Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Гетманчук Людмила - Страница 48

• Предыдущая
• 48/71
• Следующая

Я полчаса развлекалась, глядя, как здоровенный мужик ковыряет яйцо, стараясь держать себя в рамках приличия и не покусать Кастрацию насмерть. Надо бы его предупредить, что ею он точно не насытится, а вот отравиться может! Запросто.

У нее девяностопроцентное содержание яда в организме. Остальное — кислота. Серная и соляная в равных пропорциях.

Не успела! Изуверка Кэт нависла над беднягой и проорала ему в ухо:

— Вы так эстетично это вкушаете, милорд! Просто хочется поменяться местами…

Я закашлялась, а оборотень подавился. Гоблих тут же пришла к нему на помощь и мужественно заткнула ему органы дыхания крахмальной салфеткой, при этом не забывая читать лекцию:

— Видите, мадемуазель, при подобном конфузе следует скрывать свое лицо от окружающих…

Айр начал синеть. Из-под салфетки показались иголки.

Но Кастрация так вдохновенно вещала, что я не решилась ее перебивать и приготовилась к фильму ужасов. Жаль, не сбылось… Мужчина сжевал кляп и привел училку в замешательство.

Угу. С одной стороны — вопиющее попрание этикета, а с другой — следов нет, а на нет и суда нет!

Мадам выкрутилась. Она притащила другую салфетку и под немигающим взглядом айра «убью-закопаю-съем!» постелила у него на коленях, успев, видимо, мимоходом пощупать, во что же у айров переходят колени. Я своими глазами видела!

— Мадемуазель Александра, — стала настырно придираться дама. — Салфетку не следует запихивать за ворот, а принято класть на колени.

— Мадам, — разжал сведенные челюсти айр. — Прошу извинить за бестактность, но эту салфетку вы повязали благородной мадемуазель сами!

— Правда? — растерялась Гоблих, медленно пунцовея. — Это, должно быть, от смущения… Вы такой представительный мужчина с необыкновенным, изумительным чувством такта! — Она сорвала с меня слюнявчик, предоставив айру обозревать мою грудь, и небрежно запихала кусок ткани мне на колени.

— Теперь мое обучение пройдет гораздо приятнее! — заверил меня оборотень, запуская жадные зенки мне в декольте.

— Сомневаюсь, — так же галантно пропела я. — Сейчас принесут суп! И вот тогда мы поговорим на одном языке!

Спустя пару минут лакей внес громадную супницу и выделил нам по одному половнику дымящейся жидкости в тарелки.

— Мадам бин Гоблих, — я сделала просящую мину, — можно я повторю вчерашний урок, а сьен Стриг это продемонстрирует?

— Ну конечно! — разволновалась мадам. — Я вся внимание! Надеюсь, сьен покажет вам высший класс этикета!

— Нимало не сомневаюсь! — приторно согласилась я. Занудила: — Следует взять ложку в правую руку и помнить, что поглощать жидкость следует с тупого конца ложки!

Оборотень попытался повторить этот подвиг. С привязанными плечами!

С первого раза не получилось. Но кто-то просто не умел сдаваться и предпринял штук десять новых попыток. В конечном счете ему удалось дотянуться ложкой до рта, вывернув кисть руки под немыслимым углом!

— Чавкать, шумно глотать и всасывать суп в себя нельзя! — предупредила я, когда ложка уже почти достигла пункта назначения.

Айр от неожиданности вылил суп на себя.

— Вот это самое сложное — поднести ложку с супом ко рту и не обляпать все вокруг, — скромно вздохнула я.

Айр зарычал.

— И не говорите! — картинно закручинилась моя персона. — Целая проблема выучить, какими вилками что едят.

Риммо начал напрягать мускулы, и платок-удавка затрещал.

Я продолжила:

— Не забудьте, что хлеб нужно отламывать маленькими кусочками, ни в коем случае не вгрызаясь в ломоть!

Стриг зажал в кулаках столовые приборы, которые начали гнуться, словно пластилиновые.

Я проводила грустным взглядом столовое серебро и сообщила:

— Размахивать ножом и вилкой запрещается! — Скосила взгляд. — Но вам это уже не грозит — этим можно только исковырять…

Сьен показал удлинившиеся зубы и опять начал щетиниться иголками.

