Поющие Вечности - Глушановский Алексей Алексеевич - Страница 55

Поэтому она всего лишь молча закурила очередную сигарету и, глядя в окно машины, тихо произнесла: – И сами справимся, – после чего принципиально не обращала на эльфийку внимания более самого необходимого.

Артур медленно перевел взгляд на кровать. Если бы не тётя, напрямую указавшая ему на неё, он вряд ли бы смог найти Анастасию среди множества других пациентов этого отделения. Уж слишком непохоже было это, все в гипсе и бинтах, избитое и изуродованное тело, на ту красивую шестнадцатилетнюю девочку, которую он видел, казалось, совсем недавно.

Он снова повернулся к Лаурелин. – Дай. – Бард требовательно протянул руку к её поясу.

– Что «дай»? – То ли не поняла, то ли изобразила непонимание фейри.

– Здравур. – Коротко ответил бард, и пояснил свое требование. – Ты воин Туата де Данаан. У тебя не может не быть его. К тому же, похоже, именно его ты давала Елене Васильевне, чтобы избавить от кашля.

– Его. – Подтвердила девушка. – Но его у меня не так много и я не собираюсь расходовать его столь бездарным образом. – И, заметив, как зло прищурился Артур, она покачала головой. – Не стоит. Не думаю, что ты сможешь вновь чемлибо угрожать мне в её присутствии, – она кивнула в сторону внимательно прислушивающейся к их разговору Елены Васильевны.

– К тому же, это бессмысленно. Травмы подобные тем, что у неё, здравуром не залечишь. – Продолжила Дини Ши, заметив, как Артур слегка наклонил голову, словно чтото обдумывая.

Тот кивнул, соглашаясь с её словами. Как бы то ни было, но лгать ему напрямую Лаурелин бы не стала. Да он и сам подозревал, что как бы ни был хорош знаменитый лекарственный эликсир Туата де Данаан, только лишь он один в таком серьезном случае был слабоват.

– Жаль… – Артур вздохнул. – Скажи, ты можешь ей помочь?

– Я дала клятву, что не буду помогать, – напомнила ему Дини Ши.

– Значит, можешь, – задумчиво произнес Артур. – Ну что ж, я надеялся, что мне удастся обойтись более простыми методами, но раз это не так… Знаешь, – я ведь пообещал ей помочь… Пусть в совсем другой проблеме, но все же… Может быть, если бы я сдержал то свое слово, она не лежала бы здесь. Так что… – Он подошел к кровати девочки, и осторожно взял её ладонь в свою. Другая рука Барда легла на небольшую тумбочку у изголовья, отбивая странный, прерывистый ритм пальцами по дереву.

– Эй, что ты задумал? – Встревожено спросила Лаурелин, настороженно глядя на сосредоточенного Артура.

– Спасти её. – Просто ответил тот. – Так, как могу и умею.

– Эй, надеюсь, ты не собираешься… – Дини Ши резко бросилась в его сторону, но было уже поздно.

– На ступеньках забытого храма,

– В лабиринте прошедших эпох

– Мы стояли, нас было так мало.

– Мы стояли и ждали врагов!

Песня. Тихая, почти шепотом. Бешенный, совершенно безумный водоворот Чистоты, Силы и Жизни закружился по палате, преображая всех, к кому прикасался. Легче задышали больные, чья боль ушла, возвращая потерянные силы. Глубоко вздохнула стоящая неподалеку Елена Васильевна, чья хроническая усталость и пессимизм которые не смогло изгнать даже волшебное эльфийское зелье, внезапно просто исчезли, отступая перед этим благотворным потоком.

Немолодая, вечно ворчливая техничка, мывшая пол в коридоре, внезапно улыбнулась проходящему мимо врачу, и вместо привычного: «Ходют тут всякие» пожелала ему доброго дня.

И только лицо Лаурелин, выражало даже не озабоченность. В глазах ничего и никого не боящейся Дини Ши был самый настоящий ужас.

– Стой! – Выкрикнула она, подбегая к Артуру, и замирая у его плеча. – Остановись! Тебе же нельзя!!! Тебе ТАК нельзя! – Лаурелин то протягивала руку, видимо собираясь оттащить Артура от кровати, но тут же отдергивала её, словно в испуге перед тем, что может произойти, если она к нему прикоснется. – Стой, придурок! В этом нет нужды, я её вылечу! Я их всех вылечу! Да остановись же ты, тебе сейчас нельзя! – Но, похоже, было уже поздно.

