Река Богов - Макдональд Йен - Страница 31
- Предыдущая
- 31/151
- Следующая
– Вокруг всего, что вас окружает?..
Аж делает своеобразное движение – нечто среднее между европейским кивком и индийским покачиванием головой.
– В таком случае кто это такой?
Лалл указывает на палатку торговца пальмовым соком, где сидит господин Суппи и отгоняет мух мятым экземпляром «Тируванантапурам таймс».
– Сандип Суппи. Он торговец пальмовым соком и живет в доме 1128 по Дороге Народной Радости.
Томас Лалл чувствует, как сжимается от страха его мошонка.
– И вы никогда раньше не видели его?..
– Никогда. Я никогда не встречала и вашего друга доктора Готце.
Мимо проносится желто-зеленый автобус. Аж снова делает неопределенное движение головой и бросает хмурый взгляд на написанный от руки номер.
– Это автобус принадлежит Налакату Моханану, но ведет его кто-то другой. Срок эксплуатации машины давно вышел. Я бы никому не посоветовала ездить на ней…
– Да-а… – говорит Лалл.
Голова у него идет кругом, как будто Томас хватил лишнего «Непали», которым втихомолку приторговывает господин Суппи.
– Но я одного не могу никак взять в толк, как же получается, что ваши боги по одному взгляду на номер автобуса могут во всех подробностях расписать состояние тормозов, но совершенно не способны ничего сообщить о тех людях, которых вы считаете своими настоящими родителями?
– Я не вижу их, – отвечает Аж. – Они словно слепое пятно в поле моего зрения. Каждый раз, когда я смотрю на них, все покрывает тьма, и я ничего не вижу.
– Ага… – произносит Лалл. Волшебство всегда страшно, но «прореха» в волшебстве – это уж просто жутко. – Что вы хотите сказать? Вы их вообще не видите?
– Я вижу их как людей, но не вижу ауры, не могу получить никакой информации…
Поднимающийся ветер шевелит листья пальм и вносит еще большее замешательство в душу Лалла. Вокруг него собираются какие-то незримые силы, замыкая его внутри мандалы судеб и загадочных совпадений. Тебе надо бежать отсюда – и как можно скорее, парень. Не позволяй этой женщине втянуть тебя в паутину своих тайн. Ты солгал ей, но не можешь вынести того, что она говорит тебе правду.
– Я не сумею вам помочь, – говорит Томас Лалл.
Они стоят у ворот «Палм империал». Он слышит приятные ритмичные звуки – где-то играют в теннис. Шепот ветpa в зарослях бамбука: сегодня снова будет сильный прибой. Томасу так не хочется покидать здешние места.
– Мне жаль, что вы приехали сюда напрасно.
Лалл оставляет девушку в вестибюле отеля. Дождавшись, пока она поднимется в номер, он просит Ахутанадана, менеджера отеля, предоставить ему сведения о ней.
Ажмер Рао. Валаханка-роуд, район Силвер-Оук, Раджан-кунте, Бангалор. Восемнадцать лет. Счета оплачивает «черной» карточкой промышленного банка Бхарата. Финансовое оружие слишком крупного калибра для девушки, работающей на сеть Бхати-клубов в Керале…
Банк Бхарата. Почему не Первый Карнатский или не Объединенный Южный банк? На первый взгляд очень маленькая загадка среди сонма сияющих божеств…
Томас пытается выследить их, возвращаясь домой по белой дороге, заметить краем глаза, узреть их молниеносный полет. Но деревья остаются всего лишь деревьями, грузовики непреклонны в стремлении быть только грузовиками, а озерная цапля горделиво расхаживает среди плавающей на поверхности воды кокосовой скорлупы.
Вернувшись на борт «Salve Vagina», Томас Лалл бросает стопку аккуратно сложенных рубашек поверх томика Блейка и закрывает сумку. Беги – и не оглядывайся назад. Оглянувшийся превращается в соляной столп.
Лалл оставляет записку и немного денег для доктора Готце, чтобы тот нашел какую-нибудь местную женщину и помог ей упаковать оставшиеся вещи в ящики. Когда Томас обоснуется на новом месте, он пришлет за ними.
Выйдя на дорогу, он ловит проезжающего мимо авторикшу, который довозит его до автобусной станции. Лалл сидит, крепко держась за саквояж. Автобусная станция – наиболее полное выражение широты индийской души. Старенькие «таты» используют широкий участок дороги для разворота и делают это, не обращая ни малейшего внимания на здания, пешеходов и другой транспорт. Аляповато разукрашенные автобусы неторопливо лавируют между будками механиков, киосками торговцев закусками и вездесущими продавцами пальмового сока. «Марути» с грохочущими вентиляторами и открытые пикапы «махиндра», на все лады вопя клаксонами, пробираются сквозь местную суету. В пяти автобусах оглушительно соревнуются между собой последние музыкальные хиты.
