Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь - Певцов Михаил Васильевич - Страница 116

• Предыдущая
• 116/212
• Следующая

Из Керии мы направились 15 октября в Нию и всю первую станцию шли по пескам. На этом переходе впервые увидели мы на юге величественный Куньлунь, отстоящий от дороги верстах в 40. Он представился нам в виде резко очерченного вала колоссальных размеров ^{146}. Отдаленных снеговых гор, соседних Тибетскому нагорью, не было видно вовсе. На вопрос, какова страна за хребтом, наши проводники отвечали, что там, по рассказам горцев-пастухов Куньлуня, залегает необъятная высокая равнина, пустынная и безлюдная. На ней пасутся, однако, яки, куланы и антилопы. Достигнуть этой равнины с севера можно только через Полу по весьма трудному горному проходу ущельем реки Кураб и по верхнему течению реки Толан-ходжа, называемому Са-рык-туз, где переход через Куньлунь не затруднителен даже для тяжело нагруженных вьючных животных. На пространстве же между Полу и рекою Сарык-тузнетни одного прохода, доступного для караванов. На этом протяжении через окраинный хребет не могут переезжать даже одиночные всадники, и только пешие горцы отваживаются переходить через него, да и то в немногих местах.

Первый ночлег мы имели в селении Ой-тограк, растянувшемся верст на б вдоль дороги. Дома в нем разбросаны очень редко, пахотной земли много, но песчано-лёссовая почва, содержащая весьма значительное количество песка, малоплодородна. Притом в селении в летнее время ощущается недостаток в воде для орошения пашен. Эти неблагоприятные условия весьма заметно отражаются на благосостоянии его жителей, большинство которых бедно ^{147}.

От Ой-тограка до выселка Ясулгун дорога пролегает по саю, покрытому местами узкими песчаными грядками. К северу же от дороги тянутся высокие песчаные гряды Ой-яр-кум. Переезд из Керии в Нию почти по сплошным пескам в ветренную погоду бывает небезопасен. На половине пути между Ой-тограком и Ясулгуном наш проводник указал близ дороги кости людей, шедших из Черчена в Керию и погибших от сильной песчаной бури в этом месте. Путники были засыпаны песком, под которым трупы их лежали долгое время и разложились. Потом ветер обнаружил их, и тогда только узнали о гибели этих несчастных людей.

От выселка Ясулгун до селения Ния нам предстоял переход в 50 верст по безводной, песчаной пустыне, а потому мы остановились в нем на дневку. В этом бедном выселке, имеющем всего 10 дворов, песчано-лёссовая почва также малоплодородна, как и в Ой-тограке. Недостаток в летнее время воды для орошения пашен тоже очень чувствителен. По свидетельству жителей Ясулгуна, к северу от их селения простираются пески, называемые Кызылкум. Близ селения они неглубоки, но далее на север высота песчаных гряд возрастает, и в 2 днях пути от него они достигают уже весьма значительных размеров. С этих последних гряд видны далеко на севере еще более высокие и длинные песчаные гряды, до которых никто из жителей Ясулгуна не доезжал. В песках Кызылкум, перемежающихся небольшими саями, нет ни воды, ни растительности, и никакой животной жизни.

Судя по этим показаниям, полоса лёссовых бугров с ее древесною растительностью, окаймляющая пустыню Такла-Макан с юга и юго-запада, между меридианами селений Ой-тограк и Ния прерывается.

На указанном пространстве пустыня начинается непосредственно от дороги, ведущей из Керии в Нию. Этот перерыв в распространении лёсса и тополя вокруг пустыни соответствует отсутствию в том же промежутке источников, а восточнее Ясулгуна — грунтовых вод вообще, даже на больших глубинах. В 18 верстах к востоку от Ясулгуна, в балке у лянгера Аврас, вырыт колодец почти в 40 сажен глубины, в котором вода бывает только летом, когда по этой балке струится с гор поток; в остальное же время года колодец остается сухим. Отсутствие непроницаемых слоев и водоносных жил на небольших глубинах на этом пространстве подтверждает, по-видимому, наше предположение о поддержании древесной растительности лесной полосы, окаймляющей пустыню Такла-Макан на юге и юго-западе, водами горного происхождения.

