Месть в коричневой бумаге - Макдональд Джон Данн - Страница 4

• Предыдущая
• 4/58
• Следующая

В понедельник утром я в одолженном автомобиле поехал в город к главным офисам на Бэй-стрит возле Роусон-сквера. В связи с масштабом финансовой операции ее пришлось проводить в закрытом заднем кабинете. Мне вручили квитанцию с указанием даты, часа, минуты совершения вклада, идентификационного номера чека на предъявителя вместо суммы и номера счета вместо имени Пирсона. Квитанцию отягощала массивная фигурная печать. Банковский представитель нацарапал на ней не поддающиеся расшифровке инициалы. Тогда я не понимал, до чего хорошо рассчитал время.

Рано утром мы с Мейером успели на дополнительный рейс назад в Бимини. День был ясным, солнечным и холодным. Течение утихомирилось, и неспешный переход, длившийся два с половиной часа, оказался гораздо приятнее нашего олимпийского броска на “Беби-Биф”.

Придя на пирс 109, чтобы отдать Майку полученное, я нашел “Лайкли леди” запертой на все замки. Молодые супруги на борту стоявшего рядом большого кеча сказали, что в полдень в разговоре с ними Морин, старшая дочь, сообщила о критическом состоянии ее отца.

Я известил Мейера и пошел в больницу. Когда наконец выпал шанс поговорить с Хеленой, убедился в бессмысленности попыток вручить ей банковскую квитанцию или вести речь о деньгах. Квитанция в данный момент значила для нее не больше, чем старый список отданных в стирку вещей. С призрачной улыбкой на трясущихся побелевших губах она вымолвила, что Майк “держится”.

Помню, как я нашел знакомую сестру, помню, как ждал, пока она ходила осведомиться о его состоянии вместе с сестрами отделения и врачами. Помню, как она пожала плечами, каким тоном сказала: “Дышит, но он не жилец, Трев. Мне стадо известно, что его палату уже определили для нуждающегося в пересадке спинного мозга, который поступит завтра”.

Помню, как помогал Хелене улаживать формальности, сопутствующие смерти, всегда обременительные, а тут дело еще осложняла кончина Майка в чужом штате. Он умер в пять минут второго ночи во вторник. Будь его смерть официально зарегистрирована на семьдесят минут раньше, оправдать банковскую операцию было бы практически невозможно. Помню вежливую настойчивость городской полиции. Но Хелена твердила, что сейф был опустошен, и она даже не представляет, кто проник на борт, нанеся ее мужу фатальный удар по голове.

Она с дочерьми уложила вещи, я заверил, что присмотрю за судном, позабочусь о нем, не спущу с него глаз, предложил провезти их через весь штат, но Хелена сказала, что сама справится. Явно держала себя под жестким контролем. Я отдал ей наличные и банковскую квитанцию, она вежливо поблагодарила. Они отправились в похоронное бюро, а оттуда поехали за катафалком в округ Сарасота. Очень маленький караван. Несчастный, торжественный, очень отважный.

Да, я знал, Мейер тоже ее вспоминает. Знал, что он мог догадываться о дальнейшем, может быть, строил предположения по этому поводу, но никогда ни о чем не расспрашивал.

Лил дождь, Мейер готовил фирменное блюдо, которое никогда не готовилось дважды одним и тем же способом. Как только я оказался в большой кровати в капитанской каюте, пришли другие воспоминания о Хелене, такие живые, что я долго балансировал на грани сна, не в силах в него провалиться…

…Сильный дождь барабанил по верхней палубе “Лайкли леди” в августе того года на уединенной надежной якорной стоянке, которую мы нашли на Шрауд-Ки на островах Эксума, и под шум дождя я занимался любовью с вдовой Пирсон в широкой и мягкой кровати, которую она делила с мужем, к тому времени почти шесть месяцев покоившимся во флоридской земле.

