Паутина прошлого (СИ) - Щабельник Виктория "Тера" - Страница 11

— Пожалуйста, помогите, — с трудом разлепив сведенные судорогой губы, сказала я.

Он замер на полуслове, и подошел ближе, удивленно всматриваясь в мое лицо:

— Что с тобой? — видя, что я дрожу, он набросил на меня свою куртку.

— Там, в лесу, — я стала оседать на дорогу, но мужчина, не растерявшись, тут же подхватил меня на руки и отнес в салон, — пожалуйста, помогите ему. Он умирает.

Я почувствовала, что плачу. Понимала, что, скорее всего, сейчас потеряю сознание, и если мне не удасться убедить незнакомца помочь, буду чувствовать себя убийцей Пашки.

Я слышала, как мужчина прикрыл дверь. На несколько минут воцарилась тишина, и я поняла, что совершенно одна в автомобиле. Сознание возвращалось ко мне урывками, и вскоре я уже не могла отличить, где реальность, а где галлюцинация, порожденная больным воображением. В салоне стало холодно и я почувствовала, что больше не одна — на заднее сидение был водворен человек. Пашка! Слава богу! Затем водитель опустился рядом со мной, и автомобиль сорвался с места.

— Как ты? — голос мужчины звучал глухо, словно издалека. Я с трудом приоткрыла глаза и в первый раз толком взглянула на него.

— Это вы? — с удивлением узнав своего попутчика. Последний раз мы виделись на автобусной остановке, где он помог мне с чемоданом.

— Я, — ответил он, и добавил, — твоему другу надо в больницу. Что с вами произошло?

— Мы… — я задумалась всерьез, вспоминая слова Мишки о том, что ни в коем случае в это дело нельзя вмешивать милицию. А если придется? Как я смогу объяснить то, что произошло? — Мы заблудились.

— Я вижу, — кивнул мужчина, — а своего друга ты обычно выгуливаешь на поводке, так? У него на шее ошейник и толстая цепь. А еще на нем нет живого места, а у тебя порезы на руках и следы от веревок. Не хотел бы я так заблудиться.

— Мне нужно позвонить, — выдавила я.

— Не стесняйся, — он бросил на мои колени мобильник, и я задумалась, вспоминая Мишкин номер

VI

— Миша, встретимся у больницы, — тут же выпалила я, как только услышала голос друга.

— Где ты? Что произошло? — взволнованный крик Мишки заставил меня поморщиться. Внезапно нахлынуло безразличие и желание закрыть глаза и отрешиться от всего, что происходит вокруг. Вот только это было затруднительно, имея рядом раненого Пашку и попутчика, с бесстрастным видом следящего за дорогой.

— Паша серьезно ранен, нужен врач, — я поняла, что в любой момент могу потерять сознание, этот разговор меня утомлял.

— Ты в порядке?

— В полном, — собрав остатки силы воли, я бодро с ним попрощалась, и вернула телефон хозяину, — Спасибо.

— Всегда рад помочь, — я почувствовала, как его взгляд скользнул по моему лицу, опустился на испачканный в крови свитер и остановился на руках, — тяжело пришлось?

— Я в порядке, — в который раз повторила я, скорее для себя самой и прикрыла глаза. Видимо поняв мое состояние, мужчина больше не пытался со мной заговорить. Лишь иногда я чувствовала на себе его взгляд, но упорно держала глаза закрытыми, словно это ограждало меня от всего остального мира.

Приехав сюда я даже подумать не могла, с чем мне придется столкнуться: в меня стреляли, Пашку едва не забили до смерти. И что-то подсказывало — это лишь начало. Во всем, что с нами происходило, было что-то нереальное и противоестественное, словно мы играем в какой-то странной постановке, истинного сюжета которой не знает никто. Мои мысли внезапно вернулись к похитителю, — я была уверена, что это не последняя наша встреча, и совсем скоро все мои вопросы найдут ответы. Вот только я не была уверена, что готова к этому. Моя рука привычно потянулась вверх в поисках маленького золотого крестика на тонкой цепочке — подарка матери на восемнадцатилетние. Привычка, с которой я все время боролась, выдававшая мое нервное состояние с головой, однако она неизменно побеждала, а сейчас мне просто необходимо было успокоиться. Крестика не было! Неужели я потеряла его там, в лесу? Или того хуже…

К больнице мы с Мишкой подъехали практически одновременно, едва не столкнувшись на подъездной аллее. Именно так гордо именовалась узкая дорога, ведущая к приемному покою, на которой уже стояла старенькая «скорая» образца времен застоя.

