Часограмма - Щерба Наталья Васильевна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/83
• Следующая

Неожиданно раздался хрустальный перелив колокольчиков, поверхность зеркального овала засеребрилась — из него, чуть не столкнувшись, вышли Марк и Маар. Оба в недоумении посмотрели друг на друга, а потом и на остальных, находившихся в зале. Наверное, каждый из мальчишек тоже думал, что идет на личный урок с Астариусом.

— Молодцы, — похвалил часодей. — Ну а теперь, когда все путешественники в сборе, прошу следовать за мной.

В руках у Астариуса появились две тонких длинных свечи — черная и белая. Он зажег щелчком пальцев оба фитилька, немного подтолкнул свечи вверх — те взмыли в воздух, замерли, словно выбирая нужное направление, и поплыли к зеркалу.

Василиса предполагала, что их путь начнется через зеркало, но нет: стены залы исчезли — на смену им пришла темнота ночного неба, усыпанного ясными, сверкающими звездами. Как и все ребята, Василиса быстро вызвала крылья и устремилась за Астариусом.

Вскоре возникли узнаваемые признаки долгого путешествия во времени: словно из ниоткуда появились гигантские часовые механизмы. По мере приближения их шум нарастал; но он не казался беспорядочным, наоборот, звучал как хорошо слаженный оркестр: скрипели в монотонном движении часовые колеса самых разных размеров, крутились валы и барабаны, размеренно качались маятники, задавая определенный ритм. Василиса когда-то читала, что при сложных временных переходах часодеями специально создаются часовые визуальные эффекты для лучшего определения всех точек пути. Но часто бывает, что некоторые визуализации возникают сами по себе — из разных времен и пространств. В доказательство ее мыслям перед Василисой проплыл старый кожаный сапог с оторванной подошвой. Оказалось, вокруг путешественников уже давно летают вещи и предметы самого разного назначения, в основном очень старые: стулья с поломанными ножками, надбитые зеркала в блеклых рамах, керосиновые лампы и бронзовые канделябры, фарфоровые куклы без каких-либо частей тела, шляпы, зонтики, гаечные ключи, музыкальные инструменты… Попадались даже огромные куски тканей, то гордо реющие в пространстве подобно парусам кораблей, то парящие легкими батистовыми лентами, то замершие, словно шторы на невидимых окнах.

Увлекшись рассматриванием вещей, Василиса прилично отстала от остальных, и ей пришлось поднажать в полете. Как и раньше, Астариус летел в самом начале группы, причем двигался так, словно просто гулял по тропинке в каком-нибудь саду. Ребята летели за ним беспорядочной группой. Впрочем, вскоре Марк вырвался вперед, за ним поспешно полетел Маар. А вот Фэш замешкался, рассматривая цепь из огромных металлических шестеренок, медленно проплывавшую над их головами. Василиса воспользовалась этим, чтобы подлететь к другу поближе.

— Как дела у вас с Захаррой? — громко спросила она. Из-за шума работающих механизмов можно было не волноваться, что кто-нибудь еще услышит ее слова. — Тебя не сильно наказали за подслушивание, а?

Фэш смерил Василису косым, недобрым взглядом.

— Все в порядке, — холодно ответил он и немного припустил вперед, показывая, что не хочет разговаривать.

Но Василиса решила добиться правды.

— А чего вы тогда не пишете мне? — вновь задала она вопрос. — Не разрешают?

— Да! — последовал злой ответ.

— Слушай, ну хоть мой отец тебя не обижает? — продолжила Василиса, еле поспевая за ним.

Фэш дернулся от ее слов, как ужаленный.

— Никто меня не обижает… фейра! — прокричал он, не глядя на нее. — И вообще, не приставай ко мне! Надоела!

Он сделал рывок и, обогнав Марка, полетел сразу за Астариусом.

От неожиданности Василиса остановилась, но, быстро взяв себя в руки, полетела всех догонять.

Тем временем с ней поравнялся Маар.

— Ты знала, что мы полетим в прошлое? — спросил он спокойным голосом. Гигантские часовые шестеренки, валы и маятники остались позади, их шум постепенно стихал, сменяясь далеким, размеренным тиканьем часов — привычным для перехода во времени звуковым фоном.

