Другая сторона доллара - Макдональд Росс - Страница 9

• Предыдущая
• 9/57
• Следующая

— И ночь перед тем, как разбить вашу машину?

— Все лето. Он даже пытался склонить к этим дурным привычкам Стеллу. Вот почему наши отношения испортились, если вы так хотите знать это!

Я сделал запись.

— Не могли бы вы быть немного поточнее, миссис Карлсон? Нас интересует социальная база подобных случаев.

— Ну, он действительно затащил Стеллу в один из этих ужасных погребков. Можете вообразить! Привести чистую шестнадцатилетнюю девушку в винную лавку! Это был конец наших отношений с Томом Хиллманом, как бы мы ни были привязаны к нему.

— А Стелла?

— Она очень чувствительная девочка, — ответила миссис Карлсон, обернувшись. — Мы с отцом объяснили ей, что эта дружба нежелательна.

— Таким образом, она не принимала участия в угоне вашей машины?

— Конечно, нет.

Юный чистый голос сказал с верхней лестничной площадки:

— Это неправда, мама, и ты это знаешь. Я говорила вам.

— Хватит, Стелла, вернись в постель. Если ты действительно так больна, чтобы остаться дома и не поехать в лагерь, значит, должна лежать в постели.

Говоря это, миссис Карлсон поднималась вверх по лестнице. Ее дочь спускалась к ней. Это была чудесная девочка с прекрасными глазами. Ее темно-русые волосы были гладко зачесаны назад.

На ней были спортивные брюки и голубой шерстяной свитер с высоким воротом, который подчеркивал прекрасную линию груди.

— Мне уже лучше, благодарю, — сказала она холодно. — В конце концов, я лежала до тех пор, пока не услышала, что ты наговариваешь на Тома!

— Как ты смеешь! Марш в комнату!

— Я пойду, если ты перестанешь говорить неправду о Томе.

— Замолчи!

Миссис Карлсон преодолела те три или четыре ступеньки, которые отделяли ее от дочери, схватила Стеллу за плечи, с силой развернула и увела. Стелла повторяла слово «ложь» до тех пор, пока закрытая дверь не заглушила ее высокого чистого голоса.

Минут через пять миссис Карлсон спустилась вниз со следами свежего грима на лице, в зеленой шляпе с пером, клетчатом пальто и перчатках. Она прошла прямо к двери и широко ее распахнула.

— Боюсь, мне придется сейчас очень торопиться. Моя парикмахерша обычно бывает недовольна, когда я опаздываю. Во всяком случае, мы слишком отдалились от того, что вас интересовало.

— Напротив, меня очень заинтересовали замечания вашей дочери.

Она подчеркнуто вежливо улыбнулась.

— Не обращайте внимания на Стеллу. Ее лихорадит, и у нее плохо с нервами. Бедная девочка никак не придет в себя после такого случая.

— Не потому ли, что и она замешана в нем?

— Не будьте глупцом! — Она постучала по дверной ручке. — А теперь я действительно тороплюсь.

Я вышел. Она последовала за мной, громко хлопнув дверью. Судя по всему, в этом у нее была богатая практика.

— Где ваша машина? — спросила она.

— Меня сбросили с парашютом.

Она остановилась и смотрела мне вслед, пока я не дошел до конца дорожки. Затем она вернулась в дом.

Я добрел до почтового ящика Хиллманов и свернул на тропинку, ведущую к их дому.

За деревьями послышался шорох. Я подумал, что это зверек прошмыгнул в кустах, но это была Стелла.

Она возникла неожиданно, выйдя из-за дерева. На ней была голубая лыжная куртка с поднятым капюшоном, на вид ей можно было дать лет двенадцать. Она поманила меня полным достоинства жестом взрослой женщины, приложив палец к губам.

— Мне нельзя оставаться здесь долго. Мама будет искать меня.

— Я полагаю, она отправилась на свидание со своей парикмахершей.

— Это еще одна неправда, — сказала она жестко. — В последние дни она постоянно врет.

— Почему?

— Думаю, у нее это входит в привычку или что-то в этом роде. Обычно мама всегда все говорила прямо. И папа. Но это дело с Томми привело их в смятение. И меня тоже, — добавила она, кашлянув в ладони.

— Вам не следовало бы при вашем нездоровье выходить в такую сырость.

