Увертюра ветра (СИ) - Элер Алиса - Страница 18

   Никто из нас не удивился, когда и она оказалась открытой. Я выразительно промолчал.

   - Корин! - недолго думая, рявкнул Нэльвё. Сквозь показную злость и резкость проскальзывало беспокойство.

   Дом молчал.

   Он скрипнул зубами и бросился внутрь. Я - следом.

   Первый этаж был возмутительно пуст. Нэльвё взлетел по лестнице, чуть не затоптав сунувшуюся под ноги хвостатую любимицу. Я еле поспевал за ними, в довершении ко всему чуть не вывернув на повороте руку из сустава: зачем-то вздумал уцепился за перила.

   - Issa shee rethe nier! - емко выругался Нэльвё на староаэльвском и добавил, гораздо емче и выразительнее: - Какого?!

   Я, подгоняемый теперь еще и любопытством, поднажал и влетел в комнату вслед за ним.

   Передо мной предстала маленькая уютная гостиная. В камине трещал огонь, с шипением разбрасывая ярко-рыжие искорки. Бежево-золотистые обои, по шелковой глади которых вилась тончайшая вышивка, сияли в отсветах пламени, точно в комнате разгорелся пожар. Пейзажи лесов, пологие холмы Зеленых Долин, широкий разлив Фиоры на масляных картинах оживали в причудливой игре теней: шелестели густые кроны, ветер озорным мальчишкой пробегал по волнующейся реке, шепталось луговое разнотравье. Темно-зеленые бархатные шторы были наглухо задернуты. Маленький коврик цвета игристого вина растянулся перед камином с одной стороны и двумя сдвинутыми креслами - с другой. Вид портил лишь темный провал, в глубине которого едва-едва проступали очертания претенциозной старомодной кровати с балдахином, и встрепанный хозяин дома в роскошном шектарском домашнем халате до пят, полубезумно смотрящий в камин и греющий в ладонях бокал. Вино плескалось о пузатые стенки морем в сезон штормов: его руки предательски дрожали.

   - Корин? - слабо спросил я, не в силах выдавить из себя что-нибудь более внятное и вразумительное.

   Он не обернулся.

   Нэльвё подлетел к другу, злой и растерянный.

   - Корин, такую-то праматерь! - выругался он, выхватывая бокал... вернее, попытавшись выхватить. - Пусти, зараза, тебе говорят!

   Маг послушно разжал пальцы - и кроваво-алое пятно расцвело на кремовом ковре.

   - Ты что же, напился?!

   - Не неси чепуху, - осадил его пыл я. - Он в ступоре!

   - И что же его так ошеломило? - едко спросил Нэльвё, зло сверкнув фиалковыми глазами.

   - А мне откуда знать?!

   - Хватит уже мне кости перемывать! - простонал обсуждаемый, схватившись за виски. - Это невежливо!

   - Зато действенно, - пожал плечами я, не испытывая ни малейших угрызений совести. За тот испуг, который довелось нам пережить по вине этого пройдохи, несколько нелицеприятных слов были малой ценой.

   - Что с тобой? Что здесь произошло?!

   - На меня напали, - все так же отстраненно ответил Корин. Взгляд его немного прояснился, но погрустнел и постоянно соскальзывал на уродливое пятно на ковре: кажется, теперь-то маг был как раз не прочь осушить бокал.

   - Кто? - удивился я, нервно оглядываясь. Но никто и не подумал выскакивать из-за угла с грозным и торжествующим "ага!".

   - Тебе привиделось, - высокомерно отмахнулся темный. - Это заклинание жриц Льор.

   - Судя по тому, что во всем доме горит свет, он об этом и сам догадался, - саркастично заметил я. - И если продолжает говорить о нападении, то не считает его иллюзией.

   - Чушь! Где погром, нападавший, следы драки...

   - Труп в спальне, - флегматично ответил Корин, невозмутимо левитируя початую бутыль. Судя по тому, что летела она неровно, маг по-прежнему чувствовал себя преотвратно.

   Мы с Нэльвё наперегонки рванули к распахнутой двери. В проеме образовалась давка - каждый стремился попасть в комнату первым - и, потолкавшись, кубарем ввалились в нее.

   - Ну, все, как заказывал, - слабо улыбнулся я. - И следы борьбы, и... хм... нападавший...

   Я приврал: никакой борьбы не было. Корин отбросил нападавшего к стене, и на этом все закончилось.

   Вернее, нападавшую.

