Мастера детектива. Выпуск 6 - Грин Грэм - Страница 21
- Предыдущая
- 21/161
- Следующая
— Генри! — Нахальная особа снова появилась в дверях. — Ты просто обязан вмешаться. Миссис Пенни оценила ту хорошенькую шляпку, что прислала леди Кандифер, в полтора шиллинга и сама же ее и купила.
— Дорогая, ну что я могу сказать? Они же никогда больше не станут добровольно заниматься этим делом. Не забывай, что они пожертвовали своим временем и трудом... — Но он уже обращался к закрытой двери. — Меня одно беспокоит, — признался он Мейтеру. — А вдруг эта молодая леди будет ждать оваций?! Ей не понять, что всем тут глубоко безразлично, кто именно откроет распродажу. В Лондоне все совсем по-другому.
— Она запаздывает, — заметил Мейтер.
— Того и гляди, возьмут дверь штурмом, — сказал викарий, бросив в окно беспокойный взгляд, — очередь росла на глазах. — Я, знаете ли, пошел на маленькую хитрость. В конце концов, она наша гостья. Она тоже жертвует своим временем и трудом. — Время и труд были подношениями, которые викарий ценил больше всего. Ими жертвовали более охотнее, чем медяками. — Вы никаких мальчишек на дворе не видели? — продолжал он.
— Только женщин, — сказал Мейтер.
— О боже, боже. Я же просил Ланса. Это командир бойскаутов. Видите ли, я подумал, что, если бы два-три бойскаута, разумеется одетые в цивильное, попросили у нее автограф, это понравилось бы мисс Мейдью, показало бы, что ли, как мы ценим... ее время и труд. — Он помолчал и добавил: — А впрочем, на нашу приходскую команду бойскаутов надежды мало.
В дверь просунул голову седовласый мужчина с саквояжем в руке.
— Миссис 'Аррис сказала, что-то опять с туалетом?
— А, мистер Бэкон, — сказал священник, — очень мило с вашей стороны. Пройдите в зал. Миссис Харрис где-то там. Опять, наверно, засор.
Мейтер взглянул на часы и сказал:
— Я должен поговорить с мисс Мейдью сразу же, как только она появится.
В комнату ворвался молодой человек.
— Простите, мистер Харрис, — обратился он к викарию, — а мисс Мейдью не будет выступать?
— Боюсь, что нет. Я уверен, что не будет, — сказал викарий. — Только бы удержать женщин, пока я не прочту молитву. Где мой молитвенник? Кто видел мой молитвенник?
— Дело в том, что «Джорнэл» поручил мне осветить это событие, ну, а если ее не будет, я могу уйти...
Мейтеру хотелось сказать: «Послушайте, чего стоит ваша благотворительность, если моя любимая в опасности. А может быть даже, ее нет в живых». Но он продолжал стоять, тяжелый, неподвижный, терпеливый. Усилием воли он подавлял тревогу и страх. Он убеждал себя: нельзя поддаваться эмоциям, надо спокойно идти вперед, надо накапливать факты; даже если она погибла, утешься тем, что ты сделал все, что мог. Ты сделаешь все как надо, ведь ты служишь в лучшей полиции в мире. Да только что толку в этом утешении, подумал он с горечью, наблюдая, как викарий разыскивает свой молитвенник.
Вернулся мистер Бэкон, бросил:
— Работает, — и удалился, позвякивая инструментами.
Кто-то громогласно возгласил:
— Повыше, мисс Мейдью, повыше, — и вошел помощник викария.
На нем были замшевые туфли, лицо лоснилось, волосы были прилизаны, под мышкой, как клюшку для крикета, он держал зонтик. Всем своим видом он напоминал игрока, который выбыл из состязания в самом начале игры и шумно, как и подобает настоящему спортсмену, принимает свое поражение.
— А вот это наш староста, мисс Мейдью. Я сейчас рассказывал мисс Мейдью о нашем театральном кружке, — сказал он викарию.
— Могу я поговорить с вами по личному делу, мисс Мейдью? — спросил Мейтер.
Но викарий уже увлек ее:
— Одну минуточку, сначала наша маленькая церемония. Констанция! Констанция!
И тут же в приделе не осталось никого, кроме Мейтера и журналиста, который сидел на столе, грызя ногти и болтая ногами. Из соседнего помещения донесся странный шум, похожий на топот копыт, неожиданно он прекратился, и в тишине было слышно, как викарий поспешно заканчивает молитву, а затем ясным и высоким голосом мисс Мейдью сказала: «Объявляю эту благотворительную распродажу...» — и снова поднялся топот. Говорила она совсем не то, что было нужно, но никто ничего не заметил. Когда стало ясно, что она не будет произносить речь, все облегченно вздохнули. Мейтер направился к двери. С полдюжины ребят выстроились перед мисс Мейдью с альбомами для автографов. Приходская команда, оказывается, не подкачала. Какая-то суровая с виду женщина с проницательным взглядом и в шляпке-ток сказала Мейтеру:
— Пройдите сюда. Здесь товары для мужчин. — И Мейтер увидел кучу подержанных перочисток, щеточек для чистки трубок, расшитых вручную кисетов. Кто-то прислал даже старые мундштуки. Он быстро соврал:
— Я не курю.
