Жестокость - Уильямс (Вильямс) Рэймонд (Раймон) - Страница 25

В соответствии с разработанным ею планом в без пяти минут четыре миссис Келли вошла в лифт на своем этаже и нажала на кнопку с цифрой семь — кабина поднялась на один этаж и остановилась. Прижав нос к крохотному оконцу, женщина простояла так минуты три, внимательно всматриваясь в пространство перед дверцей шахты.

Неожиданно кабина лифта резко дернулась, отчего миссис Келли даже проехалась носом по металлу двери, и, начав спускаться, остановилась на четвертом этаже, оттуда ее кто-то вызвал.

Пылая от охватившей ее ярости, Эйлин в упор уставилась на одетого в просторное пальто мужчину, который, войдя в лифт, нажал кнопку первого этажа.

Когда мужчина вышел из подъезда, миссис Келли не стала тратить времени даром, она тут же юркнула к дверце мусоропровода на первом этаже, распахнула ее и принялась рассматривать падавшую сверху всякую всячину, тут же исчезавшую в чреве полыхающей топки.

Таким образом, жизнь внесла в ее план некоторую корректировку: у нее оставалось в запасе три дня, а надо было проверить все те же четыре этажа. Если же она до воскресенья не установит личность убийцы, тому удастся полностью избавиться от последнего куска тела, после чего можно будет распроститься с надеждой обрести желанное доказательство. Миссис Келли рванула к лифту, лихорадочно повторяя про себя одну и ту же фразу: «Три дня и четыре этажа. Три дня и четыре этажа…»

И еще крыша.

Она остановилась как вкопанная. Крыша. Ведь вершина шахты, на дне которой располагалась топка, находилась как раз на крыше, прикрывала ее лишь жалкая железная решетка. Взрослому человеку не составило бы никакого труда отогнуть эту самую решетку и сбросить в шахту все, что ему заблагорассудится.

Но, таким образом, это вовсе не обязательно должен быть кто-то из жильцов ее дома; им мог оказаться абсолютно кто угодно, любой житель их квартала, который по крышам пробирается в их дом, избавляясь от нежелательного для него груза, причем делает это, естественно, как можно дальше от своего собственного жилья.

Ну что ж, это нетрудно проверить. Накануне вечером и всю ночь шел снег, тогда как сегодня с утра его не было. Крыша же на их доме была плоская, и снег на ней должен был лежать ровным слоем, а потому каждый, кому вздумалось бы добраться до шахты топки, неизбежно оставил бы свои следы.

Войдя в лифт, миссис Келли нажала на кнопку десятого этажа и стала с нетерпением ждать, когда кабина вознесет ее на самый верх здания. Затем она пешком преодолела последний лестничный пролет, размотала кусок проволоки, которая заменяла на чердачной двери замок, и ступила на крышу.

Пребывая в состоянии крайней спешки, миссис Келли не позаботилась о том, чтобы как следует одеться перед подобным восхождением. Наверху же оказалось холодно, ветрено, и к тому же повсюду действительно лежал толстый, достигавший щиколотки слой снега. Женщина плотнее запахнула полы своего домашнего халата и подняла воротник, но вот старые, стоптанные шлепанцы совершенно не защищали от холода ее ноги.

Миссис Келли поспешно устремилась направо и наконец достигла торца нужной ей шахты, однако не обнаружила поблизости никаких следов, если не считать ее собственных.

Таким образом, она потратила драгоценное время, промерзла до костей, вконец испортила свои шлепанцы — и все это коту под хвост?

Нет, отнюдь не так, подумала она, ибо теперь ей стало совершенно ясно, что убийца определенно живет в их доме.

Утром в пятницу миссис Келли проснулась с тяжелой головой и постепенно нарастающим чувством раздражения. Досада ее была обращена против детектива Райана. Выходило так, что она выполняла за него его же работу. О, как люто она ненавидела сейчас неведомое ей ужасное создание с верхнего этажа, которое, собственно, и заварило всю эту кашу; в довершение же всего она пребывала в отчаянии и злилась на саму себя за то, что пока не смогла добиться сколь-нибудь ощутимых результатов.

