Река Богов - Макдональд Йен - Страница 21

• Предыдущая
• 21/151
• Следующая

Остаток пути до отеля Марианны Фуско они едут в мрачном молчании. Женщина вежливо благодарит Вишрама, швейцар приветствует их, поднимает ее сумку, и Марианна поднимается по ступенькам лестницы, ни разу не обернувшись.

Значит, никакого продолжения не предвидится.

Разбитый лимузин сворачивает в ворота между автомастерской и колледжем информационных технологий, располагающимися под сенью деревьев Ашоки. И сразу же Вишрам оказывается в совершенно ином мире. Самое первое, что можно приобрести за деньги в Индии, – это уединение. Оглушительный уличный шум вдруг превращается в отдаленное биение городского пульса. Безумие Варанаси здесь кажется бесконечно далеким.

Чтобы отметить возвращение блудного сына, слуги зажгли огни вдоль всей подъездной дорожки. Вишрама приветствуют барабанщики мерной дробью своих барабанов. Они сопровождают автомобиль до самого дома. И вот он сам – дом, большой, горделивый, сказочно белый в потоках яркого света. Вишрам чувствует, как на глаза наворачиваются слезы. Когда он жил под крышей этого особняка, ему всегда было стыдно за то, что он принадлежит к обитателям дворцов. Вишрам всякий раз непроизвольно сгибался под тяжестью его колонн, фронтонов, широких портиков среди густых зарослей жимолости и гибискуса. Он ненавидел его отвратительный белый цвет, интерьеры – полированный мрамор и старинная причудливая непристойная резьба по дереву, потолки, расписанные в непальском стиле… Купеческое семейство построило этот дом еще во времена британского владычества – в стиле, который должен был постоянно напоминать им о родине. Они назвали его Шанкер-Махал.

И вот теперь, когда Вишрам выходит из машины, его прежний юношеский максимализм, подростковое бунтарство и смущение из-за принадлежности к привилегированному классу куда-то уходят, а дом окружает его давними, но памятными до сих пор ароматами застоявшейся пыли, деревьев ним,[13] мускусным благоуханием рододендронов и едва уловимым зловонием канализации, никогда здесь по-настоящему не работавшей.

Они ожидают его на ступеньках лестницы. На самой нижней стоит старик Шастри. По бокам вся домашняя прислуга в два ряда: женщины слева, мужчины – справа. Рам Дас, почтенный старый садовник, все еще среди них: возраст его уже совершенно непредставим, но он по-прежнему – и Вишрам нисколько в этом не сомневается – ведет жестокую войну с вездесущими обезьянами.

Где-то посередине лестницы стоят его братья. Старший, Рамеш, кажется более высоким и худым, чем обычно, словно его по-настоящему затягивает межзвездное пространство, изучением которого он занимается. И рядом с ним, как и прежде, ни одной сколько-нибудь значительной женщины. Даже в Глазго до Вишрама доходили слухи о поездках Рамеша на уик-энд в Бангкок… А рядом его идеальный брат – Говинд. Идеальный костюм, идеальная жена, идеальные дети-близнецы Руну и Сатиш. От взгляда Вишрама не ускользает и жирок, который начинает набирать братец. Звезда Ди-Ди, бывшая ведущая утренней телепрограммы и завидная невеста, стоит рядом с Говиндом. А рядом с ней расположилась айя с последним отпрыском династии на руках. С девочкой. Почти чудо для 2047 года. Вишрам гукает и воркует над крошкой Прийей, но, присмотревшись к ней, начинает думать, что она из касты брахманов. Об этом говорит сама ее физиология, на уровне феромонов, какой-то явный сдвиг в биохимии тела.

Мать Вишрама стоит на верхней ступеньке. Такая, какой Вишрам всегда помнил ее, величественная в своей почтительности. Тень среди высоких колонн.

Однако среди присутствующих нет его отца…

– А где папа? – спрашивает Вишрам.

– Он встретится с нами завтра в своем главном кабинете. – Единственное, что произносит мать в ответ.

– Ты не знаешь, к чему все это? – спрашивает Вишрам у Рамеша, когда приветствия, слезы умиления и радостные восклицания наконец-то смолкают.

