, вот, например, веер…

Внезапно на тонком витке серебристой проволоки вспыхнула яркая цепь огоньков — над каждой из них взвилась крохотная мантисса с изображением цифры. Василиса принялась называть их, боясь сбиться:

— Четырнадцать… семь… семь… двести, да?

Сидящий по другую сторону стола Миракл, снисходительно улыбаясь, с интересом наблюдал за ее вычислениями, не забывая записывать все числа в часолист.

— Сколько всего точек? — быстро спросил он.

— Четырнадцать, — мгновенно посчитала Василиса. — О! Смотрите, вот здесь они все сошлись в одном месте… Это и есть судьбоносный узел, да?

• Предыдущая
• 21/83
• Следующая