— Нет, в самом деле, нет. Я сейчас уже не чувствую себя так плохо, как в лагере, когда эти подлецы требовали, чтобы я отвечала на их вопросы.

— О Томе?

Она кивнула.

— Я же так и не знаю, где он. А вы?

— Я тоже.

— Вы полицейский или кто?

— Раньше был полицейским. А теперь я «кто»...

Она сморщила нос, хихикнула, замерла, прислушиваясь, и стала похожа на олененка. Потом откинула капюшон.

— Слышите? Это она зовет меня.

— Стелла-а-а! — слышался далеко за деревьями голос.

— Она убьет меня, — сказала девочка. — Но кто-то когда-нибудь должен рассказать правду. А я знаю ее. У Тома на дереве есть настоящий дом. Это там, на склоне. То есть, я имею в виду, дом был раньше, когда Том был моложе. Там мы могли разговаривать.

Я последовал за ней по едва видимой в зарослях тропинке. Среди разросшихся ветвей дуба на небольшом основании стояла маленькая хижина из красных досок с крышей из просмоленной бумаги. К основанию была приставлена самодельная лестница, уже ставшая серой от времени и непогоды, как и сам домик.

Стелла влезла по лестнице первой и вошла в домик. Красноголовый дятел вылетел из незастекленного окна и сел на дерево рядом, приветствуя нас стуком.

Голос миссис Карлсон гремел у подножия склона. В его мощном звучании уже появилась хрипота.

— Швейцарский семейный Робинзон, — сказала Стелла, когда я вошел внутрь. Она сидела на матраце, поставленном в углу хижины. — Раньше, когда Томми и я были детьми, мы, бывало, проводили здесь целые дни.

В ее голосе уже звучали воспоминания, хотя ей было всего шестнадцать.

— Конечно, когда мы стали старше, это пришлось прекратить. Это было бы неприлично.

— Вы влюблены в Тома?

— Да, я его люблю. Мы собирались пожениться. Но не думайте о нас ничего плохого. Мы еще даже не возлюбленные. Мы не живем вместе и не помолвлены.

Она сморщила нос, словно эти слова имели запах.

— Мы поженимся, когда подойдет время, когда Томми окончит колледж или, по крайней мере, проявит склонности к чему-либо. Вы понимаете? Чтобы у нас не было никаких проблем с деньгами.

Я подумал, что понадобился ей для того, чтобы отвести душу и рассказать историю со счастливым концом.

— Что вы имеете в виду?

— У родителей Тома очень много денег.

— А ваши родители разрешат вам выйти за него замуж?

— Они не смогли бы остановить меня.

Я поверил бы ей, если бы Том оставался здесь. Она, должно быть, увидела это «если», промелькнувшее у меня в глазах.

Девочка была очень восприимчива.

— С Томми все в порядке? — спросила она совсем другим тоном.

— Надеюсь, да.

Она пододвинулась и тронула меня за рукав.

— Где он, мистер...

— Я не знаю, Стелла. Меня зовут Лью Арчер. Я частный детектив и пытаюсь помочь Тому. Мне надо, чтобы вы рассказали мне всю правду об этом происшествии.

— Да, это была моя вина. Мама и папа думают, что они должны покрывать меня, но они делают только хуже для Томми. На самом деле только я одна во всем виновата и готова отвечать.

— Вы были за рулем?

— Нет, я не это имею в виду, что была с ним. Но я подсказала ему, что он может взять машину, и достала ключ от маминой комнаты. Вообще-то говоря, это и моя машина, то есть я тоже пользуюсь ею.

— Мама знает это?

— Да, я сказала ей и папе. В воскресенье. Но они уже разговаривали с полицией и после этого не захотели менять свое заявление. И не разрешили сделать это мне. Они мне сказали, что это не изменит того факта, что он взял машину.

— А зачем ему понадобилось брать ее?

— Томми надо было поехать куда-то, чтобы кого-то повидать, а его отец не разрешил пользоваться их машинами. Он его совсем замучил. Мама и папа ушли на весь вечер, а Томми сказал, что вернется через пару часов. Было только около восьми, и я решила, что все будет хорошо. Я не знала, что ему надо ехать на всю ночь. — Она закрыла глаза и обхватила себя за плечи. — Я не спала всю ночь, все слушала.

— Куда он ездил?

— Не знаю.

— Как он выглядел после?

• Предыдущая
• 9/57
• Следующая