Хроники Валькирий (СИ) - Жданова Светлана "Лисавета" - Страница 27
- Предыдущая
- 27/49
- Следующая
Ничего удивительного в том, что хватило и одного этого имени, чтобы Арлан сорвался с места. А вот Нюкта наоборот медленно подошла к растерянному мужчине, которого кузнец буквально отпихнул с дороги, и довольно мягко, дабы не пугать, спросила:
- Так что произошло?
- Роксану видели за пределами стены, в саду.
- Понятно.
Дело приняло интересный оборот.
Но уж очень не вовремя эта гулящая кошка решила встретиться со своим любовником-схаалом. К кому же еще она могла пойти за стену. И ведь наверняка знала кто он. Вот только чего искала от этих отношений? Неужели Роксана не понимала, как это опасно? Хотя... здесь скорее всего виновата и Нюкта - не надо было рассказывать о вольных нравах валькирий, подогревая интерес баронессы к опасным, но от этого только более притягательным оборотням.
Не тратя время, женщина вышла на широкий двор, и забрала из конюшни Ворона. Для жеребца визит хозяйки, точно так же как и прогулка без седла, не стали неожиданностью. Всех лошадей, выращенных в Церции, изначально учат обходиться без этого удобного приспособления, на случай вот таких вот неожиданностей. Валькирии же тоже не неженки, небольшую скачку вытерпеть могут. А вот без оружия им куда сложнее. Пришлось отбирать первые попавшиеся мечи, надеясь, что они окажутся достаточно крепкими.
Людям удалось задержать тварей только у дальнего леса, где сейчас кипела ожесточенная битва. Нюкта помянула баронессу, из-за которой сейчас рискуют жизнями эти мужчины и сама валькирия, еще одним недобрым словом. И пообещала засунуть ей в блудное место корень тапока, славящийся своим жгучим нравом.
Схаалов было больше чем людей, так что последним приходилось очень тяжело. С определенного расстояния Нюкта убедилась, что самой Роксаны среди них нет, зато над кишащей толпой она заметила светловолосую макушку Арлана. Так что об этих "героях", кинувшихся спасать прекрасную леди, он позаботится. Сама же Нюкта повела Ворона чуть в сторону. Уже в лесу она слезла со спины черного жеребца и хлопнула по мускулистой шее, этой же рукой указав на городские стены. По мокрой земле без седла он навряд ли кого-то увезет, а рисковать конем она не хотела.
Бежать даже по такому редкому лесу все равно было довольно трудно, но и тренированному человеку это не далось бы с той же ловкостью и скоростью как валькирии. Умение держать баланс тела и скорость давали ей преимущество, хотя последнее и уступало тому что могут развить схаалы. Так что задумай они уйти с добычей, ей бы никогда их не догнать. Но нет, твари затаились на одной из многочисленных полян, вырубленных браконьерами, о чем свидетельствовали многочисленные пеньки. Троица матерых самцов стояла на страже двух сук и еще одной баронессы. Словно поджидали кого-то...
Но явно не валькирию.
Нюкта не стала разбираться кого и зачем, об этом она узнает позже и точно знает от кого, а сейчас лучше заняться этими тварями, пока к ним не подоспела подмога. Хотя для нее и трети ценсы - более чем достаточно. Это уже не голенастые подростки.
С первым самцом она встретилась еще до того как добралась до поляны, заметив ее он без промедления кинулся на валькирию. За несколько шагов до огромного пепельно-бурого зверя, Нюкта сделала резкий прыжок влево, и, оперевшись правой ногой на древесный ствол, оттолкнулась, уходя уже в другую сторону. Схаал тоже дураком не был, быстро развернувшись к ней мордой. Желтые глаза его были пусты, ни жажды крови, ни одержимости битвой, что не могло порадовать валькирию - он очень хорошо себя контролировал.
На секунду они замерли друг напротив друга, а замет снова начали давно знакомый танец смерти. Но не зря именно валькирия была ее сестрой. Всё решил один прыжок: словно наконец решившись Нюкта сделала шаг навстречу оборотню, и тот ринулся в бой. Так что он даже не успел заметить как нога женщины проскользила по намокшей подстилке, а она сама буквально села на землю, выставляя вперед себя жало одного из клинков. Как только первый меч наколол на себя живое, сочащееся кровью тело, второй закончил дело, разрубая самца пополам.
Быстрым взглядом убедившись что он мертв, валькирия встала.
Не успела она сделать и нескольких шагов, как одна из сук зарычала, а вторая огрызнулась на товарку и встала.
- Ты зря пришла, валькирия.
