- Щабельник Виктория "Тера" - Страница 80

XLI

   Судно "Ла Гальера" причалило к берегу поздним вечером. Мы пробыли в пути почти сутки, и с тех пор, как я окончательно пришла в себя после "допроса" кэпа никто меня больше не тревожил. Все еще лежа на животе, я боролась с нервной дрожью, страхом и жутким, испепеляющим чувством бессилия. Я предала свою семью, теперь им наверняка грозит смерть. Я практически сама отправила их умирать, рассказав папе и Тимуру про этот дьявольский остров. Все это время я тихонько плакала, боясь привлечь к себе ненужное внимание, проклиная собственную слабость. А еще был Странник, тихую, вкрадчивую мелодию которого я слышала постоянно. Он словно старался загладить собственную вину, но чувство злости не давало мне снова погрузиться в транс. Он стал врагом. Камень, который меня очаровал, оказался возможным убийцей моей семьи, способный управлять моим разумом. Никогда не думала, что стану настолько слабой, что покорюсь кому бы то ни было, особенно существу без души и тела.

   Я чувствовала себя использованной и оскверненной. Даже не столько тем, что делал кэп с моим телом, столько тем, что сделал Странник с моей душой. Поэтому когда много часов спустя кэп спустился в трюм, я лишь безучастно созерцала потолок, совершенно не обращая на него внимания. Да ему это было и не нужно. Взвалив меня на плечо, как нечто неодушевленное, он взлетел по лестнице на палубу, предоставляя взглядам семи пар глаз. Правда, нужно отдать должное капитану Паулино, который тут же потупился и попытался стать незаметным для всех. Видимо, тоже чувствовал себя неуютно в присутствии убийц. Такова цена для тех, кто не думая заключает сделку с дьяволом. Почему-то мне казалось, что нас ждет одна судьба - покоиться где-то на дне водоема, при условии, что мы не заинтересуем местных водоплавающих.

   Кэп, по прежнему держа меня на плече, сошел по трапу на берег и что-то кратко приказал одному из своих бойцов. До сих пор я видела их лишь мельком. Все четверо были рослыми ребятами, но какими-то невыразительными, незапоминающимися, блеклыми, словно тени. Они повторяли друг друга повадками, хотя внешне отличались. Может быть, именно так должны выглядеть убийцы - профессионалы своего дела? Хотя, вполне возможно, что на мои суждения влиял угол обозрения, точнее ракурс. Ну что у мужиков за привычка так неуважительно таскать женщин? Ладно, кэп полная тварь и мерзавец. Но ведь за последние несколько месяцев такой способ передвижения стал для меня чуть ли не постоянным. Я снова вспомнила Марка... Алекса.

   Они живы. Не могут умереть. Иначе я просто не переживу. Где бы они ни были, они в безопасности...

   Мы отошли от судна ненамного, когда я услышала сдавленный хрип. Через какое-то время мимо кэпа прошел один из его теней, кивнув головой, вытирая о штанину кровь с ножа. Спустя несколько секунд раздался взрыв, и ветхое суденышко запылало ярким пламенем. Я лихорадочно сглотнула, понимая, что за участь постигла несчастного Паулино. По крайней мере, это произошло быстро и без мучений, - отметил равнодушный внутренний голос, и я поразилась собственному безразличию. Неужели смерть становится для меня привычной, обыденной вещью? Не хочу! Мне не слишком нравилось то, какой я была до всего произошедшего, но безучастность к чужой смерти это чересчур. Возможно, я просто в шоке?

   Наконец, кэп поставил меня на ноги, на которых я задержалась не долго, тут же съехав по жесткому стволу дерева, прямо на сырую землю. Связанные за спиной руки мешали сохранять равновесие, в глазах стоял туман, щека горела от удара. Плечи, запястья и бедра немилосердно саднили. Я была уверена, что там остались следы прикосновений этого ублюдка. Не представляю, как бы я выдержала, если бы он пошел дальше. Но, как это ни странно, он сдержал свое слово, тут же остановившись, едва я заговорила. Я... точнее, Странник. Но к чему сейчас оправдываться даже перед самой собой?

   Мой мучитель отошел к своим людям, когда я услышала рядом с собой шорох, а затем почувствовала чужое присутствие. Судя по запаху перегара, ставшим теперь постоянным спутником Ростовского младшего, это был он.