   Она врезалась спиной в картину. Часть рамы обрушилась вместе с ней, часть повисла изломанным, вывихнутым крылом с торчащими суставами-щепками и перьями-лохмотьями холста. Девушка лежала на полу, раскинув руки, в причудливом окружении щепок и деревянных обломков. Правильный овал лица, мраморная кожа с природным румянцем, губы, слегка приоткрыты в болезненном вздохе, невыразительные скулы, пушистые светло-русые, мышиного цвета волосы, мягкость, податливость черт ...

   Человек. С малой примесью аэльвской крови, но человек.

   Девушка казалась бы живой, прилегший отдохнуть, если бы не тонкая струйка крови.

   Первым от шока оправился Нэльвё, присев рядом с несчастной и деловито прощупав пульс.

   - Да она жива! - возмутился thas-Elv'inor секундой позже, равнодушно отбрасывая руку. И скомандовал: - Помоги перенести ее на кровать!

   Мы кое-как разместили пострадавшую в ворохе одеял и подушек. Нэльвё тут же приступил к дотошному обследованию. Мне это быстро наскучило, и, выпытав, что девушка отделалась ссадиной на затылке и прокушенной губой, вернулся в гостиную.

   Корин, по-прежнему сидя в кресле и зябко кутаясь в халат, мелкими глотками допивал бокал вина. Сейчас он выглядел намного лучше: руки перестали дрожать, в глазах появилось осмысленное выражение.

   - Кто эта девушка? - спросил я, присаживаясь в соседнее кресло и с наслаждением вытягивая уставшие ноги. Корин жестом предложил мне вина. Я покачал головой.

   - Полусладкое, - слабо пояснил он. Я, поколебавшись с минуту, согласился.

   Маг, жестом бывалого фокусника извлек бокал прямо из воздуха и, водрузив на притулившийся между креслицами столик, наполовину наполнил его тягучим, переливающимся, словно граненый рубин, напитком.

   Я едва пригубил вино. Оно расцвело на языке сладким букетом спелого южного винограда с нежными вкраплениями фруктовых ноток. Оценив напиток по достоинству, я сделал уже нормальный глоток, не торопя Корина с ответом. И не зря. Выпив еще немного, он заговорил сам.

   - Девушка, о которой я рассказывал сегодня, Нэрисса... это она.

   Повисла неловкая пауза. Я деликатно кашлянул, не зная, что и сказать.

   Корин залпом допил бокал и потянулся к бутылке.

   - Она жива! - спохватился я, поняв, наконец, в чем причина Кориновой скорби.

   Бутылка чуть не выпала из его вновь задрожавших рук:

   - Как?! - воскликнул он, и почти сразу стушевался. - Но, наверное, покалечена...

   - С ней все в порядке, Корин, - стараясь быть убедительным, заверил его я. - Ну, почти. Мелочи по сравнению с тем проклятием, которым она щедро тебя одарила.

   - Даже если так... - Корин, так и не наполнив бокал, схватился за голову и уткнулся лицом в колени. - Все равно я ударил ее, причинил боль!

   - Полагаю, она желала того же, - резонно заметил я. - Только для тебя.

   Глаза Корина зло полыхнули, а я запоздало прикусил язык. Не подходит логика для утешения, не подходит! А я все никак этого не запомню.

   - Она пришла не за тем, чтобы причинить мне вред, - сдавленно, словно что-то мешало ему говорить, выдавил из себя Корин.

   - А зачем? - недоумевал я.

   - Мне кажется... она пришла снять проклятье, - совсем несчастным голосом проговорил маг.

   Мои брови поползли вверх.

   - Тогда зачем ты...

   - Я понял это только сейчас.

   - Так что здесь произошло? - спросил выходящий из спальни Нэльвё. Кошка путалась в ногах и грозила с минуты на минуту заработать еще один пинок.

   - Мне снился сон. Какой-то липкий, отвратительный кошмар. Не уверен, что там вообще мелькало что-то отчетливое, но ощущение ужаса, притаившегося в ночной мгле, заполонило всего меня. А потом... прикосновение вырвало меня из сна. Легкое, нежное, ласковое. Но тогда мне показалось, что сама тьма набросилась на меня, вцепилась в незащищенное, открытое горло... Я ударил, еще толком не проснувшись; ничем конкретным, просто сгустком страха, ненависти, чистой силы. Когда очнулся, вскочил - увидел ее, распластанную на полу, в крови...