За любовь (СИ) - Раевская Полина "Lina Swon" - Страница 91
- Предыдущая
- 91/99
- Следующая
— Любимая… Я здесь котенок! Все закончилось малыш!
Но она словно не слышала его. Она цеплялась за него как утопающий, истерика не утихала.
— Маркус… — простонала она умоляюще, когда почувствовала, что он снова готов отстранится.
— Не сейчас милая. — выдохнул он, но она впилась в его губы и так же шепотом вынесла приговор:
— Сейчас!
В эту же минуту он со стоном поцеловал ее и ворвался языком в ее рот, перекрывая ей кислород, заставляя тело дрожать. Она посасывала его язык, но ей было мало и она прикусила его, вырывая у него болезненный стон. Они не отрывались друг от друга. Маркус лишь сильнее прижал ее к своему телу и Аня почувствовала его возбуждение, коленкой потерла член сквозь ткань джинсов от чего Маркус задрожал, а потом резко оттолкнула его к стене, хватая за ремень брюк и тут же пытаясь стащить с него футболку. Ее руки тряслись от волнения, от пережитого страха и возбуждения. Но все же им удалось сорвать с него одежду и снова накинутся друг на друга с голодным рыком в горле. Маркус впечатал ее в стену, впиваясь в ее рот, его руки торопливо пытались стянуть с нее платье, но ничего не вышло и тогда он просто разорвал подол, оголяя ее ноги до бедер, а затем он легко поднял ее за талию, и она почти упала ему на грудь. Аня сцепила пальцы на его затылке и широко распахнула ноги — так легче было проникнуть в нее и через секунду ее трусики были сдвинуты на бок и лоно заполнила его плоть, горячая, твердая, гладкая. От мощного удара у нее, несмотря на всю осторожность Маркуса, полились слезы из глаз. Боже, неужели это реальность?! Неужели, это он?! Аня корчилась, царапалась, хрипела, бормотала что-то невнятное. Она до крови прокусывала его губы, делая ему больно, ей хотелось сильнее чувствовать его, ей нужно было быть уверенной, что это он! С каждой секундой темп нарастал, Аня больше не сдерживалась, она громко стонала, извивалась в его руках, помогая ему проникнуть глубже. Его рот проглатывал ее крики, язык двигался в такт члену. Маркус глухо постанывал ей в губы, не прекращая ласкать ее мягкие глубины своим языком, поцелуй становился мокрее, глубже, грубее. Аня была возбуждена до предела. Такого дикого безумного желания она еще не испытывала! С каждым проникновением она увлажнялась, делалась мокрее, горячее от чего ощущала только скольжение его члена внутри себя, не понимая когда он входит, а когда выходит из нее. Но это было неважно, главное, что он в ней, он снова ее! Он растягивает ее, заполняет, даря безумное наслаждение, от которого хотелось рыдать, орать во весь голос. В воздухе витал запах их возбуждения, животного секса, тишину разрывали их стоны, хлюпающие звуки, похожие на шлепки, когда его бедра ударялись об ее, сводя с ума, заставляя ее выгибаться ему навстречу. Аня не чувствовала боли когда его губы впивались в ее шею, оставляя засосы, словно помечая ее, что она его! Ей нравилось, она и сама втягивала его кожу в себя, надкусывая ее, посасывая ощущая его вкус, оставляя бардовые отметины на теле, а потом зализывая их. Положение было неудобное, все тело ломило от боли, но что это в сравнении с этим диким удовольствием, которое перекрывало боль и в то же время усиливало ее, заставляя кричать еще громче. Но тут Маркус резко вышел из нее и не давая ногам коснутся пола, перенес на стол и опустил, заставляя кожей коснутся холодной лакированной крышки, вызывая дрожь в разгоряченном теле.
— Маркус пожалуйста! — застонала она от нетерпения, в ответ получила еще один жаркий поцелуй и не менее жаркий шепот;
— Сейчас моя девочка! Потерпи! — она не хотела терпеть и когда его губы скользнули вниз по подбородку чуть не зарычала от неконтролируемой злости и голода. Она начала вырываться, но его рука с силой впечатала ее в стол, не давая шелохнутся, а губы продолжили свой путь. Аня чувствовала на своей коже его горячее прерывистое дыхания. Дойдя до груди, Маркус медленно обвел ореолу соска своим языком и потом втянул в себя, медленно посасывая, покусывая, снова оставляя засосы. Наигравшись с ее грудью и доведя ее до беспамятства, язык скользнул ниже и погрузился в ямку пупка. Аня изогнулась дугой на столе и протяжно застонала. В ответ Маркус нежно провел носом от пупка к ее лобку, а потом резким движением развел ее ноги в стороны, согнул их в коленях и закинул себе на спину Его лицо опустилось к ее лону, а голодный взгляд внимательно следил за ее реакцией, которая последовала тут же
— Нет! — простонала она. И в ответ услышала непоколебимое:
— Да любимая!
