Мастера детектива. Выпуск 12 - Эксбрайя Шарль - Страница 95

Все внимательно слушали.

– Который и был изображен на фотографии, полученной по телетайпу? – заметил капитан Уайз.

– Именно! Я вдруг вижу перед собой лицо человека, с которым лично встречался в отеле «Фарнсуорт». – Клэнси уже не улыбался. – Конечно, я должен был сразу обо всем догадаться и без этой фотографии, но – не догадался. Итак, у Джонни Росси возникает потрясающая идея. Он садится обмозговать это дело со своим старшим братом Питом и говорит ему примерно следующее: «Вот решение нашей проблемы. Нам теперь надо сделать так, чтобы всю недостачу свалить на меня и после этого убрать меня со сцены. С тебя снимут подозрения. А когда все уляжется, я уже буду в Европе с нашими денежками». Но человеком, которого надо было убрать со сцены, оказался, конечно, Альберт Реник, невинный торговец подержанными автомобилями, муж нашей маникюрши.

А он вскоре опять вызывает к себе маникюршу, и пока девочка приводит в порядок его пальцы, он ей говорит: «Знаешь, я хочу познакомиться с твоим мужем. Может, я сумею ему чем–нибудь помочь…».

Стэнтон не удержался.

– Неужели она оказалась такой дурой, что поверила, будто бандюга Росси раздает премии направо и налево?

– Я не сказал, что она была дурой, – возразил Клэнси. – Давай скажем так: она была неопытна. Во всяком случае, она посчитала, что ничего опасного нет в том, если она представит своего мужа важному джентльмену, живущему в дорогих апартаментах отеля «Дрейк», который готов сорить деньгами. И вот, когда Росси остался с мистером Реником наедине, он сделал ему простое предложение: либо ты будешь моим двойником и получишь кучу денег, а когда все закончится, преспокойно отправишься с женой в Европу, либо – может так выйти, что твоя жена случайно отравится мышьяком…

Капитан Уайз пристально посмотрел на посерьезневшего лейтенанта.

– И у тебя есть доказательства, что все так и было? Или это только твои догадки?

– Я могу доказать многое, – сказал Клэнси жестко. – Вчера вечером я встречался с Порки Фрэнком и могу сказать, что его беспроволочный телеграф уже работает круглосуточно… Между прочим: если бы Порки сделали президентом компании «Эй–Ти энд Ти», я бы вложил в их акции все свои сбережения до последнего цента… – Он обвел всех ироническим взглядом. – И еще я умудрится выжать кое–что из братьев Росси. – Он постучал по принесенному им конверту. – Еще я получил массу интересного из Лос–Анджелеса. Я уверен: она и не подозревала, что на ее мужа надавили, но знала, что ни под каким видом не должна никому ничего говорить о благодеяниях Росси. Она и не говорила – ни в салоне красоты, ни соседям. Но не удержалась и рассказала своим родителям, что они с Альбертом уезжают в Европу и что это путешествие – вознаграждение за услуги, которые Альберт оказывает богатому постояльцу отеля «Дрейк». В конце концов путешествие в Европу, хотя и на торговом судне, для нее было целым событием в жизни.

Он вмял сигарету в пепельницу и остановился в ожидании комментариев. Все молчали, он продолжил:

– Итак, они прибыли в Нью–Йорк, и мистер Реник был тщательно проинструктирован относительно роли, которую ему предстояло сыграть. Конечно, это было легче, чем заучить пьесу Шекспира, потому что от него требовалось одно: молчать. От него требовалось только быть похожим на Росси, а это было нетрудно, потому как он был таким с рождения. Операция началась: операция «Подставное лицо» Энн Реник, в предвкушении сказочного путешествия, уже получила паспорта в Калифорнии и по прибытии в Нью–Йорк первым делом позвонила в турагентство и заказала билеты на сухогруз. Она считала, что они с мужем воспользуются этими билетами, но Росси–то знал, что ими воспользуется он со своей невысокой, но фигуристой блондинкой–подружкой.

– Ты хочешь сказать, – медленно произнес капитан Уайз, – что ее в любом случае должны были убрать?

– Конечно! – нетерпеливо вскричал Клэнси. Лицо его посуровело при воспоминании о беззаботной молодой красавице в квартире на Западной Восемьдесят шестой улице. Он сжал в пальцах карандаш. – Она была такой же приманкой, как и ее муж. Разумеется, они не собирались оставлять ее в живых – она бы подняла такой шум, обнаружив, что вместо романтического морского путешествия в Европу под луной осталась в Нью–Йорке с мертвым мужем.

