Жестокость - Уильямс (Вильямс) Рэймонд (Раймон) - Страница 30

— Что-нибудь не так?

— Нет, ничего. Просто нам предстоит неблизкий путь и мне хотелось бы убедиться в том, что все в порядке.

— А куда мы поедем?

— К противоположному концу радуги.

— В жизни там не бывала.

— Уверен, тебе понравится. Говорят, там припрятаны деньги.

— Деньги это еще не все.

— Это точно, — согласился Филип, усаживаясь рядом с ней за руль. — Иногда чековая книжка удобнее.

Неожиданно он с места взял такую скорость, что ее ответ просто затерялся в общем шуме машин.

Лорна чуть сдвинулась вперед и теперь сидела, упираясь вытянутыми ногами в переднюю часть пола и удобно положив затылок на подголовник кресла. Ее вдруг охватило состояние какой-то беспомощности; размеренный гул машины был одним из многих слоев той пелены, которая укутывала, оберегала ее внутренний мир от любого постороннего проникновения. Ей стало очень приятно от мысли о том, как она сейчас сидит в этой красивой машине, изредка ловя завистливые взгляды окружающих. Между прочим, среди них были и те, кто не так давно считал ее очень даже доступной. А как все же весело и радостно им вдвоем — ей и мистеру Филипу, Филипу, — и теперь они оба будут гордиться друг другом.

И все же что-то пока не складывалось — пожалуй, машина ехала слишком быстро. Они сейчас пребывали в таком уединении от всего окружающего, что могло показаться, будто оба лежат в одной постели. Ну, возможно, не в прямом смысле — просто переживают одно и то же волнение, даже потрясение. Испытывал ли он потрясение? Чувствовала ли возбуждение она сама? Девушка изредка бросала в сторону своего спутника короткие взгляды, однако видела перед собой не мистера Филипа, а словно одушевленное продолжение машины. Мужчина и его машина! Мог бы и сказать что-нибудь!

— Что-то ты, Филип, сегодня утром не особенно разговорчив.

— Как это, малыш?

— Ни слова не скажешь. Или, может, сердишься из-за того, что я немного опоздала?

— Ты опоздала? Сердце мое, а я даже и не заметил. Жизнь летит, женщины ее догоняют.

— Ну так что же тогда?

— Не бери в голову. Ерунда все это.

— Зачем же тогда с таким понтом?

Филип повернул голову в ее сторону и посмотрел на нее так, словно мысленно оценивал разделявшее их расстояние.

— Лорна, ты меня прекрасно знаешь — я не любитель понтов.

— Надеюсь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что все еще недостаточно хорошо тебя знаю.

— По-моему, это не первая наша поездка.

— Ну тогда мы были не одни. А вот так, вдвоем, наедине — впервые.

— Гляди-ка, и в самом деле, — пробормотал он, словно удивляясь данному обстоятельству. Филип улыбнулся; теперь его голос звучал достаточно легко, он даже решил немного пофлиртовать с ней. — Мне лично кажется, что в твоем присутствии, малыш, я вообще больше ни на кого внимания не обращаю.

Чуть поколебавшись, она решила не отступать: — А почему ты решил, что мы одни?

Он принял игру: — Так, все ясно, мальчики и девочки. Кончайте прятаться и выходите. Мы знаем, что вы тут.

Машина мягко катила по залитой солнцем дороге, которую прошедший за ночь дождь сделал похожей на резиновую ленту.

— Понятно, застеснялись, вот и притихли, — проговорил он и добавил, заметив показавшийся впереди участок дороги с расширенной обочиной. — Давай вообще высадим их, а?

Он съехал с трассы и поставил машину перед припаркованным грузовиком. — А ну, вылезайте! — прикрикнул Филип на воображаемых «зайцев» — И не вздумайте хитрить!

А потом улыбнулся, и лицо его сразу приобрело то задорное, мальчишеское выражение, которое она и ее коллеги по работе не раз замечали, когда во время совместных прогулок он отставал от своего старика, чтобы немного поболтать с ними.

— Какие проблемы? — спросил он, имитируя тот насмешливо — сердитый тон, которым обычно обращался к девушкам.