Рамеш только качает головой, а Шастри движением пальца приказывает носильщику отнести чемоданы Вишрама в его комнату. Вишраму совсем не хочется отвечать на вопросы по поводу лимузина, и поэтому, сославшись на невыносимую усталость после перелета и пересечения нескольких часовых по ясов, он идет спать.

Вишрам ожидал, что его проводят в старую детскую, но носильщик следует в комнату для гостей, расположенную в восточной части дома. Вишраму неприятно, что его здесь рассматривают как гостя, как временного обитателя дома. Но, оставшись в одиночестве и начав раскладывать по громадным шкафам и комодам красного дерева те немногие вещи, которые привезены с собой, он радуется, что в этой комнате его не окружают со всех сторон детские воспоминания, не указывают ему с раздражающей назойливостью о безвозвратно ушедших временах. Они вновь потащили бы Вишрама в прошлое…

В доме никогда не было нормальных кондиционеров, по этому Вишрам сбрасывает с себя всю одежду и обнаженный падает на простыни, ужасаясь нестерпимой жаре. Он лежит и рассматривает загадочные узоры на расписном потолке под стук и тарахтение обезьян в зарослях за окном.

Вишрам уже где-то на самом краю сна, почти проваливается в пропасть полного забытья, когда внезапно, вздрогнув, просыпается от какого-то полузабытого звука, врывающегося в комнату. Понимая, что ему больше не заснуть, и смирившись с этим, Вишрам обнаженный выходит на старинный железный балкон.

Атмосфера и аромат города Шивы со всех сторон овевают его нагое тело. По желтому небу скользят мигающие огни самолетов. Солдаты, летающие по ночам. Вишрам пытается представить себе войну. Роботы-убийцы, бегающие по переулкам, титановые кинжалы во всех четырех руках аватары Кали. Штурмовики-сарисины, пилотируемые «летчиками», которые в реальности находятся на расстоянии многих сотен тысяч километров отсюда, на бреющем полете несутся к Гангу. Американские союзники Авадхи воюют в современном стиле, когда все солдаты сидят дома в полнейшей безопасности. Они убивают, располагаясь в другом полушарии планеты.

Вишрам начинает бояться, что картина, свидетелем которой он был на улице, может стать пророческой. У загнанных в угол нехваткой воды и выступлениями фундаменталистов Ранов выбор совсем не велик.

Хруст гравия, какое-то движение на серебристой лужайке. Из лунных теней появляется Рам Дас. Вишрам застывает на балконе. Еще одна его оплошность, вызванная западными привычками, из-за принципиально иного отношения к наготе. Рам Дас выходит на подстриженную лужайку, раскрывает полы дхоти и мочится при ярком свете ленивой индийской луны, похожей на возлежащую храмовую статую гандавы. Оправившись, садовник оборачивается, медленно кивает Вишраму, не то приветствуя, не то благословляя. Потом уходит. Раздается крик павлина.

Наконец-то дома…

Еще полчаса назад Вишрам Рэй хвастался, что у него никогда не было костюма. Но он всегда понимал, что наступит день, когда костюм ему понадобится, и на такой случай у семейства китайских портных в Варанаси имелись все его размеры, а также несколько видов ткани на выбор, материя для подкладки и две рубашки. И вот теперь Вишрам сидит в этом самом костюме – в кресле за громадным тиковым столом совета директоров компании «Рэй пауэр».

Костюм прибыл в Шанкер-Махал всего полчаса назад с курьером на велосипеде. Вишрам еще стоял у зеркала и поправлял воротник и манжеты, когда к ступенькам особняка подъехал целый кортеж автомобилей. И вот он уже на двадцатом этаже небоскреба «Рэй пауэр», откуда Варанаси кажется грязновато-коричневым туманным пятном, распластанным где-то далеко внизу, а Ганг – отдаленным завитком тусклого серебра. И никто до сих пор не соизволил ему объяснить, в чем же все-таки дело.

Да, эти китайцы действительно гениальные портные. И в тканях разбираются по-настоящему. Воротник подходит идеально. Швы практически не видны.

Двери зала совета директоров открываются. Входят адвокаты компании. Вишрам Рэй на мгновение задумывается, каким собирательным существительным можно было бы назвать всех здешних юристов. Стадо? Шайка?..

• Предыдущая
• 21/151
• Следующая