Славный парень - Кунц Дин Рей - Страница 36

• Предыдущая
• 36/60
• Следующая

После долгих розысков, обнаружив лишь металлический ящик с мелочовкой, он решил дождаться утра и прихода библиотекарши, чтобы приставить пистолет ей к виску и вызнать, где спрятаны сорок тысяч.

К его удивлению, в пять утра пришли трое уборщиков. Они начинали так рано, чтобы закончить работу до открытия библиотеки. Наставив на них пистолет, он потребовал отдать ему кошельки.

И, наверное, это ограбление ему бы удалось, если б уборщики не увидели испорченные книги. Это их обозлило.

Ночью, прекратив поиски сорока тысяч, проблемный юноша собрал книги, которые (судил он по названиям и рисункам на обложке) основывались на «неправильных идеях». И сделал так, чтобы их более не поставили на полки.

Уборщики не были страстными книгочеями. Они пришли в ярость по другой причине: юноша не разорвал книги и не сжёг. Свалив в кучу, помочился на них, а убирать всё предстояло им.

Они как-то отвлекли внимание юнца, набросились на него, отобрали пистолет, избили в кровь. Потом позвонили копам.

Пит прочитал уборщикам строгую, пусть и без должной искренности, лекцию о том, как нехорошо брать на себя исполнение правосудия.

И вот теперь, оставив Зою в запертом «Маунтинере», он поспешил под навес перед парадной дверью. Сквозь стеклянные панели увидел, что внутри горит свет, и громко постучал.

Подошёл один из уборщиков. Пит показал ему свой жетон, но уборщик уже открывал дверь.

— Привет, детектив Санто. Что вы тут делаете? Сегодня никто книги не обоссал.

— Ты слышал, что он судится с библиотекой? — спросил Пит.

— И, наверное, отсудит пару миллионов-

— Если отсудит, я тоже нассу на книги.

— Для этого вам придётся постоять в очереди.

— Слушай, я знаю, что библиотека откроется лишь через несколько часов, но мне нужно прямо сейчас воспользоваться компьютером.

— У копов нет компьютеров?

— По личному делу. На службе я сделать это не смогу, а дома компьютер сломался.

— Вам точно не нужно спрашивать моего разрешения. Копы... разве они не могут заходить, куда им хочется?

— В Конституции записано не совсем так, но близко к этому.

— Вы знаете, где стоят компьютеры?

— Да, я помню.

Дьявол неграмотности проник и в этот храм слова. Два стеллажа с книгами пришлось убрать, чтобы поставить шесть компьютеров.

Пит сел, включил компьютер, вошёл в Интернет. И вскоре вновь разбирался с убийствами в «Сливках и сахаре».

Глава 36

До того как речь зашла о беге с быками, Синтия Норвуд была энергичной женщиной шестидесяти с небольшим лет. Но в какую-то минуту постарела лет на двадцать.

Ранее живые глаза потускнели. Обаяние ушло с лица, кожа обвисла.

Ноги не слушались. Она не могла их поднять. Даже при помощи Крайта едва переставляла, не отрывая от пола.

— Почему мы идём в туалет? — едва слышно выдохнула она.

— Потому что там нет окна.

— Нет?

— Нет, дорогая.

— Но почему?

— Я не знаю, дорогая. Если бы решение принимал я, там обязательно было бы окно.

— Я хочу сказать, почему мы туда идём? Почему не можем остаться здесь?

— Вам же больше не хочется есть, правда?

— Мне хочется пойти домой.

— Да, я знаю. Вы любите дом так же сильно, как я.

— Вам необязательно это делать.

— Кто-то должен это сделать, Синтия.

— Я никому ничего не сделала.

— Да, я знаю. Это неправильно. Действительно, неправильно.

Мягко вталкивая Синтию в туалет, он почувствовал, что её всю трясёт.

— Я собиралась за покупками.

— И куда вы обычно ездите?

— В разные места.

— Я — не любитель ходить по магазинам.

— Мне нужен летний костюм.

— У вас отменный вкус.

— Мне всегда нравилось красиво одеваться.

— Отойдите вон в тот угол, дорогая.

— Это так не похоже на вас, Ромми.

— На самом деле это очень на меня похоже.

— Я знаю, что вы — хороший человек.

