Территория души. - Батракова Наталья Николаевна - Страница 90

• Предыдущая
• 90/95
• Следующая

— Ты что? Что с тобой? — Володя Смыслов, несмотря на нежелание Анны с ним видеться, измучившись, решил заехать к ней по пути на работу.

Предлог нашелся. Анна давала ему послушать свои любимые диски.

«Надо бы вернуть», — решил он.

Анна успела отвести дочку к автобусу и быстро вернулась обратно. По утрам ее сильно тошнило, особенно если приходилось, опаздывая, резко вставать с постели.

Смыслову долго никто не открывал. Наконец, когда он уже решил уходить, дверь открылась, и он просто остолбенел от увиденного. Вместо былой веселой и симпатичной девушки на него смотрела изможденная женщина с огромными синими кругами под глазами.

Едва увидев его, Анна пошатнулась и стала падать.

Володя успел подхватить ее на руки и внести в квартиру.

— Что с тобой? — испуганно принялся он тормошить ее за плечо. Затем, осмотревшись по сторонам, увидел телефон и набрал номер.

— «Скорая?» — заорал он. — «Скорая», девушке плохо! Сознание потеряла!

Очнувшись от его громкого возбужденного голоса, Анна едва слышно попросила:

— Володя, не звони. Положи трубку.

— Адрес? Сейчас, — не расслышал он слова Анны. — Сухаревская…

— Володя, прекрати, — громче сказала Анна. — Я беременна. До Смыслова не сразу дошли ее слова. Он растерянно опустил трубку, из которой были слышны вопросительные слова диспетчера «Скорой помощи».

— Адрес, адрес? Молодой человек, куда вы пропали? Анна молча взяла телефон из его рук и отключила связь.

— Это Крылов? — наконец спросил он.

— Какая теперь разница, — безразлично ответила Анна, продолжая лежать, закрыв глаза.

— Гад, какой же он гад! — воскликнул Смыслов после паузы. — Я его убью!

— Володя, если ты хочешь, чтобы я продолжала с тобой общаться, не говори мне больше таких слов, — не открывая глаза, твердо произнесла Анна.

— И ты все еще его защищаешь? — боясь услышать правду, решился задать трудный вопрос Смыслов. — Ты его любишь?

— Да, — ответила Анна. — Но это тоже не имеет никакого значения. Через две недели мы с Катей улетаем.

— Куда?

— В Америку.

— А как же я? — растерянно спросил он.

— Володя, — по-матерински промолвила Анна. — Ты младше меня на два года. Ты молод, у тебя хорошие перспективы. Чем раньше ты все забудешь, тем лучше…

— Я не хочу. Я не хочу тебя отпускать! — возмущенно воскликнул он.

— Мы уезжаем, Володя. Это уже решено. Вчера я получила визы. Пока еще не подтвердили билеты на самолет из Минска. Но на двадцать девятое декабря уже забронированы билеты из Франкфурта. Позже, чем я планировала. Но ничего. Придется у кого-то пожить четыре дня.

— Как — у кого-то пожить? — не понял Смыслов.

— Квартиру и машину я должна отдать до двадцать пятого своему бывшему мужу. Взамен он подписал все бумаги для беспрепятственного отъезда Кати.

— Ты что? Это правда?! — остолбенел он.

— Только не говори, что ты его тоже убьешь.

— Ну, я не знаю… — растерянно ответил он. Анна медленно встала с дивана.

— Володя, езжай на работу. И единственная просьба. О моем состоянии никто, кроме тебя, я подчеркиваю, никто не знает. Так что единственный источник информации — это ты. Очень прошу, никто не должен об этом узнать. Особенно Константин Петрович.

— А вот ему-то как раз и не мешало бы! — негодовал Владимир.

— Дети должны рождаться от любви, — грустно перебила Анна. — В том, что случилось, как правило, виновата женщина — для мужчины. А Костя ясно дал мне понять, что не хочет больше иметь детей. Так что на сегодняшний день это только мое решение. Езжай, мне тоже нужно ехать.

Смыслов подошел к двери и, повернувшись, нерешительно спросил:

— Можно, я буду заезжать к тебе эти дни? Помогу чем-нибудь.

— Хорошо, — согласилась Анна. — Только помни о моей просьбе.

