Голубой молоточек - Макдональд Росс - Страница 40

• Предыдущая
• 40/61
• Следующая

На фоне этих многочисленных огней мне был ясно виден силуэт Рико, приближавшегося к краю мола, согнувшись под тяжестью своего мешка. Я вышел из машины и тихо двинулся следом за ним, постепенно уменьшая расстояние между нами. Когда он дошел до края мола, я был у него за спиной.

— Брось это, Рико! И подними руки, — тихо сказал я.

Он зашатался, пытаясь перевалить свою ношу через ограждение. Мешок зацепился за верхнюю перекладину и со стуком упал на доски мола. Рико развернулся и бросился на меня с кулаками. Уклоняясь от ударов, я несколько раз стукнул его по корпусу, а потом разок навесил по скуле. Он свалился и лежал неподвижно, так что я смог его обыскать. Оружия при нем не было.

Развязав шнур, стягивающий мешок, я высыпал на доски часть его содержимого. Там были перепачканные землей человеческие кости, поврежденный череп и ржавые части автомобильного мотора.

Рико со стоном повернулся на бок, потом тяжело поднялся и снова бросился на меня. Он был достаточно тяжел и силен, но реакция его оставляла желать много лучшего, откинутая голова моталась из стороны в сторону. Мне не хотелось снова бить его, поэтому я сделал шаг назад, достал револьвер и велел ему успокоиться.

Вместо того, чтобы послушаться, он повернулся и, шатаясь, побежал к выдающемуся в море концу мола. Потом принялся неловко перелезать через барьер, ноги его соскальзывали с перекладин. Был отлив, и вода чернела глубоко под нами.

Не знаю, по какой причине, но я не мог допустить, чтобы Рико прыгнул в темные волны, а потому, спрятав оружие, обхватил его за пояс, стянул с барьера и прижал к доскам.

Только доведя Рико до своей машины и захлопнув за ним дверцу, я понял, почему происшедшее радует меня. Двадцать с лишним лет назад, возле такого же залитого машинным маслом мола, я боролся в воде с человеком по имени Паддлер и утопил его.

Капитан Маккендрик тоже был рад видеть Рико. Мы сидели в кабинете капитана втроем в присутствии сержанта полиции, призванного записывать показания. Рико молчал, пока не принесли мешок с костями и железом. Маккендрик потряс мешком перед его лицом, изнутри до нас донесся странный глухой стук.

Маккендрик вынул проломленный череп и положил на своем столе. Пустые глазницы уставились в лицо Рико, он долго не мог оторвать от них глаз, обводя губы сухим языком. Потом попытался почесать голову, но пальцы его запутались в обвивающих ее бинтах.

— Когда-то ты был порядочным человеком, — сказал капитан. — Я помню, как ты играл в волейбол на пляже. Ты любил нормальные здоровые игры и нормальный здоровый труд — мыл машины, стриг газоны. И считал мистера Хантри наилучшим хозяином, какого может желать себе такой молодой парень, как ты. Помнишь, когда-то ты мне это говорил?

Из глаз Рико потекли слезы, проложив две блестящих дорожки вдоль крыльев его носа.

— Это страшно, — пробормотал он.

— Что страшно, Рико? Что ты его убил?

Рико затряс головой и слезы растеклись по его лицу.

— Я даже не знаю, кто это такой!

— Для чего же ты вырыл его бедные кости и пытался избавиться от них? — Не знаю...

— Как это? Делаешь — и не знаешь, зачем?

— Иногда... Когда кто-нибудь мне приказывает...

— Кто приказал тебе избавиться от этих костей, насовать в мешок железа и бросить его в море? Кто поручил это тебе? — спрашивал Маккендрик. — Не помню...

— А может, ты сам это придумал?

Рико вздрогнул, словно отшатнувшись от этой мысли.

— Нет!

— Кто же тогда?

Рико глянул в пустые глазницы. Лицо его стало еще более унылым, словно, глядя в зеркало, он увидел свой истинный облик. Подняв руку, он коснулся пальцами виска, проверяя, есть ли под кожей кости.

— Это череп мистера Ричарда Хантри? — спросил Маккендрик.

— Не знаю! Ей-Богу, не знаю!

— Что же ты знаешь?

— Немного... — простонал он, глядя в пол. — Я всегда был туповат...

