Бабье царство. (СИ) - "Анатоль Нат" - Страница 89

Это было единственное, что она приняла от него в подарок за всё время их совместного проживания в городе, и как знала Маша, правда со слов самого Сидора, очень дорожившая столь редким и дорогим подарком.

Где сам Сидор нашёл такие часы, он даже Маша, даже по страшному секрету не сказал, храня упорное молчание. Только морщился, а если она в своём упорстве наседала, то начинал грубо и грязно ругаться, говоря что он и врагу такого больше не посоветует. Но судя по тому что он после этого несколько месяцев не брал из кассы компании ни копейки на свои личные нужды, восполняя из своего кармана затраты на миниатюрные часики, заплаченная им за такую редкость сумма даже его впечатлила.

— Итак, — посмотрела она прямо на мужика — Фамилия, имя, отчество, причина здесь появления.

— Иван Дюжий, Васильев сын. Пособие на младшего сынка по смерти, — угрюмо глядя на неё, негромко отозвался мужик.

— Это из тех, что с Бугурусланом отправились? — Маша вопросительно взглянула на Дашку, пристроившуюся рядом с ней с кучей бумаг.

Та-ак, — протянула с задумчивым видом Маша, искоса посматривая на мужика и косясь одним глазом в бумаги, подсунутые ей Дашкой.

— Иван Иванович Дюжий. Бывший егерь бывшего десятка Бугуруслана, погибший в Приморье. Жалование, пособие по смерти и наследство.

— Бывший егерь бывшего десятка, — задумчиво пробормотала Маша. — Хм, ничего не понимаю. Что у него там происходит. Ну да ладно, Сидор вернётся, сам разбираться будет. А моё дело маленькое — выполнять отданные письменные распоряжения. Вручить тебе деньги и известить о самом факте наличия наследства.

— Хм, — угрюмо буркнул мужик. — Ещё и наследство? А это ещё что такое? Никак драные порты моего непутёвого сынка решили мне вернуть.

— Драные, драные, — рассеяно отсчитывая золотые монеты жалованья и пособия, негромко пробормотала себе под нос Маша.

— Принимай, — пододвинула она небольшую горку серебра с несколькими золотыми монетами в сторону мужика. — Здесь расписывайся в получении, — ткнула она изящным пальчиком в строку общего списка, лежащего перед ней.

— Дождавшись, когда мужик, пересчитав деньги, расписался, тщательно выводя на бумаге свою фамилию, она взяла в руки другую бумагу, поданную ей Дарьей, и протянула мужику.

— Теперь, наследство. Драные портки, — хмыкнула она, качнув с усмешкой головой.

Кивнув егерям, стоящим возле сундука, прикрытого полотном, она дождалась, когда оттуда извлекут два небольших, изящных деревянных ящичка с чем-то тяжёлым и кивком головы показала им поставить их на стол.

— Расписывайся, расписывайся. Чего застыл соляным столбом, как жена Лота, — несколько раздражённым голосом поторопила она застывшего в неподвижности мужика.

— Это что? — мужик с угрюмым видом ткнул ей прямо под нос поданную ему ранее бумагу.

— Наследство, — прочитала название документа Маша.

Там, по-моему, всё ясно написано, — недовольно посмотрела она на мужика, отстраняя рукой сунутую ей прямо под нос бумагу. — Имя есть, подписи стоят. Изымается на срок до десяти лет, включительно. После окончания которого, наследники имеют право на получение или его, или эквивалентной ему стоимости в золоте.

В случае необходимости, банк оставляет за собой право воспользоваться этой частью наследства в своих интересах с выплатой наследникам его полной стоимости в текущих ценах и части полученной выгоды.

Вот короб, — легонько похлопала она ладонью по одному из ящичков. — Короб запечатан, печати банка на месте, не нарушены. Чего ещё надо?

Что непонятного? — Маша внимательно посмотрела на стоящего перед ней мужика. — Всё же ясно. Или через десять лет получаете то, что там лежит, или получаете эквивалент его стоимости в золоте. Это если банк решит его использовать. Решение — на усмотрение живых компаньонов твоего сына. Никакой инициативы наследников в этом вопросе нет и не будет.