Наблюдая за её действиями, Артур лишь улыбнулся, и чуть пожал плечами, демонстрируя, что происходящее сейчас уже совсем не зависит от его воли, и раз начавшийся ритуал должен быть закончен.

– Нам бежать бы, забывши о чести,

– Вроде ж нечего больше терять!

– Но сказал ктото – Мы еще вместе

– Им нас не взять!

Лицо Артура, – обычно довольнотаки костистое и некрасивое изменилось. Изменилась вся его фигура, весь внешний вид, – усталый, и сутулый, довольнотаки невзрачный человек преобразился. Сейчас это был не Бард, – а Воин. Юный, прекрасный Воин, во всем блеске своей силы и доблести. Воин, никогда не знавший горечи поражений, грязи предательства, злобы и зависти. Воин, – какими не могли быть живые, смертные воители.

Воин из сказаний, который сам, одним своим присутствием, преображал окружающий его мир в величественную легенду, в прекрасную сказку… И ничего из обычного, тварного мира, просто не могло находиться с ним рядом.

Вроде бы небольшая палата, словно раздвинулась… Или, скорее, разделилась. Старые койки, страдающие от ран люди, – они все остались словно по одну сторону прозрачного, но совершенно непреодолимого занавеса, по другую сторону которого находилась сказка.

Сказка, в которой Воин стоял у ложа своего раненного друга. А ведь по всем сказочным законам, сказки просто обязаны хорошо заканчиваться! Злодеи – исправляются, Герои – побеждают, а больные – выздоравливают. Так было, и так будет всегда. А на границе, на самом её крае, словно не решаясь шагнуть из мира реальности в сказку, замерла высокая черноволосая девушка, с сомненьем глядящая на происходящее перед ней действо.

– Спина к спине, плечом к плечу,

– Жизнь коротка, держись, приятель,

– Своею кровью заплачу,

– Чтоб только ты смогла остаться!

Закрытые глаза находящейся в глубокой коме Анастасии внезапно широко распахнулись, впиваясь жаждущим, какимто голодным взглядом в лицо Артура. Взгляды барда и девушки пересеклись, соединились, сплетаясь, соединяя их, словно кованной из слов и музыки, Силы, Чистоты и Жизни цепью. А затем, эта незримая, но, тем не менее, невероятно прочная цепь вдруг натянулась, затягивая самую душу певца кудато вглубь черных глаз его бессознательной слушательницы.

Тело Артура продолжало сидеть перед кроватью Анастасии, держа маленькую ладошку девушки в своей руке. Однако, ни в его взгляде, ни в позе, сейчас не было ни капли жизни. И лишь продолжающая звучать песня, под неведомо откуда доносящийся тихий гитарный перебор свидетельствовала о том, что бард еще жив. А у спинки стула, на котором он сидел, за самой его спиной, замерла Лаурелин, вся поза которой выражала сильнейшие сомнения, мучающие Дини Ши. Поднятая над плечом Барда рука воительницы, так и зависла в воздухе, не решаясь прикоснуться к неподвижному телу.

* * *

… Незримая, но, тем не менее, невероятно прочная, сплетенная из слов и музыки, Силы, Чистоты и Жизни, цепь натянулась, выдергивая душу Барда из его тела. А затем был полёт. Длинный как жизнь, и короткий как вспышка полет через Нигде и Никогда. Нигде и Никогда – сознания бессознательной девушки.

– Что ему предстоит, – Артур не знал. Вообще, все его действия, были авантюрой. Безумной, совершенно нелепой авантюрой, основанной лишь на нескольких словах странной синеглазой фейри. Тогда он не обратил на них особого внимания… Не обратил, но запомнил. В конце концов, у него в живых было слишком мало родственников. И забыть способ, пусть странный и непонятный обрести еще, он просто не смог.

Кеа. Красивая и загадочная девушка с невозможно синими глазами и словно живыми волосами. Как выяснилось, – одна из наиболее могущественных созданий Феерии. Её слова, сказанные на прощание врезались к нему в память.