Она вернулась в Лодердейл в июле. В июне черкнула записочку с просьбой поручить кому-нибудь привести “Лайкли леди” в форму. Я велел вытащить парусник, очистить и заново выкрасить днище, проверить все обводы корпуса и такелаж, смазать автоматические лебедки, освободить шкивы, осмотреть паруса, отрегулировать вспомогательный генератор и сдвоенные шведские дизели. “Лайкли леди” была не столько моторным парусником в классическом смысле, сколько вместительной, крепкой моторкой, способной нести большое число парусов, собственно, так много, что для этого была устроена подъемная центральная платформа, управляемая тумблером на панели управления и хрипло ревущим мотором. Было в этой платформе, наверное, две тонны свинца, а когда она поднималась на полную, по свидетельству датчика рядом с тумблером, высоту, выдвигаясь в проем в под-палубном пространстве, весь этот свинец точно соответствовал форме корпуса. Майк однажды продемонстрировал мне оборудование – от автоматических лебедок, облегчающих работу с парусами, до цистерн поразительной вместимости с водой и горючим и мощной системы кондиционирования.

Я гадал, кому теперь принадлежит судно. Гадал, для чего оно предназначено.

Хелена появилась в жаркий июльский день. Она принадлежала к той особой породе, которая всегда внушает мне ощущение собственной неполноценности. Высокая, стройная почти до худобы, но все-таки не совсем. Такая костная структура складывается за несколько веков тщательной селекции. Светло-пепельные, небрежно зачесанные волосы с выгоревшими прядями, обласканные солнцем и ветром, так же как лицо, шея, руки. Представители этой породы не проявляют наигранной вызывающей холодности. Они естественны, невозмутимы и жутко любезны. Они прекрасно движутся в простых льняных платьицах стоимостью в двести долларов, о чем никогда в жизни не догадаешься. Давным-давно в возглавляемой мисс такой-то начальной школе их так старательно обучили, что они обрели неискоренимую автоматическую грациозность. Они не вытворяют девичьих фокусов глазами и губами. Просто появляются перед тобой спокойно и непринужденно, как персонажи на газетных снимках светской хроники.

Я осведомился про дочерей, и она сказала, что девочки отправились в двухмесячный студенческий тур по Италии, Греции и греческим островам под руководством старых друзей с факультета Уэллсли[3].

– Тревис, я так и не поблагодарила вас за помощь. Это было.., самое трудное время.

– Я рад, что оказался полезным.

– Это не просто.., помощь в мелочах. Майк мне рассказывал, что просил вас.., оказать особую услугу. Сказал, будто вы, по его мнению, обладаете талантом благоразумия и осторожности. Я хотела, чтобы тех людей.., поймали и наказали. Но помню, что Майк не желал огласки. Все это для него было чем-то вроде.., гигантского казино. Когда выигрываешь или проигрываешь, это.., не просто личное дело. Поэтому я признательна вам за то, что вы не стали.., что инстинктивно не захотели.., прославиться, высказывая какие-либо заявления о случившемся.

– Должен сказать, Хелена, что мне омерзительны эти субъекты. Я боялся услышать от вас просьбу об их разоблачении. В таком случае постарался бы отговорить вас от этого. Как только мое имя и изображение появятся во всех газетах и программах новостей, мне придется искать другую работу. Она угрюмо поджала губы и сказала:

– Мои родственники с абсолютной уверенностью считали мои отношения с Майклом Пирсоном чем-то вроде безумного романтического увлечения. Чтобы пожениться, нам пришлось уехать. Они уверяли, будто он для меня слишком стар. Авантюрист, без корней. А я чересчур молода и ничего не понимаю. Обычная история. Хотели приберечь меня для симпатичного и серьезного молодого человека, занятого банковскими инвестициями. – Она взглянула на меня сердито прищуренными сверкающими глазами. – А после смерти Майка одному из них, чертовски самоуверенному и тупому, хватило наглости заявить:

"Ведь я тебя предупреждал!” После двадцати одного года с Май-ком! После рождения двух девочек, которые так любили его. После совместной жизни, которая… – Она замолчала и с тусклой улыбкой вымолвила:

– Извините. Съезжаю с катушек. Хочу вас поблагодарить и извиниться за все свои глупости, Тревис. До отъезда я никогда не спрашивала о вашей.., договоренности с Майком. Знаю, у него было правило хорошо расплачиваться за особые услуги. Он с вами расплатился?

• Предыдущая
• 4/58
• Следующая