— Ну и что же там такого, что это можно получить только через десять лет? — угрюмо посмотрел на неё мужик.

— А вот говорить об этом запрещено общим решением компаньонов твоего сына, — негромко уточнила баронесса, внимательно глядя на стоящего перед ними мрачного мужика. — Проще говоря, мы не знаем.

— А если я не согласен, — угрюмо посмотрел на них мужик.

Маша раздражённо смотрела на мужика.

— "Хрен тебе Ванька по всей морде, а не поморские изумруды. Ну чего кобенится", — сердито думала она, глядя как тот пререкается с Беллой, что-то своё доказывая. Слушать то что тот говорил, не было ни малейшего желания.

Вчера она самым тщательным образом проштудировала инструкцию, найденную ими с Беллой на дне сундучка с поморскими изумрудами. И там чёрным по белому было недвусмысленно сказано: "Никто, ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае не должен узнать о факте наличия у нас поморских изумрудов".

Причина столь жёсткого требования объяснена не была, но именно на данном положении Сидор несколько раз упорно настаивал в своём письме, грозя в случае разглашения нешуточными карами для допустившего его.

В устах Сидора подобные угрозы звучали просто дико и именно поэтому Маша была настроена неукоснительно придерживаться рекомендаций, и во всех делах, связанных с нежданно свалившимися им на шею поморскими изумрудами придерживаться железного правила: "Велёно — пилёно". "Сказано в сад, значит в сад". А за те сундуки с золотом, что она от них с Димоном получила, она готова была им простить всё, даже такое непонятное, совершенно бредовое условие.

"Сказал нельзя, значит — нельзя. Сказано на десять лет — значит на десять лет".

До задумавшейся Маши донеслись голоса спорщиков.

— А нас твоё согласие не интересует. Нам его не надо, — несколько раздражённо заметила Изабелла. — Тебя просто уведомляют, что у тебя есть что-то, что ты сможешь получить не ранее, чем через десять лет. Что-то достаточно дорогое, что могло бы представлять интерес и через десять лет. И не более того. Подписывай два экземпляра извещения, что ты просто проинформирован, и убирайся. Иди, оформляй своё другое наследство. Ну а не хочешь — не подписывай. Нам всё равно, — чуть раздражённо она передёрнула плечами. — Это ничего не меняет.

— Ну, ну, — ещё более угрюмо зыркнул на них мужик, бросив косой взгляд на насторожившихся у него за спиной егерей. — Подготовились, значит, — повернув голову назад, угрюмо заметил он, оглядывая за спиной притихшую толпу и настороженно поглядывающих на него вооружённых егерей, стоящих между ним и очередью.

Ладно, — тихо проговорил он. — Мы ещё посмотрим.

Взяв лежащее перед ним заточенное гусиное перо, он, в сгустившейся у него за спиной тишине, внимательно осмотрел кончик, потрогал его пальцем и, окунув в стоящую с краю стола чернильницу, широко и размашисто расписался на обоих листках.

— Всё? — злобно зыркнув на безмятежно глядящую на него Изабеллу, негромко поинтересовался он.

— Нет! Ещё ведомость на получение наследства.

Маша протянула ему другую бумагу и указала на стоящий рядом с ней ящичек.

— Подписывай и можешь забирать.

— Это что?! — мужик с немного растерянным видом перевёл свой взгляд с бумаги на сидящих перед ним женщин и недоумённо протянул им ведомость назад.

— Как ты меня достал, — тяжело вздохнула Маша. — Наследство это твоё. Только другое. Ящик отдельно, а это отдельно, как мухи и котлеты.

Тут то, что твой сын заработал за несколько последних месяцев. Тысяча двести пятьдесят шесть золотых имперских ящеров в монетах имеющих хождение в нашем городе, — прочитала она, бросив косой взгляд на сунутую ей прямо под нос ведомость. — Чего непонятно? Подписывай и забирай, — толкнула она в сторону мужика стоящий перед ней другой, точь в точь как и первый небольшой деревянный ящичек.

— Вы, уважаемый, уже целый час здесь возитесь, — негромко процедила сквозь зубы баронесса, глядя на того ясными, голубыми глазами. — Поторопитесь сударь, а то нам здесь сидеть придется несколько суток с такими как вы наследниками.