Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь - Певцов Михаил Васильевич - Страница 79

• Предыдущая
• 79/212
• Следующая

Город Улясутай расположен в глубокой и довольно широкой горной долине, ограниченной с востока и запада длинными отрогами Хангая. На северных склонах этих гор рассеяны кое-где небольшие рощи лиственницы. Среди долины стремится быстрый Богдо-гол, разбивающийся часто на рукава и принимающий справа речку Чжагистэй, на правом берегу которой, немного выше устья, и раскинут самый город. В нем не более ста домов. Дворы обнесены тыном, улицы узки и грязны. Вообще, Улясутай имеет печальный вид. Жителей в нем в то время было около 1000 человек. Главную массу их составляют торгующие китайцы, потом китайские ремесленники. Последние занимаются преимущественно приготовлением деревянных частей юрт для монголов, деревянной посуды I таганов для них же. Железо на таганы покупается частью у китайцев, частью у русских купцов, торгующих в этом городе. Торговля в Улясутае весьма незначительна. Китайские купцы имеют в этом городе, однако, изрядные склады товаров, большая часть которых развозится их приказчиками по кочевьям. Кирпичный чай и бумажные ткани составляют первостепенные статьи сбыта. Товар привозится преимущественно из Гуй-хуа-чена, а отчасти из Калгана и Урги.

Наши бийские купцы, торгующие в Улясутае, поселились на одном обширном дворе, на котором находятся и лавочки их. В 1879 г. всех русских лавочек в Улясутае было 9. Торговля собственно в городе и у русских купцов очень незначительна. Поэтому главные торговцы наши в Улясутае отправляют, подобно китайцам, по временам товар с приказчиками по хошунам.

В двух верстах к северу от города находится крепость, в которой живет цзянь-цзюнь, два его помощника (хэбей-ам-бани), чиновники и помещается гарнизон, состоявший в 1879 г. из 500 солдат, а в версте к югу — небольшая колония китайских земледельцев. Она имеет около десятка домиков, разбросанных среди прекрасно возделанных пашен. На пашни проведены из речки оросительные канавы, а земля тщательно удобряется нечистотами, привозимыми колонистами из города. Несмотря на весьма значительную высоту Улясу-тая [47], ячмень, овес и овощи родятся удовлетворительно, а пшеница плохо. Для продовольствия городских жителей большая часть муки, а также рис и просо привозятся из Гуй-хуа-чена. С 1878 г., т. е. со времени прекращения дунганского восстания в Джунгарии, в Кобдо и Улясутай стали привозить хлеб из Хами, Баркуля и Гучена. Он с того времени значительно подешевел в Западной Монголии. Из Гуй-хуа-чена, кроме хлеба, в Улясутай привозят еще зимой, преимущественно к Новому году: яйца, свинину, поросят и другие съестные припасы, которых невозможно достать на месте.

В долине Богдо-гола, под городом, рассеяно много юрт и жалких, дырявых шалашей из войлока, принадлежащих бедным монголам. Эти последние питаются поденной работой в городе, подачками за различные услуги китайцам и вообще ведут жалкую жизнь. Часть монголов находится постоянно в услужении у китайцев. Немногие из них занимаются и ремеслами, преимущественно в качестве рабочих у китайских ремесленников.

После пятидневного отдыха в Улясутае мы 15 июня направились из этого города к границе. Дорога верст пять идет вниз по долине Богдо-гола, потом поворачивает в горы и пересекает по перевалу Олин-даба невысокий отрог. Затем она спускается в сухую, каменистую долину речки Иро — правого притока Богдо-гола. На окрестных горах разбросаны небольшие лески лиственницы, которых мы потом уже не встречали до верхней Чуй. Переночевав на речке Иро, мы на следующий день пересекли по перевалу Ошик-даба другой хребет, с которого спустились в широкую, открытую с юго-востока долину. По ней направляется в эту сторону сухое русло временного потока, по берегам которого паслись дзэрены. Из этой долины мы опять поднялись на хребет Цаган-чо-лу, ночевали на восточном склоне перевала через него — Сагдын-даба — и утром спустились в долину ручья Джулин-булук, текущую с севера на юг. Тут 17 июня видели огромную толщу обледенелого снега, оставшуюся, должно быть, от целого снежного холма — продукта зимних метелей. От таяния этой снежной массы образовалась немного ниже ее обширная и довольно глубокая лужа, которую мы издали приняли за постоянное озеро.