Но проницательная дама не отставала:
— Вы же пришли сюда истратить деньги, а заодно исполнить свой долг, не так ли? Вот и купили бы что-нибудь нужное. В других рядах вы ничего не найдете.
Стараясь следить из толпы за передвижением мисс Мейдью, окруженной толпой бойскаутов, он успел увидеть несколько выставленных на продажу жалких ваз с обитыми краями и груды пожелтевших детских салфеток.
— У меня есть несколько пар подтяжек. Вы могли бы приобрести одну.
И тут у Мейтера (он и сам не ожидал) вырвалось:
— Возможно, она уже мертва.
— Кто мертв? — спросила женщина и подняла с прилавка пару розовато-лиловых помочей.
— Простите, — извинился Мейтер, — я забылся.
Он был зол на себя за то, что потерял самообладание, и подумал: «Послали бы лучше кого-нибудь другого. Похоже, я не выдержу».
— Простите, — бросил он женщине, увидев, что последний бойскаут закрывает свой альбом.
Он повел мисс Мейдью в придел. Журналист уже ушел.
— Я пытаюсь разыскать одну девушку из вашей труппы. Ее зовут Энн Краудер.
— Не знаю такой, — сказала мисс Мейдью.
— Она только вчера приехала.
— Они все на одно лицо, — сказала мисс Мейдью, как китаянки. Я никак не могу запомнить их по именам.
— Она блондинка. С зелеными глазами. У нее хороший голос.
— Только не в этой труппе, — сказала мисс Meйдью, — только не в этой. Слышать их не могу. Прямо уши вянут.
— А вы не помните, не выходил ли кто из девушек вчера из театра после репетиции с каким-нибудь мужчиной?
— А зачем мне помнить?
— Он ведь и вас приглашал.
— Толстый дурак, — сказала мисс Мейдью.
— Кто он такой?
— Не знаю. Кольер, кажется, называл его Дейвнант. Или Дейвис? Прежде мне его не приходилось видеть. Наверное, это тот самый человек, с которым поссорился Коэн. Хотя кто-то что-то такое говорил о Коллитропе.
— Это очень важно, мисс Мейдью. Девушка исчезла.
— В таких труппах всегда что-нибудь да случится. Зашли бы вы хоть раз в их уборные да послушали — у них только и разговору что о мужчинах. Как они еще думают после этого играть? Такое убожество!
— Значит, вы ничем не можете мне помочь? А как вы думаете, где бы я мог найти этого Дейвнанта?
— Кольер наверняка знает. Он вернется вечером. А может, и нет. Не думаю, чтобы он познакомился с ним у Адама. Ага, теперь припоминаю. Кольер назвал его Дейвисом, а он сказал, нет, он Дейвнант. Он выкупил долю Дейвиса.
Мейтер ушел огорченный. Какой-то инстинкт, всегда влекший его в толпу, потому что в толпе незнакомых людей дельные мысли посещали его гораздо чаще, чем в пустых комнатах или на безлюдных улицах, погнал его через зал. Глядя на этих увлеченно торгующихся женщин, никак нельзя было сказать, что Англия находится на грани войны.
— А я говорю, мисс 'Опкинсон, если вы обращаетесь ко мне, говорю я...
— На Доре это будет выглядеть очень мило.
Ветхая старуха, склонившаяся над кипой панталон из искусственного шелка, сказала:
— Он лежал пять часов подряд, задрав ноги кверху.
А какая-то девушка, хихикая, хрипло шептала:
— Ужас. Залез рукой прямо под юбку.
Эти люди, казалось, и не думали о войне. Они суетились сейчас в душном зале между прилавками, и волновали их собственные горести, романы и болезни. Какая-то женщина с помятым лицом дотронулась до руки Мейтера. Ей было, вероятно, около шестидесяти лет, и Мейтеру сразу бросилась в глаза ее странная манера при разговоре отдергивать голову, словно ожидая удара, но тут же снова с мрачным и злобным видом вскидывать ее. Идя вдоль рядов, он, даже не отдавая себе в этом отчета, наблюдал за ней. А тут она сама вцепилась в него. Он почувствовал, как воняют рыбой ее пальцы.
- Предыдущая
- 21/161
- Следующая