Это было слишком эротично, возбуждающе и так … Никаких сил не хватало, чтобы выразить весь восторг. Аня закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям. Она как змея извивалась на столе, металась, когда Маркус начал медленно обводить языком клитор, придерживая руками ее ноги. От прикосновений языка ее тело изгибалось и билось в конвульсиях. Его язык работал все быстрее и быстрее, губы посасывали, впитывали ее влагу. А когда его язык проник во влагалище, Аня утратила все чувства, кроме тех которые дарил ей ее мужчина. Маркуса не волновали ее громки крики, ее хрипы и мольбы он раз за разом проводил языком по кругу, растягивая ее, проникая в нее. Оргазм накатывал, лишая способности мыслить, снова и снова, скручивая все внутри, Аня закричала. Она думала, что это конец, но когда его руки резко подхватили ее под коленями и пододвинули к краю стола, то поняла, что ошиблась. Маркус очень медленно вошел в нее и начинал двигаться. О — о… боже! Это было больно и приятно, нежно и грубо одновременно.
— Маркус, я больше не могу! — стонет она, впиваясь ногтями в его ягодицы и тут же кричит — Глубже!
— Так? — стонет он в ответ и начинает двигаться в ней быстрыми, сильными толчками, глубоко погружаясь в нее снова и снова, безжалостно подводя ее к грани. Она снова кончала, распадаясь на миллион осколков, а он сделав еще одно сильное движение, застонал и излился в нее, достигая пика и тут же навалился сверху, прижимая всем своим весом, вдавливая ее в грубый стол. Мокрые, уставшие они тяжело дышали, приходили в себя. Аня смотрела в потолок и медленно гладила Маркуса по голове, которая покоилась у нее на груди, опаляя частым дыханием. Постепенно приходило осознание произошедшего. Она не испытывала ни сожаления, ни ужаса. Она была обессилена как эмоционально, так и физически. Ей нужна была эта разрядка, ей просто он нужен был в ту минуту. Она так устала! Впервые Аня сделала то, что хотелось ей, сделала для себя! И впервые она занималась просто сексом! Это не было ни прощением, ни согласием на что — то, это был просто секс с мужчиной, которого она безумно хотела, которого ей до дрожи не хватало!
И сейчас, когда он отстранился и взглянул ей в глаза, она без смущения и робости встретила его взгляд и хрипло сказала:
— Это ничего не меняет!
Он лишь горько усмехнулся и проведя тыльной стороной руки по ее лицу, тихо сказал:
— Я знаю любимая!
Она кивнула и поднялась со стола, легонько отталкивая его от себя, а когда повернулась к нему спиной и увидела отражение его лица в зеркале, то замерла. Он был бледен, губы крепко сжаты, а глаза прожигали вырез платья на спине.
— Почему ты не избавилась от них? — сдавленно спросил он. А она не поворачиваясь жестко ответила:
— Чтобы всегда помнить, как близко была опасность! — это было жестоко. Она знала, что ударила и очень больно, но по иному не могла. Маркус подошел к ней вплотную, прижал ее спину к своей груди, а потом она почувствовала, как он отстранился и его губы осторожно и нежно касаются шрамов. Сердце заныло от боли такой тупой и продолжительной, что казалось нет спасения, а когда она ощутила влагу на плечах и дрожь в его теле, то не смогла себя сдерживать и слезы покатились по щекам. Они ничего больше друг другу не говорили, слезами передавали свою боль, свою потерю, свою горечь!
Аня разрывалась, кровь сворачивалась в венах от боли, потому что это невыносимо видеть слезы любимого мужчины, невыносимо видеть его раскаянье, когда ты не можешь его принять, не можешь простить! Она отстранилась и прочистив горло сказала, не осмеливаясь повернутся:
- Предыдущая
- 91/99
- Следующая