— Что ж, я действительно хорош в том, что делаю.

— Я знаю, что у вас доброе сердце. Сердце, оно у всех доброе. — Она уже стояла в углу, спиной к нему. — Пожалуйста.

— Повернитесь и посмотрите на меня, дорогая. Она ответила не сразу: перехватило дыхание.

— Я боюсь.

— Повернитесь.

— Что вы собираетесь делать?

— Повернитесь.

Она повернулась. По щекам текли слезы.

— Я была против войны.

— Какой войны, дорогая?

— Малколм был за, а я — против, всегда.

— Послушайте, Синтия... вы так изменились.

— И я жертвовала деньги, знаете ли.

— Только что вы были такой старой, старой и печальной.

— На спасение орлов и китов, голодающим африканцам.

— А теперь вы совсем не старая. Клянусь, на вашем лице нет ни морщинки. Вы выглядите как ребёнок.

— Господи.

— Я удивлён; что вы дошли до этого так поздно.

— Господи,господи.

— Слишком поздно.

Большим пальцем он переставил селекторный

переключатель на затворе в другой режим, полуавтоматический, потому что ему требовался только один патрон. Через крохотную комнатушку выстрелил ей в лоб.

И действительно, в самом конце лицо у неё стало будто у ребёнка, но ненадолго.

Крайт отступил на шаг и закрыл дверь туалета.

Сварив ещё горячего шоколада и поджарив два гренка из корично-изюмного хлеба, вновь сел за стол. Всё было вкусно, но он не чувствовал того же уюта, что и раньше. Не мог вернуть прежнее настроение.

Согласно настенным часам, ждать курьера с одеждой ему осталось час и двадцать минут.

Он только бегло осмотрел дом. Так что теперь мог провести более тщательное обследование.

Невероятно, но из гостиной донёсся мужской голос:

— Синтия. — И тут же снова: — Синтия? — Шаги приблизились.

Глава 37

Улетевшая в Нью-Йорк Тереза Мендес жила в одной половине двухквартирного дома. Запасной ключ она хранила в сейфе для ключа с наборным замком, который крепился под сиденьем стула из красного дерева, стоявшего во внутреннем дворике.

Линда первой вошла в дом через кухонную дверь. Достала пистолет из сумочки и положила на стол для завтрака. Дорожная сумка и сумочка отправились в раковину, обсыхать.

Тим с отвращением смотрел на лужу, которая собиралась у его ног.

— Ну вот, устроили потоп.

— Я принесу полотенца. — Она сняла куртку, кроссовки, ушла из кухни.

Тим чувствовал себя крайне неловко, казался себе большой губкой, которая впитала в себя дождь, а теперь вот выдавливала его из себя.

Вернулась Линда, босиком, в халате, с одеялом и стопкой полотенец, положила все на столик рядом с ним.

Раздвинула пару складных дверей, за которыми оказалась ниша со стиральной машиной и сушилкой.

— Раздевайся, одежду брось в сушилку. Одеяло используй вместо халата.

Она взяла одно из полотенец, подошла к раковине, начала вытирать дорожную сумку.

— У меня будет право на уединение?

— Думаешь, мне не терпится взглянуть на твой голый зад?

— Возможно. Что я вообще о тебе знаю?

— Я поднимусь наверх, быстро приму душ.

— У меня есть чувство собственного достоинства.

— Это я заметила первым делом, сразу после твоей огромной головы. Сколько времени мы будем здесь в безопасности?

— Я бы не задерживался дольше двух часов. Лучше девяносто минут.

— Здесь тоже есть ванная, если ты хочешь принять душ. Рубашку и джинсы, когда они высохнут, мы сможем погладить.

— Мне как-то не по себе.

— Обещаю, что подглядывать не буду.

— Я про другое. Использовать вот так дом незнакомого человека.

— Она не незнакомка, а моя подруга.

— Для меня незнакомка. Когда все закончится, мне бы хотелось сделать для неё что-нибудь приятное.

— Ты не сможешь оплатить её закладную.

— Душ — это хорошо.

— Я надеюсь, и ты тоже хороший. Я не смогу жить с плохим человеком. — И она вышла из кухни, унося с собой дорожную сумку и сумочку.

• Предыдущая
• 36/60
• Следующая