Желания, да и сил говорить просто не было. Нюкта старалась сохранить ровное дыхание и сердцебиение. Просто загнать порыв анализировать ситуацию, как загоняла нервную дрожь и сомнения. Да, нелегко придется, но чего еще она ожидала? Судя по всему - спланированное похищение, группа схаалов удерживает основные силы людей, а вот эти... сильные, опасные. И это только в частности. Если смотреть шире... Не сейчас. Она знала что однажды это чем-то подобным закончится. Оборотни не могли долго развлекаться, они и так давно в этих местах.
Они должны забрать то, зачем пришли.
Сука еще раз смерила замершую и готовую к битве валькирию. Морально готовую, сейчас на воительнице не было ни хороших доспехов, ни достойного оружия. Только она сама. А это уже много.
- Забирайте девку и уходите, - скомандовала схаалка, повернув лобастую голову к трем остальным тварям.
Младшая кивнула, а один из самцов обратился крепким сильным мужчиной, под стать той гадине, что совсем недавно буквально рвало взглядом валькирию. Да и сейчас его глаза пылали ненавистью.
- Мина? - хрипя произнес он, голосовые связки наверняка уже отвыкли от речи. Это суки в приличном возрасте могут проделывать подобное, а вот кобель на то и кобель - только вырвав право жить у себе подобных и обуздав самого себя, они обретают такую возможность.
Сука зарычала и кобель не смел ослушаться, хотя, судя по всему, этих двоих связывало что-то большее чем подчинение, иначе не было бы в его голосе таких требовательных ноток. Да и вообще, кто он такой, чтобы говорить с одной из сильнейших в стае.
А это Нюкта великолепно видела.
Тварь была довольно невысокой, но крепкой, словно вся масса сжалась в ней без потери сил и эластичности движений. Едва заметное серебро на морде только подчеркивало впечатление опытности и мощи - такие суки, едва ли не на грани начала старения, самые опасные. Много знают, много могут, готовы на всё.
- А без железяк этих сможешь станцевать, валькирия? - заговорила она, отвлекая не столько ее, сколько своих же подчиненных, уходящих сквозь промокший насквозь лес с дорогой добычей.
Нюкта же молчала и не отрываясь смотрела на старую патлатую тварь, прожившую, возможно, в треть ценсы больше самой валькирии.
Предугадать действия такой почти невозможно.
На несколько мгновений закрыв глаза, Нюкта полной грудью вдохнула свежий аромат мокрой хвои, смешанной с прелостью лесной подстилки и вонью схаалов. А затем открыла глаза и громко, на пределе голосовых связок, закричала, уже буквально в морду схаалки, не ставшей терять время и возможность. На пол удара сердца тварь растерялась и этого хватило, чтобы валькирия сделала прыжок в сторону, уходя с прямого удара тяжелой, когтистой лапы. Левое предплечье несильно обожгло болью, вот только обращать на это внимание не было времени. Нюкта извернулась и ударила схаалку мечом под ребра. Клинок обагрился кровью, но нечему обнадеживаться, вряд ли он мог серьезно пробить густую шерсть.
Разворачиваясь лицом к оборотню, Нюкта наугад взмахнула мечом, разрезая воздух, слева направо, а, уже сделав выпад вперед, используя удвоенную силу, начала его возвращать. Шкура на груди схаалки рассеклась, а вот тело не пострадало - сука успела податься назад и буквально сесть на землю. Зато уперевшись получше, она вполне смогла высоко и сильно прыгнуть, целясь валькирии в шею, которую едва удалось спасти, подставив руку. Челюсть сжалась на наборном наруче, угрожая если не откусить конечность, то раздробить кости. Да и Нюкта не смогла устоять под силой толчка и упала на спину, чувствуя как тяжелое тело схаалки давит на нее, а острые когти впиваются в тело, едва защищенное тонкой кольчугой. Не в силах отвести зажатую в клыках твари руку от горла, валькирия попыталась другой нащупать один из кинжалов, что всегда носила при себе. И как только сука чуть приподнялась, сильнее надавливая на тело лежащей под ней женщины своей когтистой лапой, она вогнала в напряженный и незащищенный живот одним из новых метательных кинжалов, одетым наподобие кастета. Один раз, затем еще и еще, пока были силы и туша нависала над ней. Живот у сук самое слабое место - здесь шерсть была мягче и реже, не мешающей щенкам сосать молоко. Оно просто не было предназначено на такую силу и злость, что сейчас испытывала черноволосая сестра смерти.
- Предыдущая
- 27/49
- Следующая