— Да нет, просто хотелось приятно провести время, — проговорила Лорна, стараясь скрыть невесть откуда взявшуюся нервозность, похожую на ту, которую подчиненные обычно испытывают перед начальником. Филип обнял ее за плечи и поцеловал — она почувствовала, как его руки прикоснулись к блузке, и даже с некоторым предвкушением стала ожидать, что вот сейчас он дотронется до ее груди.

Но, похоже, подобная мысль не пришла ему в голову, поскольку уже через секунду он снова откинулся на спинку сиденья и закурил. Это совсем не было похоже на тот поцелуй, который он подарил ей после вечеринки в их отделе — впрочем, тогда дело происходило в служебной машине, гораздо более длинной и просторной.

Сейчас же, когда он сидел, опустив руку на руль и стряхивая пепел за окно, Лорна подумала, что, наверное, ведет себя с ним слишком холодно. Сама она не испытывала пока ни малейшего намека на всплеск чувственности, однако ей все же не хотелось портить настроение своему спутнику в том случае, если бы у него оно возникло. Положив ладонь на его руку, девушка проговорила:

— Филип, прошу тебя, пожалуйста, посмотри на меня.

Он повернул лицо в ее сторону — Лорна обняла его одной рукой за плечо и, приподнявшись с сиденья, поцеловала в губы. Филип чуть дернул головой, отчего след губной помады с уголка рта переполз на щеку. Смочив слюной краешек носового платка, она аккуратно стерла его, после чего все тем же извиняющимся тоном проговорила:

— Ты застал меня врасплох, но мне все равно понравилось. Мне всегда нравится, когда ты меня целуешь. Только, знаешь, рано еще, утро все-таки. Я как-то не совсем освоилась.

— Ты можешь освоиться в любое время, — отозвался он, и девушка толком не поняла, следовало ли относиться к его словам как к своего рода прощению, а потому сказала:

— Я никому не сказала о том, что мы с тобой собрались сегодня куда-то съездить.

— Ты меня что, стыдишься?

Ее охватила ярость. — Но ты же сам мне говорил, чтобы я молчала!

— И все равно большинство других девушек, оказавшись на твоем месте, обязательно бы проболтались.

— Ну вот, а я не проболталась.

— Нет, ты и в самом деле никому — никому не сказала?

— Ни единой живой душе. Даже папе. Так что теперь могу вообще исчезнуть с лица земли — никто и не догадается, где я и что со мной. Но ты ведь сам меня просил об этом.

— Ну ничего, милая, расслабься. Не так уж все это и важно.

— Как ты сказал, так я и сделала. Сначала хотела было сказать, но потом поняла, что ведь все это и тебя может коснуться. Зато если теперь кто-то вдруг станет мне уже про тебя что-то рассказывать, я всегда смогу притвориться, будто на той вечеринке мы оба просто немножко напились, тогда как на самом деле между нами все осталось на уровне чистых и невинных отношений.

Филип рассмеялся и повернул ключ стартера.

— Вот чертов врунишка, — пробормотал он, подражая интонациям городских кумушек.

— Фу, хозяйский угодник, — осмелела она.

Впрочем, реакция его оказалась вполне мирной. — Прислужник, но не мальчик на побегушках, — со смехом заметил он.

— Уж мы-то все это давно поняли, — походя обронила Лорна и тут же пожалела о сказанном, потому что он сразу вспылил:

— Кроме тебя, я там и пальцем не прикоснулся ни к одной девушке! И о чем бы вы там ни говорили, советую ничего не принимать всерьез, пока не удостоверишься на собственном опыте.

— Ну, Филип, я же не хотела сказать ничего такого. Просто так говорят, вот и все. Все девушки знают, что, как бы там ни было, ты на этой работе смотришься очень хорошо. И неважно, сыном ты приходишься старику или нет. Честное слово!

— А мне показалось, что в этом все же есть какой-то скрытый смысл.

— Мне и в голову бы никогда не пришло вкладывать в эти слова какой-то скрытый смысл.

Но Филип все же продолжал дуться.

— Болтливые бабы, — буркнул он.

Охваченная паникой, Лорна сразу же попыталась отмежеваться. — Мне и самой противна вся эта болтовня, но ты ведь знаешь, как это бывает. Все говорят, ну, и ты тоже должна что-то сказать, а то тут же начнут хихикать за твоей спиной. Да и потом, мы же не только о тебе разговариваем, а вообще обо всем на свете!