Автобус до Нагеркойла отправляется только через час, по этому Томас Лалл покупает себе пальмового сока, садится на корточки на грязную маслянистую землю под зонтиком торговца и наблюдает, как водитель и кондуктор ругаются с пассажирами. Микроавтобус «Палм империал» подлетает с обычной для него головокружительной скоростью. Боковые двери распахиваются, и оттуда выходит Аж. У нее в руках маленькая серая сумка. Девушку сразу же окружают подростки, хватаются за багаж, предлагая свои услуги в качестве носильщиков.
Томас Лалл встает, выходит из-под широкого зонтика, подходит к Аж и берет сумку.
– Автобусы на Варанаси сюда, мадам.
Водитель сигналит. Последнее «прощай» югу. Последнее «прощай» спокойствию и мечте о плавательной секции. Томас Лалл ведет девушку сквозь толпу тощих мальчишек прямо к экспрессу на Тируванантапурам.
– Вы передумали?
– Прерогатива настоящего джентльмена. И мне всегда хотелось увидеть войну с близкого расстояния.
Он вспрыгивает на подножку, тянет за собой Аж. Они протискиваются по проходу, находят свободное место. Лалл усаживает девушку у оконной решетки. На лице Аж появляется тень в клеточку. Невыносимая духота. Водитель сигналит в последний раз, и автобус отправляется.
– Профессор Лалл, я вас не понимаю.
По мере того как автобус набирает скорость, короткие волосы Аж начинает шевелить легкий ветерок.
– Я тоже себя не понимаю, – отвечает Томас, с отвращением оглядывая забитый до отказа салон. Рядом с ним беспокойно ерзает маленькая козочка. – Но знаю одно: как только акула перестает двигаться, она тонет. И может так случиться, что возникнет ситуация, в которой ваши боги не смогут вам помочь. Пошли.
– Куда вы? – спрашивает Аж.
– Я не собираюсь проводить пять часов в жуткой тесноте в такой день, как сегодня.
Лалл стучит по стеклянной перегородке, отделяющей кабину водителя от салона. Шофер сдвигает свой паан за левую щеку, кивает и останавливает автобус.
Томас Лалл взбирается по лесенке на крышу и протягивает руку Аж.
– Забрасывайте багаж сюда.
Аж толкает сумку. Двое мальчишек-носильщиков, сидящих на крыше, хватают ее и засовывают среди тюков ткани для сари. Придерживая одной рукой солнцезащитные очки, Аж взбирается наверх и садится рядом с Лаллом.
– О, как здесь чудесно! – восклицает она. – Мне отсюда все видно!
Томас Лалл стучит по крыше:
– На север!
Автобус, исторгнув черное облачко мерзкого биодизельного выхлопа, отправляется дальше.
– Ну а теперь перейдем к следующей ступени нашего обучения по методу Бутейко…
Лиза Дурнау уже не помнит точно, сколько раз капитан Бет связывалась с ней, но салон модуля залит ярким светом, по коммуникационным каналам идут непрерывные переговоры, а в атмосфере чувствуется напряженное ощущение приближения чего-то очень важного.
– Мы на подходе?
– Да, проводится завершающая корректировка, – отвечает маленькая женщина с бритым черепом.
Лиза чувствует легкий толчок – «отрыжку» позиционных двигателей.
– Можно перевести информацию на мой хёк?
Она не желает пропустить ни одной подробности встречи человечества с настоящим, «сертифицированным» Загадочным Артефактом Инопланетян. Капитан Бет подвешивает устройство у Лизы за ухом, находит на черепе зону наилучшего восприятия, затем прикасается к освещенной приборной панели.
Сознание Лизы вырывается в космическое пространство. У девушки возникает абсолютно реальное ощущение, что ее тело – это космический корабль, что она полностью перенеслась во вселенскую пустоту. Лиза парит, подобно ангелу, посреди медленного танца компонентов космической инженерии: ступенчатых крыльев мощных солнечных батарей, розетки пленочных зеркал, напоминающих ореол из миниатюрных солнц… Прямо у нее над головой – антенна широкого диапазона, а мимо проносится космический челнок. Вся сложная техническая структура, соединяемая кабельной паутиной с «пауком», находящимся в черной сердцевине – Дарнли-285, – купается в ослепительно ярком свете. Пыль, собиравшаяся на нем в течение миллионов лет, сделала его лишь чуть-чуть более светлым по сравнению с окружающей космической чернотой. Зеркала смещаются, и у Лизы перехватывает дыхание от великолепия серебристого света, отбрасываемого расходящимися лучами трилистника, расположившегося на поверхности астероида. Удивление уступает место смеху: наверное, кто-то забросил логотип «Мерседеса» на этот блуждающий по просторам вселенной камень. Кто-то… Но кто? Не человек…
- Предыдущая
- 31/151
- Следующая