Василиса, в душе которой еще клокотала буря после злой тирады Фэша, лишь помотала головой.

— Астариус сообщил мне в письме, — продолжил мальчик, — что это путешествие очень важное: какой-то человек из прошлого хочет со мной встретиться. Признаться, я так удивился… Но теперь я понимаю, что приглашение получили четверо. Интересно, почему выбрали нас, — задумчиво добавил он. — Впрочем, с вами-то понятно, вы же ключники. А почему я?

— Не знаю, — буркнула девочка, чтобы не молчать.

Казалось, Маар не замечал ее дурного расположения духа.

— Это наверняка связано с Астрагором… — предположил он, летя рядом. — Что-то у меня плохие предчувствия.

Василиса, у которой настроение и так было хуже некуда, чуть не стукнула друга по макушке — не хватало еще, чтоб накаркал!

— Василиса! А тебе не кажется, что стало как-то тихо? — Маар в раздражении покрутил головой. — Только этот мерзкий, жутко раздражающий шелест…

Василиса удивленно покосилась на него, как вдруг сама уловила странный, монотонный звук — словно кто-то медленно водил лезвием ножа по точильному камню. Оказывается, путешественники вновь подлетали к огромному часовому механизму — жуткий шелест исходил от трения между собой металлических зубцов довольно крупных, в рост человека, шестеренок. Василиса заметила, что как только она сосредотачивала взгляд на какой-нибудь детали, та увеличивалась в размерах и надвигалась прямо на нее.

— Астариус выбрал странный путь, — удивленно произнесла девочка. — Как думаешь, Маар?

Но друга не было рядом. Да и остальных след простыл.

Василиса хотела подняться над механизмом, но увы — весь механизм услужливо поднялся вместе с ней. Очевидно, придется лететь через его лабиринт.

Впрочем, у Василисы не осталось выхода: со всех сторон на нее надвигались шестеренки, и вблизи их зубчатые края казались невероятно острыми. Но хуже всего было другое: металлический шелест нарастал, превращаясь в свистящий, режущий, до ужаса неприятный скрежет.

Спасения не было. Василиса уже готова была запаниковать, как вдруг заметила узкую полосу света — в левой стороне, между двумя часовыми колесами с мелкими зубчиками, выглядевшими не такими опасными, как остальные. Недолго думая она нырнула в образовавшийся просвет.

К счастью, интуиция ей не изменила: как только Василиса вылетела за пределы страшной механической западни, скрежет прекратился, а сама она распласталась на чем-то мягком, похожем на пушистый шерстяной ковер. Где-то рядом тикали часы, и сейчас их монотонный, умиротворяющий стук показался Василисе лучшей музыкой в мире.

Некоторое время девочка так и лежала, абсолютно не двигаясь — после перенесенных испытаний тело требовало покоя.

Но вот вспыхнул яркий свет.

Василиса осторожно подняла голову и осмотрелась. Эта комната чем-то напоминала библиотеку какого-нибудь дворца: высокие шкафы из темно-красного дерева, с тысячами корешков толстых книг в золоченых переплетах, тускло проглядывающих из-под стекла затемненных дверец, старинные ветвистые канделябры с несколькими десятками свечей на тонких ногах, полуночно-синие обои и высокие стеклянные лампы с живым огнем внутри. Посреди стены находился камин, украшенный позолоченной гипсовой лепниной, над его полкой висело огромное зеркало в тяжелой раме из золотых виноградных гроздей.

Справа от камина, облокотившись на резную спинку стула, стоял высокий, подтянутый мужчина в идеальном черном фрачном ансамбле и с интересом рассматривал Василису. Одежда этого человека выглядела донельзя старомодной: высокий белый воротник рубашки подвязан матово-серым платком, из-под отглаженных брючин со шнуровкой на боку выглядывают узконосые черно-белые туфли. А на каминной полке — вот чудеса! — спокойно лежит черная шляпа-цилиндр, похожая на те самые шляпы, из которых фокусники обычно вытаскивают кроликов. В левой руке мужчина держал длинную черную трость с набалдашником в виде матово-зеленого драгоценного камня, а в правой — тяжелые на вид, округлые золотые часы на длинной цепочке.

• Предыдущая
• 26/83
• Следующая