— Да, это правда, но не в такой степени. Когда-то ты умел позаботиться о себе, Рико, увивался за девочками, но не позволял им водить себя за нос. Ты не совершил бы убийства ради какой-то бабы, покрутившей перед тобой задом, для этого у тебя вполне хватит мозгов. Пальцы сержанта исполняли прыгающий менуэт над клавишами пишущей машинки. Рико всматривался в них так, будто они танцевали танец смерти, рассказывая о его прошлом или, быть может, предсказывая его будущее. Потом он принялся шептать что-то себе под нос, слишком тихо, чтобы мы могли его слышать.

Маккендрик наклонился вперед.

— Что ты говоришь, Рико? — резко спросил он. — Говори громче, парень, это может оказаться важным.

Рико кивнул.

— Это важно. Я не имею с этим ничего общего.

— Ничего общего с убийством?

— Да. Это все ее делишки. Моя совесть чиста! Она велела мне зарыть его — и я послушался. Потом, через двадцать пять лет, она велела мне его вырыть. Я не сделал ничего больше!

— Не сделал ничего больше... — тихо и ядовито повторил Маккендрик. — Всего-навсего похоронил убитого, а потом вырыл его косточки и пытался утопить их в море! Зачем бы ты это делал, если не убивал его?

— Она велела мне.

— Кто это «она»?

— Миссис Хантри.

— Велела тебе закопать тело мужа?

Маккендрик встал с кресла и навис над допрашиваемым, а тот крутил головой из стороны в сторону, словно пытаясь сбросить с себя его тяжелую тень.

— Это не было тело ее мужа.

— Чье же тогда?

— Какого-то типа, который позвонил у двери в один прекрасный день двадцать пять лет назад. Он хотел видеть мистера Хантри. Я сказал ему, что мистер Хантри занят в мастерской, но и помимо этого он никого не принимает, если встреча не была условлена заранее. Но он заявил, что его примут наверняка, стоит только мистеру Хантри услышать его имя. — Как его звали? — спросил Маккендрик.

— Мне очень жаль, но этого я не помню.

— Как он выглядел?

— Обыкновенно. Был какой-то бледный и слабый, словно больной. Мне запомнилось, что говорил он с трудом, будто перенес удар или что-то в этом роде. У него был голос как у старого бродяги, хотя он, кажется не был стар.

— Сколько лет ему было?

— Лет тридцать. Во всяком случае, больше, чем мне...

— А как он был одет?

— Плохо. В какой-то коричневой одежде с чужого плеча. Я, помню, еще тогда подумал, что одежду ему дали в Армии Спасения...

— Ты проводил его к мистеру Хантри?

— Это сделала она. И все трое довольно долго говорили в мастерской.

— О чем они говорили? — спросил я.

— Я не слыхал. Они закрыли дверь, такую солидную, толстую дубовую дверь. Через некоторое время миссис Хантри вышла вместе с ним и проводила его до ворот.

Маккендрик злобно крякнул.

— Но ведь раньше ты нам сказал, что хоронил его! Ты отказываешься от своих показаний?

— Нет, сэр. Это случилось позже, в конце недели, когда он пришел с женщиной и маленьким мальчиком.

— С какой женщиной? С каким мальчиком?

— Наверное, ей было лет тридцать. Довольно ладная, но ничего особенного, такая бесцветная брюнетка. Мальчику было лет семь-восемь. Очень спокойный, не задавал никаких вопросов, как другие дети, кажется, он за все время не произнес ни слова. И это не удивительно, ведь он присутствовал при том, что случилось...

— А что случилось?

— Я точно не знаю, — задумчиво отвечал Рико. — Меня при этом не было. Но когда все кончилось, в оранжерее, в старом мешке, лежало его скрученное тело. Она сказала мне, что его хватил удар, он упал, ударился головой и умер на месте. И что я должен похоронить его, потому что она не желает иметь никаких хлопот. Она сказала, что если я буду милым с ней и закопаю его, она будет милой со мной...

— Значит, все последние двадцать пять лет ты не вылезал из ее постели? — презрительно сказал Маккендрик. — А этот бедняга лежал в земле и удобрял ее оранжерею, так?!

Рико опустил голову и всматривался в краешек паркета между своими ступнями.

— Может, и так... Но я не убивал его!

• Предыдущая
• 40/61
• Следующая