Ребята выбежали из машины одновременно. Дернув переднюю дверь, Миша практически вытащил меня из машины, не обращая внимание на слабые попытки сопротивления.

— Пашка там, на заднем сидении. Он ранен, — выпалила я, уткнувшись в Мишино плечо. Краем глаза я увидела, как обеспокоенный Никита пытается привести Пашу в чувство.

— Ты бы поосторожнее с девушкой, — совсем рядом раздался насмешливый голос, — не ровен час — покалечишь.

— А это еще кто? — Миша настороженно уставился на моего попутчика.

— Мне так неудобно! — похоже, мне действительно стало полегче, раз я задумалась о приличиях, и, повернувшись к спасителю, виновато улыбнулась, — вы нам помогли, а я даже имени вашего не знаю.

— Дмитрий, — коротко представился мужчина, полностью игнорирую Мишу.

— Спасибо вам, Дмитрий. Если бы не вы, мы с Пашкой могли умереть на той дороге, — я отстранилась от друга, и подошла ближе к спасителю, протянув тому руку. Мужчина слегка замешкался, но аккуратно ее пожал.

— Обращайся, если что, — усмехнулся он.

— Как он? — Миша присоединился к Никите, и они вдвоем вытащили Пашку из автомобиля. Я едва не вскрикнула он ужаса, только сейчас, при свете единственного фонаря, толком рассмотрев его избитое лицо и израненное тело.

— Черт! У нас проблемы, — восклицание Никиты дало мне понять, что парни все-таки рассмотрели его шею, и теперь, так же как и я не понимают, что же нам делать.

— Ему нужна помощь, — напомнила я, подходя к ним ближе.

— Тебе тоже, — вмешался Дмитрий, — кстати, по-моему, мы привлекли внимания персонала. А я уж было подумал, что здесь все вымерли.

И действительно — дверь отворилась, и на крыльцо вышел невысокий тощий охранник. Окинув нашу группу внимательным взглядом, он поинтересовался — какого хрена мы среди ночи здесь собрались.

— Извините, пожалуйста, — я решила быть вежливой до конца, — у нас раненный. Ему срочно нужен врач.

Поколебавшись, больше для вида, охранник вернулся в помещение, закрыв за собой дверь. Мы лишь недоуменно переглянулись, но через несколько минут дверь снова открылась, и тот же человек пригласил нас войти.

Я обернулась к Дмитрию, понимая, что пора прощаться. Подойдя к нему ближе, я тихо сказала:

— Еще раз спасибо за помощь. И, пожалуйста, не говорите никому, что вы видели.

— Можешь быть спокойна, — ответил он, и добавил, — думаю, с тобой не произошло бы ничего подобного, будь у тебя твой пистолет.

— Вы правы. В следующий раз я это учту.

Ребята уже вносили стонущего Пашку внутрь, когда автомобиль нашего спасителя покинул стоянку больницы. Вздохнув, я последовала за ними, мучимая вопросом — как нам выпутаться из этой передряги?

Сонный дежурный врач-хирург — невысокий полноватый мужчина, слегка за сорок по имени Константин Михайлович — несколько минут недовольно разглядывал нашу группу, но все же повел в манипуляционную. Его отношение слегка изменилось, когда в руках Миши зашуршали зеленые купюры. Уже вполне бодро тот приступил к осмотру, тут же изменившись в лице, увидев на шее пациента ошейник.

— Не придавайте значения, — посоветовал Миша, присоединяя к уже принятым еще пару бумажек, — жизнь — штука сложная.

— Я тоже так думаю, — согласился эскулап, вернувшись к осмотру, который занял больше получаса.

— Пока могу сказать только одно, — подытожил он, — жить будет, бегать не скоро — у вашего друга множественные гематомы, сотрясение мозга, повреждены несколько суставов на ноге, сломано пару ребер, и три пальца на правой руке. Для более детального заключения нужен рентген, но это уже утром. Сейчас мы положим больного в палату, и дадим ему обезболивающее. Он терял сознание?

— Да, несколько раз, — ответила я.