   - Ну что, тварь, получила? А была бы послушной деткой и не делала глупостей, осталась бы целой. И не досталась бы нашему другу.

   Он нагнулся ко мне, довольно грубо касаясь больной стороны лица. Я вздрогнула, а Дмитрий рассмеялся:

   - А ведь я мог быть с тобой поласковей, если бы ты не артачилась, дура. Я слышал, как ты визжала в трюме как свинья. Так тебе и надо.

   Он говорил это с такой злостью и ненавистью, которую я никогда не думала вызвать человеке. Словно я была причиной всех его бед и разочарований.

   - Из-за тебя старик связался с этой командой. Теперь у нас всех большие неприятности. Думаешь, что выживешь после того, как мы окажемся на месте? Хрен тебе. Сдохнешь, как и капитан. Туда тебе и дорога!

   Мне хотелось заметить, что и у него также невелики шансы выйти сухим из воды, когда он сжал рукой мое плечо и я невольно застонала. Тут же за его спиной мелькнула чья-то тень и Дмитрия отшвырнуло от меня на несколько метров. С глухим стуком он упал на влажную после дождя землю, пропахав носом небольшое углубление и замер, видимо потеряв сознание.

   - Вот там и лежи, сука, - бросил кэп, подошел ко мне и снова поднял. Я лишь устало вздохнула, понимая, что часть пути мне придется провести вниз головой, с волосами, цепляющимися за колючие ветви, с каждым шагом бьясь о спину этого ненормального грудью. Если бы не полный равнодушия взгляд, с которым он взял меня на руки, я бы могла предположить, что ему это нравится. Он пошел прочь от реки и успевшего затонуть суденышка быстрым уверенным шагом, словно мой вес для него ничего не значил. Двое его бойцов шли впереди нас, расчищая дорогу, двое позади, неся рюкзаки. Через какое-то время нас догнал Ростовский старший, поддерживая все еще не оклемавшегося до конца Дмитрия, лицо которого было в крови, а нос, судя по всему, сломан. Он прихрамывал и тяжело опирался на плечо отца.

   Из подслушанных разговоров я могла заключить, что мы приближались к населенному пункту, который с отцом надеялись обойти стороной. От Куритибы до океана, судя по карте, было около ста километров. И если кэп не собирается проделать остаток пути неся меня на плече, значит, он планирует сделать то же, что и мы когда-то - нанять самолет.

   Команда двигалась в полном молчании. Иногда до меня доносились стоны Дмитрия и приглушенный голос его отца. По-моему они о чем-то спорили, и я могла предположить о чем. Но ничего уже нельзя было исправить, слишком поздно Ростовские поняли, куда вляпались.

   Путь казался бесконечным, хотя я понимала, что вряд ли мы сошли с судна слишком далеко от города. Ровно настолько, чтобы никто посторонний не услышал взрыва, не увидел пожара, не учуял запаха дыма. Река скроет все следы преступления, и никто ничего не узнает.

   С каждой минутой мое положение было все более невыносимым. И речь шла не только о моей предполагаемой участи. Было банально неудобно. Висеть вниз головой, когда пот заливал глаза, впитывался в волосы, делая их похожими на мятые космы, пытаться оттянуть узел на запястьях, причиняя себе лишнюю боль, буквально вдавливаясь туловищем в тело своего похитителя. Я уже не сдерживала слез, лишь прикрыла глаза, чтобы не видеть тех, кто меня окружает. Было плевать, что они видят мои слезы. Впрочем, их лица были настолько пусты и равнодушны, что я всерьез стала надеяться, что они просто не обращают на меня внимание, а относятся как к еще одной поклаже, которую необходимо доставить к месту назначения.

   Я сразу почувствовала тот момент, когда мы вышли из джунглей. Аромат трав, цветов и зелени сменился запахом пота, гари и бензина. Кэп и его люди не стали входить в город, остановившись у его границ. Один из безмолвных теней незаметно исчез, и появился спустя четверть часа, что-то тихо сообщив начальнику. И мы снова отправились в путь, на этот раз не долгий. Всего лишь до ближайшего хлипкого домика, больше напоминавшего заброшенную хижину.