— Впрочем, вам теперь легче — уже не спутаете десертную вилку с вилкой для рыбы, — не прекращала я обстрел этикетом. — Ковыряние любыми предметами в зубах, кроме зубной щетки, чревато кариесом и…

Раздался дикий рев — спинка стула просто отлетела в сторону, а взбешенный айр вскочил, нависая над столом в полный рост.

— Понятно, — невозмутимо кивнула я, косясь на засевшую в углу и прикрывающуюся супницей дрожащую Кастрацию. — Но для полноты сведений хочу добавить: нельзя стрелять горохом с помощью столовой ложки, выплевывать рыбные кости в кулак и…

Оборотень заорал:

— ХВАТИТ! Из-за этой ерунды можно просто озвереть!

— Конечно! — истово закивала я. — Теперь вы понимаете, в каком состоянии я нахожусь уже целый месяц. К тому же если еще и не удается поесть…

Сьен пронзил меня разъяренным взглядом и выскочил из столовой, продемонстрировав нам полуобращение айров.

— Видите, мадам бин Гоблих, — сообщила я Изуверке Кэт, — как ваш этикет превращает нормального человека в зверя. — Освободилась от привязи и побрела к себе в комнату отдыхать.

На следующее утро графиня мучилась ипохондрией, а попросту — страдала от собственного обжорства. Накануне переела сладкого. Именно поэтому мне настоятельно рекомендовали в ближайшее время не попадаться ей на глаза.

Я не послушалась и, честно признаюсь, — сглупила, чем обрекла себя на страшные муки.

— Александра! Со следующей недели у вас начинаются занятия по верховой езде! — мстительно припечатала бедную сиротку Лоретта, маясь животом и вовлекая меня в свой клуб ярых мазохистов. — Амазонку вам уже пошили!

— Хммм! — озадачилась я, прекрасно помня уроки джигитовки с Грэгом. — Вы уверены?..

— Более чем! — поставила последнюю точку гер Дальвинг. — Седло — женское!

— Вольному воля, — пожала я плечами. — А у вас, видимо, деньги лишние — новых лошадей покупать?

И хотела слинять по-тихому. Не вышло. В комнату на лихом коне, которого он, естественно, оставил во дворе, но почему-то забыл об этом, прискакал дюжий мужик в униформе дрессировщика и склонился перед графиней:

— Мадам, одно ваше слово — и я у ваших ног!

— Научить! — выдала это слово Лоретта, изящно указывая на меня веером.

Я шаркнула ножкой:

— Предупреждаю — обучению поддаюсь туго.

— Тугой бывает только мундштук! — просветил меня будущий учитель. — А от меня еще никто пешком не уходил!

— На носилках уносили? — широко распахнула я глаза.

Дрессировщик промолчал.

Я раскрыла тему более основательно:

— В ГРОБУ?!

— Александра! — предупреждающе воскликнула графиня. — Познакомьтесь с господином Буцефалом гер Олег-Змей — лучшим учителем верховой езды в столице!

— Я в восхищении! — заявил мне Буцефал, припадая к ручке.

А я вот — нет. Поэтому уныло скуксилась и, не дожидаясь, пока Лоретта меня представит, смиренно удалилась к себе — примерять амазонистый саван и составлять завещание. Все же двести лет криогенной заморозки были просто обязаны дать о себе знать!

По поводу савана я ни капельки не ошиблась! Амазонка баронессы по сравнению с моими бронированными бархатными доспехами была просто бикини.

Когда меня утягивали в корсет, я успела прохрипеть:

— Как я в этом залезу на лошадь?

— Никак, — сказали мне и сильнее затянули тесемки. — Зато красиво. И посадка идеальная.

— Если только умудриться в этом сесть! — простонала я, когда на меня натянули лиф с жабой… ой, жабо с кружавчиками везде где можно и со строгим ошейником вместо воротника. Повернуть в этом голову можно и не мечтать. Броня крепка, и танки наши быстры! Ой, это не отсюда!

— Сидеть — не главное! — выдала руководившая горничными Кастрация. — Главное — соблюдать достоинство! — И дала команду к юбке.

После этого приспособления для ломания ног со шлейфом я поняла и оценила глубокий замысел графини — надежно избавиться от меня под предлогом заботы.

• Предыдущая
• 48/71
• Следующая