Клэнси замолк. Остальные тоже сидели молча. Он откинулся на спинку кресла, стараясь отогнать неприятные воспоминания об убитой женщине, и продолжал:

– Но Реник, как только он заселился в «Фарнсуорт», позвонил жене в квартиру приятельницы, где она остановилась. Это было, конечно, серьезным нарушением полученных инструкций, но он на это пошел. Он не сообщил ей, где находится и что делает, он просто сказал ей, что с ним все в порядке, что он в Нью–Йорке, и спросил, достала ли она билеты. Нам здорово повезло, что он ей позвонил, потому что в противном случае мы бы никогда не распутали этого клубка. Мы бы сидели над трупом Джонни Росси – этим бы все и закончилось. А на следующий день мы бы получили труп миссис Энн Реник – и никакой связи между этими двумя убийствами! Мы бы объявили розыск мистера Реника по обвинению в убийстве собственной жены и искали бы его сто лет. Но, слава Богу, он позвонил жене, и этот звонок стал нашей первой ниточкой. Я так подозреваю, что он уже начал раскаиваться в этой затее, но боялся дать задний ход. Видимо, угроза Росси оказалась слишком весомой. И вот, осознав, в какую опасную историю он вляпался, он понял также, что ничего не может изменить в своем тогдашнем положении… Он мог продолжать играть свою роль в надежде, что каким–то образом сумеет вырваться из западни. И еще он знал, как мечтает его жена об этом путешествии в Европу. Но все это его не радовало.

– Так ты думаешь, что он разыграл приступ желудочной боли? – спросил Капроски. – Потому что боялся или потому что Росси сказал, что если он останется в гостинице до утра, то этим полностью выполнит свое обязательство по их сделке? А ему не нравилось, что мы торчим рядом, не спуская с него глаз, и собираемся держать его там до вторника?

– Может быть. А может быть, у него и в самом деле разболелся живот, – пожал плечами Клэнси. – Может, док нам это скажет, когда взрежет его. Но я уверен: он с самого начала понял, что обеспечение алиби для Джонни Росси – не самое приятное и безопасное занятие. Но он был в безвыходном положении… – Клэнси вдруг ухмыльнулся. – А может, ему просто не хотелось больше играть в джин–рамми со Стэнтоном. Не знаю! В любом случае он ждал слишком долго. Сделка шла своим чередом. Но тут заявился Росси и уложил его из дробовика, а потом побежал к брату в отель, спрятал дробовик и преспокойно вернулся спать в «Нью–Йоркер»…

– Но почему он не отправился на Восемьдесят шестую и не убил одним заходом и женщину? – спросил капитан Уайз.

– Потому что она еще не получила билеты на сухогруз. А он не хотел светиться в турагентстве и иметь хоть какое–то отношение к покупке билетов. Он не хотел идти на неоправданный риск. Единственное объяснение тому, что он посулил им путешествие в Европу, – это чтобы они достали для него билеты. Билеты ей должны были принести утром. Он пришел, чтобы их забрать, и обнаружил, что она не одна. Он стал подслушивать у двери и понял, что в гостях у нее не кто иной, как лейтенант полиции. Ну, он не стал ждать на лестнице, не мог он показаться и на улице, так что ему ничего не оставалось, как вернуться в «Нью–Йоркер». Но она сама туда приехала – ей захотелось выяснить, что же все–таки происходит. Ей очень не понравилось сообщение лейтенанта об убийстве Джонни Росси в ту ночь в гостинице – особенно если учесть, что Джонни Росси – вот он перед ней, а ее муж Бог знает где. Уж не знаю, как Росси удалось ее успокоить или какую лапшу он ей навесил на уши, но она, во всяком случае, успокоилась и отправилась домой. А он пошел за ней следом, а может, и опередил ее и поджидал в квартире, пока она кружила в такси вокруг Центрального парка, пытаясь понять, можно ли верить тому, что рассказал ей Росси. Вот и все. Он убил ее, взял билеты и паспорта – он скорее всего долго не мог найти паспорта и билеты – и ускользнул. И тем же вечером приступил к финальной части операции «Подставное лицо», направившись на причал 16–А. Но там мы его и взяли. – Он бросил карандаш на стол. – Такова история. Вопросы?