Нимфа по имени Ди (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна - Страница 53

  - - -

  - Затем он пригрозил, что из-под земли меня достанет, и я понял, что попал.

  - Куда попал?

  - На большие неприятности. Связываться с Несущими - себе дороже, лучше уж сразу облиться спиртом и чиркнуть зажигалкой. Говорят, это куда менее болезненный способ уйти из жизни, чем тот, что приготовит тебе Несущий.

  Волк, словно понимая, о чём идёт речь, дёрнул ухом, но головы с вытянутых лап не поднял. Белая ладонь утопала в сером меху на загривке, в синих глазах, постепенно вернувшихся к естественному цвету, отражалось пламя костра и две поджарые фигуры, сидящие по другую его сторону. Ещё с полдюжины держались на некотором расстоянии от огня, то ли опасаясь рыжих язычков, то ли просто не считая нужным подходить так близко. Пристальные волчьи взгляды не вызывали у Сэла особого восторга, однако осознание факта, что, пока рядом Энид, его кандидатура не рассматривается в качестве скудного ужина, несколько успокаивало.

  - В общем, я выгреб все свои накопления, назанимал у кого сколько смог... Правда, некоторые теперь уже бывшие кореша давать отказались, дескать, мои жалкие останки вряд ли им долг вернут... - Сэл криво усмехнулся, отщипнул ярко-зелёный листок какой-то душистой травки, растущей вокруг, пожевал. - Так что, извини за каламбур, ряды моих приятелей сильно поредели. Собрав побольше деньжат, я махнул к телепортисту, по совместительству за отдельную плату занимавшемуся сменой облика. Конечно, можно было остаться как есть, но я рассудил, что человеку в людском городе проще затеряться, чем одинокому сатиру в лесу. Ты, вероятно, тоже так решила, раз предпочла это тело.

  - Решила, - эхом подтвердила Энид. - После того, как Ксандр сказал, что Ди не просто перебралась из своего леса в другой, а живёт среди людей.

  - Слушай, ты ведь единорог... как вы с ней переписывались? - припомнил Сэл.

  - Переписывались?

  - Ну да, ты же говорила, последнее послание...

  Девушка повернула к нему голову. Теперь в её очах мерцало звёздами ночное небо, хотя вверх она не смотрела. Своего отражения Сэл не увидел.

  - Телепортационной почтой отправляют не только письма, но и голосовые сообщения, - мягко пояснила Энид.

  Если бы она была человеком полностью, а не лишь физически, Сэл бы явственно расслышал в её голосе снисхождение всезнающей волшебницы. В исполнении же Энид-единорога получилось ласковое материнское напоминание.

  - Когда ты найдёшь подругу и убедишься, что с ней всё в порядке, ты... ну... - Сэл неопределённо качнул головой, - что ты будешь делать дальше?

  Безмятежная улыбка озарила раскрашенное огненными бликами лицо.

  - Не знаю. А ты?

  - Сбегу, - мрачно буркнул Сэл. - Желательно ещё дальше. Публичное осмеяние Несущего Смерть дорого карается.

  - Правда? В нашем табуне рассказывали о них...

  - Эти летучие кляксы жутко обидчивы, злопамятны и мстительны, иначе их наверняка называли бы как-нибудь по-другому. Чтоб-вам-икалось, например.

  Где-то неподалёку ухнула сова. Сэл подбросил в костёр веток, стараясь не вспоминать, как битый час возился с кусочками коры, пучками сухой травы и палочками, пытаясь старым дедовским способом разжечь огонь. За это время стемнело окончательно, на иссиня-чёрном небе вспыхнули крупные монеты звёзд, яркие, но холодные, точно горные вершины.

  Энид прижалась к волку, бесстрашно склонила голову на его спину. Белый шёлк волос смешался с пепельной шерстью.

  - Как ты это делаешь? - спросил Сэл, невольно поёжившись: дружба сатиров с хищниками не клеилась по вполне понятным причинам - первые считали вторых исконными врагами, вторые первых - разновидностью законной добычи.

  - Они знают, кто я, - медленно проговорила девушка. - Они чувствуют мою истинную сущность даже через оболочку человеческого тела.

  - Хочешь сказать, ни волк, ни дикий катус, ни какой-либо другой хищник не набросится на единорога?

  - Нет. Все мы дети Гайи. Это... это трудно объяснить словами, просто надо чувствовать это - связь с миром, природой, всем сущим и на Эос, и здесь, на Аиде.

  - И с людьми тоже? - не без иронии поинтересовался Сэл.