Пока Смыслов добирался до работы на своем потрепанном «Гольфике», он, не переставая думать о сногсшибательной новости, твердо решил для себя:

«Сегодня или никогда! Хватит разговоров. Если женщина с ребенком может все бросить и уехать в таком положении, что держит здесь меня? Тем более, я не смогу больше работать с Крыловым. В один прекрасный день я сорвусь и выдам ему все. В том числе и Анину тайну. Хватит!»

Прямо с порога, не раздеваясь, он сел за стол и быстро написал заявление. Затем, оставив на стуле верхнюю одежду, отправился к секретарше.

— Алла Ивановна, кто-нибудь из руководства на месте?

— Константин Петрович. Хорин уехал.

— Я зайду?

— Минуточку, — она соединилась с Крыловым. — К вам Смыслов.

— Заходите, — кивнула она Владимиру.

Молодой человек зашел в кабинет к шефу вальяжной расслабленной походкой и, поздоровавшись, положил на стол заявление. Затем уселся на стул и демонстративно закинул ногу на ногу.

Крылов молча пробежал глазами заявление и, не поднимая глаз, заметил:

— Сядь нормально, ты не в баре.

Володя нехотя снял ногу, затем поднял другую и, осмотрев подошву, закинул ее еще выше, ухватившись пальцами за задник ботинка.

— И что ты хочешь этим доказать? — Константин Петрович начинал заводиться.

Смыслов достал его своим поведением в последнее время. Лишь из уважения к Хорину и из-за того, что не было претензий по работе, он продолжал его терпеть.

— Этим? — Володя взглянул на ботинок, затем кивнул на стол: — Или этим? Лишь то, что я свободный человек и вправе делать то, что хочу.

«Хочет вызвать на конфликт, — с трудом сдерживаясь, понял Крылов. — Ладно».

— Слушай, ты мужик или нет, — насмешливо спросил Константин Петрович, подписав заявление. — Я-то хорошо понимаю, что тебя гложет. Смешно дергаться и пытаться мстить за то, что женщина предпочла другого.

Смыслов, не ожидавший такого поворота событий, от неожиданности резко сел как положено и после секундного замешательства выпалил:

— Это еще посмотрим, кого предпочтет.

— А что, были уже предложения? — все так же насмешливо продолжал Константин Петрович. — Бери. Было бы из-за кого копья ломать. Она тебя быстро обработает. Жалко, взять с тебя пока еще нечего. Ни счета в банке, ни недвижимости. Да и молодой больно. Хотя, с этой точки зрения, могут быть и преимущества. Облапошить быстрее удастся, ребенка быстренько родить…

— Как вы так можете о ней? — не веря своим ушам, Володя понял, что еще несколько слов — и он не сможет сдержать начинавшие зудеть кулаки. — Да она чище вас в сотни раз и никому никогда не позволяла слова плохого сказать в ваш адрес! — затем, попытавшись успокоиться, вновь откинулся на спинку стула и медленно произнес: — Ну, ты и гад!

— Пошел-ка вон отсюда! — Крылов встал со стула.

— Было бы за что держаться, — в тон ему ответил Смыслов, также вставая. — Жаль, не могу всего сказать. Обещал. Только ты, кретин, когда-нибудь поймешь, что есть люди, которых нельзя терять! Вслед побежишь, молить будешь, чтоб вернулись, да поздно будет!

— Уж не себя ли ты имеешь в виду? Тоже мне самовлюбленный гений выискался!

— Ох, как мне хочется увидеть, как ты побежишь следом! — продолжал Смыслов. — Только пыль из-под колес лететь будет. Не за мной, я не барышня, чтобы такие, как ты, бегали! А тебе — вот это! — едва только Смыслов показал унизительный жест, Крылов, не стерпев больше, первым нанес удар.

Неожиданно вошедший в кабинет Виктор сперва замер, ошарашенный увиденным, затем, плотно закрыв за собой дверь, бросился разнимать дерущихся мужчин.

Первым он оттащил Смыслова. Тот, вытерев рукавом струйку крови из носа, ни слова не говоря, быстро покинул кабинет. Через несколько минут, несколько раз сильно газанув под окнами, он пулей вылетел со стоянки.

— Вы что? С ума посходили? — возмущался Хорин. — Чего угодно ожидал, только не этого. Что случилось?

— Правдолюбец выискался! Молокосос! — коснулся щеки тыльной стороной ладони Крылов и, заметив кровь, зашел в смежную комнату, громко хлопнув дверью, от чего та, соскочив с защелки, снова распахнулась.

• Предыдущая
• 90/95
• Следующая