На всем 50-верстном расстоянии от Ясулгуна до Нии дорога пролегает по совершенно пустынной и безводной щеб-не-галечной равнине, испещренной узкими песчаными грядками. Эти грядки простираются с северо-запада на юго-восток и почти равносклонны. Такое строение их ясно указывает на преобладание в Южной Кашгарии северо-восточного и юго-западного ветров, причем последний, по-видимому, пересиливает северо-восточный.

На первой половине станции песчаные грядки рассеяны по щебне-галечной равнине значительно реже, чем на второй, где они местами сплочиваются почти в непрерывные грядовые наносы. В этих местах дорогу во время бурь заметает песком до того, что от нее не остается никакого следа и переезд в такую погоду между Нией и Керией становится крайне затруднительным. Для указания путникам, застигнутым песчаною бурею, направления дороги на второй половине станции, между лянгером Аврас и Нией расставлены изредка маяки, состоящие из высоких жердей с прикрепленными к ним вверху крестообразно пучками хвороста.

В описываемой пустыне, в особенности в западной ее половине, заметны признаки, по-видимому, распавшихся местных гор. Тут нередко встречаются весьма плоские бугры обширных размеров, на вершинах которых лежат массивные камни. Эти обломки твердых пород постепенно мельчают по радиальным направлениям от вершин бугров, переходя на их отлогих склонах в гальку, щебень, гравий и дресву, устилающие почти сплошь равнинные между буграми пространства. Но выходов коренных горных пород ни на вершинах, ни на склонах этих плоских бугров и на окружающих их плоскостях не заметно.

На 18-й версте экспедиция миновала лянгер Аврас, расположенный на берегу неглубокой балки, в которой находится помянутый выше колодец в 40 сажен глубины. Вода в балке и колодце появляется только летом, во время таяния снегов и ледников в горах Куньлуня, оттуда она стекает по непрерывному руслу, а в остальное время года ее привозят ежедневно в лянгер из выселка Ясулгун.

В 9 верстах от лянгера Аврас мы остановились на ночлег у сухого русла Чаканды-экын, в совершенно пустынной местности. Во всей окрестной унылой пустыне, кроме жалких кустиков хвойника (Ephedra sp.?), сиротливо приютившихся по одиночке в сухом русле, нет никакой растительности и не заметно было ни одного животного, не исключая насекомых.

Последний переход, в 23 версты, до Нии был в особенности утомителен: дорога, направляющаяся к северо-восто-ку, очень часто пересекает песчаные грядки, которые, по мере приближения к селению, все более и более сплочиваются, возрастая вместе с тем в высоту. Эти грядки простираются от 10 до 20 верст на юг от дороги, а далее, до самого предгорья Куньлуня, залегает пустынный сай. К северу же от дороги размеры песчаных грядок постепенно увеличиваются, и в 2 днях пути от нее там воздымаются уже высокие песчаные гряды пустыни Такла-Макан, отделившие от себя на юг по воле ветров — как бы свои детища — мелкие песчаные образования, испещряющие придорожный сай.

Переваливая с одной песчаной грядки на другую, мы увидели наконец верст за 7 оазис Ния, который с радостным чувством приветствовали издали. Через 2 часа мы достигли этого оазиса, после утомительного перехода по мертвой пустыне расположились лагерем в 2 верстах к северо-востоку от него, на берегу речки Ния-дарья.

Решившись провести зиму в Нии, я, на третий день по прибытии экспедиции в это селение, послал двоих из наших людей с туземцами разыскивать лучшее пастбище для экспедиционных верблюдов и лошадей. В долине речки Ния-дарья, верстах в 17 ниже селения, они нашли место с порядочным подножным кормом, куда потом были переведены все наши верблюды и большая часть лошадей. Затем, при содействии местного бека Измаила, я нанял в Нии на зиму отдельный дом для помещения экспедиции и, осмотрев его, указал, какие в нем нужно сделать приспособления ко времени нашего возвращения из Куньлуня. Часть этих работ была возложена на наших людей, а остальные — на туземцев.

• Предыдущая
• 116/212
• Следующая