  - Люди, - задумчиво повторила Энид. - Люди оторваны от всего, иногда даже от самих себя. Ксандр сказал, что если смертному случится увидеть единорога, то он никогда этого не забудет. Мы напоминаем им об утерянной связи.

  - Да-а, вас забудешь, как же... - протянул Сэл, косясь на длинные стройные ноги, едва прикрытые сбившейся юбкой.

  Пейзаж был изумительно хорош и, подобно единорогу, совершенно недоступен. С тоски по прекрасному Сэл нащупал возле себя очередной бархатистый листик и отправил его в рот.

  Один из сидящих напротив волков поднялся, деловито обошёл потрескивающий костёр и улёгся рядом с девушкой. Свернулся клубком в районе её живота и прилегающих частей тела. Третий зверь остался на месте, не сводя цепкого взгляда с Сэла, словно точно зная, о чём он сейчас думает. Сэл снова поёжился, передёрнул плечами, пытаясь сбросить щупальца озноба, вызванного и близким соседством с опасными хищниками, и пронизывающим ночным холодом. Огонь затухал, а собрать достаточно хвороста в чутком сумраке леса Сэл не смог - нагрёб, что под руку попалось, здесь же, на этой полянке.

  - Ты не голодна? - спросил он.

  - Нет.

  Удивительно. А вот его голод не заглушили даже листочки. Или пора переходить на что-то более весомое?

  - Потом поем, - добавила Энид. - Когда будет что.

  - Кто знает, когда оно будет... - вздохнул Сэл.

  - Завтра.

  - Что - завтра?

  - Будет твоя... эта... цивилизация. Волки нас выведут. - Девушка теснее прижалась к мохнатой спине и, кажется, собралась вздремнуть.

  Сэл сгорбился, обхватил себя руками. Так запросто прильнуть к серой зверюге у него вряд ли бы получилось, костёр фыркал алыми углями, а значит, Сэла ожидала безрадостная перспектива к утру окоченеть насмерть.

  - Сэл?

  - Что?

  - Ты же так замёрзнешь. Иди к нам.

  Сэл искренне ужаснулся. Непонятно, что хуже: волк в качестве одеяла или аппетитное, но недосягаемое девичье тело под боком?

  - Э-э, знаешь, мне и тут... неп-плохо. - Зубы предательски клацнули, и Сэл смутился.

  - Не бойся, они тебя не загрызут. - Энид приподнялась на локте, посмотрела на его жалко съёжившуюся фигуру.

  Третий волк обошёл тлеющие угли с другой стороны, ткнул Сэла влажным носом в плечо. Тот дёрнулся и на четвереньках, без лишних разговоров, перебрался к девушке. Места между ней и вторым хищником не было, так что Сэл обречённо вытянулся за её спиной, не рискнув, впрочем, класть голову на мерно вздымающуюся и опадающую "подушку". Третий зверь пристроился рядом, заставив Сэла застыть поленом.

  - Так лучше, правда? - заметила Энид.

  - Как тебе сказать... А если во сне я тебя... нечаянно, разумеется... коснусь, ты... эм-м... сильно расстроишься?

  На мгновение звёздное мерцание исчезло - девушка недоумённо моргнула.

  Истории о тесном физическом контакте с единорогами давным-давно обросли слухами и домыслами как корни деревьев мхом. Самой популярной была трогательная легенда о юной непорочной деве, на зов которой единорогу следовало откликнуться и, если дева действительно была ещё девой, устроиться рядышком, положив голову на колени оной. Чуть менее распространённый миф предполагал, что единороги могут покатать на своей спине вышеупомянутую деву. О мужчинах история умалчивала. Наверняка же было известно лишь, что единороги опасаются прикосновений большинства смертных и не-смертных независимо от их пола, возраста, расовой принадлежности и степени непорочности.

  - Если прижаться друг к другу, будет теплее, - неуверенно ответила Энид и легла обратно.

  - Будет, - с готовностью подтвердил Сэл.

  - А ты всё-таки сатир...

  "Был", - едва не вырвалось у Сэла. Впрочем, особого значения это не имело. Сатиры слыли не только весельчаками и любителями спиртных напитков, но и редкостными задирами, охальниками и охочими до пав безобразниками. И если человека либо катесса при виде прекрасной дивы-единорога ещё удержала бы тоска по утерянной связи, то матёрый наглый сатир церемониться не стал бы и не факт, что вообще поинтересовался бы мнением другой стороны... Правда, себя Сэл не считал ни наглым, ни матёрым. Тем более, когда вокруг - три хищника, способных разорвать тебя на мелкие клочки за покушение на их святыню.