Пройдя верст восемь вниз по ручью Джулин-булук, иссякающему далее в сухой долине, мы повернули на запад в горы и по перевалу Цакирин-дырылдже пересекли последнюю ветвь Хангая — Дулан-хара, с которой спустились в долину к родникам Хобэин. Все эти невысокие хребты, пересеченные нами на пути из Улясутая, суть слабые ветви Хангая, простирающиеся почти с севера на юг. Преобладающая их порода — серый гранит. Перевалы через эти ветви незначительны.

От ключей Хобэин дорога направляется по широкой меж-дугорной долине, ограниченной с севера последним отрогом Хангая, а с юга и юго-запада — невысокими насажденными горами, весьма слабо с ним связанными. В плоских углублениях долины растет весьма порядочный кипец, но за отсутствием поблизости источников и колодцев она в летнее время необитаема. Мы прошли по ней около 20 верст, потом пересекли незначительную южную ветвь отрога Хангая, ограничивающую долину с севера. Эта ветвь, называемая Ер-хаирхан, сочленяется на юге от дороги с невысокими насажденными горами, лежащими от нее к западу, на севере отделена от них открытой долиной. Перейдя эту долину и холмы к западу от нее, мы спустились к колодцу Ярен-худук. Тут, в 80 верстах от Улясутая по нашему пути, оканчивается обширная горная страна Хангая. К западу от названного колодца местность отличается совершенно степным характером. Она покрыта насажденными хребтами, сочленяющимися весьма слабо, низкими увалами, в восточной части с последними отпрысками Хангая. В геогностическом смысле эти горы не имеют ничего общего с Хангаем.

От Ярен-худука к западу страна значительно понижается. Раньше, проходя по весьма высоким местностям, мы не испытывали почти вовсе жаров, а тут они стали для нас очень чувствительны: приходилось вставать с рассветом, чтобы к 10 часам утра окончить дневной переход верст двадцать— двадцать пять, не более.

Дорога от колодца направляется по широкой степной долине, ограниченной на юге весьма плоской грядой, посредством которой система насажденных степных гор сочленяется с последними отрогами Хангая, а на севере речкой Кун-гуем. Пройдя около 25 верст по степи, мы вышли на эту речку и остановились на ее левом берегу дневать.

Речка Кунгуй получает начало верстах в двадцати пяти к северо-востоку от Ярен-худука и образуется из многих родников, бьющих из песка. В верховьях она известна под названием Нарын-гола, а в средней и нижней частях называется Кун-гуем. Речка имеет от 10 до 15 сажен ширины и часто разбивается на рукава. Она очень мелка, и только в немногих местах, у возвышенных берегов, глубина ее достигает 3–4 футов. Температура воды около 3 часов пополудни достигла почти 20° по Реомюру, так что купанье в ней нисколько не освежало. Дно, состоящее из мелкого песка и ила, местами очень топко. В верхней части речки часто встречались очень маленькие прибрежные озерки, или, правильнее, глубокие ямы, сообщающиеся с рекой узкими протоками. В этих ямах и омутах самой речки мы ловили маленьких уску-чей и гальянов, а также находили раковины живущих в них озерников (Limnaeus stagnalis). Плавающих и голенастых птиц, исключая улитов, чаек и чеграв, было немного. Появлялись изредка и степные курочки, прилетавшие на речку пить.

• Предыдущая
• 79/212
• Следующая