Полдня женщина провела в постели, выпив несколько чашек горячего чая с лимонным соком, но за несколько минут до четырех часов она все же доковыляла до дверцы мусоропровода. Там ее взору предстала пролетевшая вниз верхняя половина человеческого туловища, после чего чихая, кашляя и проклиная все на свете, Эйлин снова улеглась в постель. К субботе простуда не прошла, и настроение еще больше ухудшилось. Миссис Келли сидела, смотрела на свой список из шестнадцати фамилий и отчаянно пыталась установить, кто же из этих людей является убийцей.

Разумеется, проще всего было позвонить детективу Райану и попросить его приехать как раз к четырем часам, чтобы иметь возможность лично увидеть, как через ствол шахты летит очередной обрубок человеческого тела. Она и в самом деле могла бы позвонить ему, но делать этого не станет. Нет, разумеется, когда-нибудь она обязательно позовет его, однако сделает это лишь когда сама обнаружит этого самого убийцу.

Впрочем, он может и вообще не прийти.

Итак, миссис Келли продолжала неотрывно смотреть на лежавший перед ней список. Неожиданно ей в голову пришла еще одна, правда, довольно нелепая мысль: а что если по справочнику найти номера телефонов всех этих жильцов, обзвонить каждого и спросить: «Простите, это не вы регулярно сбрасываете в мусоропровод части человеческого тела?»

Впрочем, если хорошенько задуматься над этим, почему бы и нет? Ведь это было женское тело, а следовательно, речь, скорее всего, шла о чьей-то жене. В роли же убийцы, естественно, выступал муж. Большинство жильцов этого дома были людьми зрелого возраста, супружескими парами, чьи дети давно выросли и обзавелись собственными семьями. Что же до больших семейств, то, насколько могла судить миссис Келли, подобных в их доме вообще не было.

Скорее всего, это должна быть квартира, в которой проживают лишь два человека, ведь вряд ли убийца рискнул бы прятать труп, зная, что он живет здесь не один.

Таким образом, если хорошенько разобраться, идея с телефоном оказывалась не такой уж нелепой, и в самом деле можно было обзвонить каждую квартиру. Если трубку снимет женщина, миссис Келли просто скажет, что ошиблась номером; если же ответит мужчина, то попросит к телефону его жену. Квартира, в которой не окажется женщины, вполне логично станет объектом ее подозрений.

Вооружившись первым по-настоящему конкретным планом, миссис Келли, невзирая на насморк и ломоту во всем теле, уселась перед телефонным справочником, чтобы выписать телефоны шестнадцати потенциальных подозреваемых.

Двое из ее списка в справочнике вообще не значились. Ну что ж, если остальные четырнадцать по той или иной причине отпадут, она придумает в отношении этих двоих что-нибудь другое. При этом миссис Келли ничуть не сомневалась в том, что, когда время настанет, она и в самом деле сможет придумать какой-то иной вариант действий, причем сделает это без особого труда. Ее вдруг переполнило ощущение небывалой уверенности в собственных силах и способностях.

Первые звонки начались где-то вскоре после пяти. Ответили восемь абонентов из четырнадцати: в пяти случаях это были женщины, в трех же в трубке звучал мужской голос. Как и было задумано, перед женщинами она извинилась за ошибку, тогда как мужчинам произнесла одну и ту же фразу: «Простите, а вашу супругу можно попросить к телефону?» В двух случаях мужчины отвечали: «Одну секунду», после чего миссис Келли вновь приходилось извиняться; в третьем же мужчина ответил: «Она ушла за покупками. Может, ей что-нибудь передать?»

— Нет-нет, ничего страшного, — поспешно проговорила миссис Келли, — Я сама ей перезвоню. Простите, а вы не знаете, когда она должна вернуться?»

— Ну минут через пятнадцать-двадцать, — ответили в трубке.

Миссис Келли прождала час, прежде чем позвонить снова, и при этом однажды даже действительно ошиблась номером: ведь, если разобраться, дело было очень серьезное и могло положить конец всем ее поискам. Например, если женщина все еще не вернулась из магазина…

Она, однако, оказалась дома. Разочарованная неудачей, миссис Келли в восьмой раз произнесла стандартное извинение, после чего вычеркнула из своего списка восьмую фамилию.