Игрок - Лисина Александра - Страница 47
- Предыдущая
- 47/77
- Следующая
Я осторожно покосилась на очередное болото, промелькнувшее под ногами, и нервно сглотнула. Олень несся так, словно и не замечал, как быстро меняется окружающая природа. А по обманчиво твердым кочкам сигал с разбегу, на полном ходу, каждый раз заставляя мое сердце тревожно замирать и в панике ждать, когда же мы провалимся в грязную жижу с головой. Однако он почему-то не падал. А перепрыгивал неожиданные препятствия с таким непередаваемым изяществом, что мне почти стало стыдно за свое собственное несовершенство.
Как он скакал… о, Аллар… как же красиво он скакал! Каждое касание твердого копыта – как милосердный дар богов, от которого земля в восторге замирала. Каждый прыжок – как совершенный полет в никуда. Каждый поворот головы исполнен такого неподражаемого величия, что хочется поневоле склонить голову и благоговейно помолчать. И вот это чудо вдруг согласилось нести на спине двоих увесистых седоков. Вот этот дивный зверь без возражений позволил забраться на свою спину даже демону. И все потому, что это я его вежливо попросила.
В очередной раз бросив быстрый взгляд по сторонам и едва справившись с приступом тошноты, я со всей ясностью вдруг поняла, что всего за час сумасшедшей езды мы преодолели такое же расстояние, как за четыре дня пешком. Иными словами, теперь нам можно было не опасаться погони со стороны эрхаса Дагона. Как можно было не бояться длинных стрел его преданных слуг – с таким скакуном он меня теперь даже верхом на драконе не догонит.
Кстати, эрхаса мы перед отъездом все-таки освободили. Вернее, Лин, уже сидя у меня за пазухой, пробормотал какую-то абракадабру, величаво махнул пушистой лапкой, вызвав неодобрительный взгляд Хранителя. Но после этого даже я услышала, как невидимая стена с хрустальным звоном осыпалась на землю. И сразу же Олень буквально взлетел на пригорок, не дав мне досмотреть реакцию господина эрхаса и не позволив вдоволь насладиться его вытянутым лицом.
С тех пор могучий Олень все несся и несся, не обращая внимания на неистовый встречный ветер, мои вцепившиеся в него до боли пальцы, редкое ворчание устроившегося лучше всех Лина и такое же редкое, но очень прочувствованное шипение Мейра. Не замедляясь, не сворачивая и даже не выбирая дороги, он несся напрямик, как пущенная из такого же мощного лука стрела. Как рыжая молния, стремящаяся к одной ей известной цели.
К слову сказать, я даже спросить не успела, куда он нас везет. Но откуда-то чувствовала – в нужном направлении. И поэтому не особенно беспокоилась: своему Хранителю я поверила сразу. Он не причинит мне вреда.
Он лишь однажды за прошедшее с момента стремительного старта время решил замедлиться. И я сперва даже подумала, что дальше нас не повезут, но потом обратила внимание на уютную лесную полянку, на которой приподнялась с земли невероятно крупная бурая медведица, и тут же сообразила: остановились мы неспроста.
При виде медведицы, возле которой терлись два таких же крупных медвежонка, Мейр заметно напрягся. И я хорошо его понимала: даже мне известно, как опасно приближаться к такой семье, хоть ты и не желаешь ничего плохого. Однако зачем-то Хранитель нас сюда привел. Зачем-то остановился. А значит, так надо. И поэтому мне совсем не было страшно.
При виде Оленя и его седоков медведица глухо заворчала, словно недовольная таким положением дел. Потом присмотрелась повнимательнее, коротким шлепком отправила медвежат в сторону, а сама неторопливо, с какой-то удивительной грацией приблизилась, настойчиво при этом принюхивалась.
Хранитель, не двигаясь с места, выразительно покосился, и я, уже зная, в чем дело, послушно сняла повязку с левой руки, а затем бестрепетно протянула зверюге.
Мейр за моей спиной напрягся еще больше, но медведица и не думала нападать. Внимательно осмотрев и обнюхав ладонь, она осторожно лизнула мне пальцы, пристально всмотрелась в мои глаза, едва заметно наклонила голову и так же неторопливо отошла. После чего Олень удовлетворенно фыркнул и, не дожидаясь, пока седоки придут в себя, снова взял с места в карьер.
– Правильно, – вдруг рассуждающе заметил Лин. – С Хранителями тебя надо познакомить как можно скорее, чтобы узнали и запомнили. И чтобы ты могла позвать их из любого конца Равнины.
– Хранитель? – удивилась я. – Медведица?!
– Да. Младшая. Их тут еще должно быть четыре штук. Так заведено: один старший – это твой Олень, и пятеро попроще, которые слушают Главного во всем. Ну, и ты, конечно. Куда ж они теперь без тебя?
Лин оказался совершенно прав: мы останавливались всего пять раз, чтобы поприветствовать сперва громадного волка. Затем – крупную змею с подозрительно разумными глазами. За ней – хитроглазую лисицу, тоже оказавшуюся немаленькой. Наконец, остроглазую белку, которую Хранитель отыскал на краю какого-то леска. И каждый раз все повторялось с точностью до последней детали. После чего мы снова срывались с места и уже после белки до самого вечера нигде не останавливались.
Вообще-то, должна покаяться: насчет зверей я слегка погорячилась, называя их теми, кем они не могли быть в принципе. Да и разве бывают такие громадные волки с золотистой шубой, изумрудными глазами и торчащими из-под верхней губы устрашающими клыками, на которые и саблезубый тигр бы обзавидовался? Или змеи, у которых вместо нормальной чешуи на зеленоватой спине имелись крохотные алые перышки? Но них я больше ничего не знала, кроме того, как они выглядят и что из себя представляют. А вот про то, нормально ли это, не имела никакого понятия. Поэтому и назвала привычными именами, чтобы было удобнее. Хотя Хранитель, кажется, от этого не расстроился.
Когда же над Равниной сгустились сумерки, мои руки онемели до самых локтей, а терпеливый Мейр уже устал зажмуриваться, чтобы не видеть приевшихся зеленых полос вместо обычного леса, Олень, наконец, стал замедляться. А еще примерно через час полностью остановился, шумно дыша и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Граница, Хозяйка. Дальше мне нет ходу.
Я каким-то чудом его услышала и послушно скомандовала:
– Привал.
Мейр сполз со спины Оленя первым – неслышно кряхтя, сдержанно ругаясь и стараясь не упасть на затекших от долгого сидения ногах. Я слезть самостоятельно не смогла – все тело ломило так, будто меня били палками. Но умолять о помощи не пришлось: оборотень на мой жалобный взгляд понял все сам, осторожно стащил и, отнеся под ближайшую сосну, так же осторожно положил на землю.
– Спасибо, – измученно прошептала я, закрывая глаза и мечтая только об одном – умереть, чтобы больше не мучиться. – Спасибо тебе, Хранитель. Ты здорово меня выручил.
Возвращайся скорее, Хозяйка. Равнина будет ждать.
– Постараюсь, – простонала я, уже ничему не удивляясь.
Олень незаметно кивнул, переступил точеными копытами, оглядел ближайшие кусты, но, не найдя там никакой угрозы, снова сорвался с места. Так резво, что мы только моргнуть успели, как его уже не стало.
– Молодец, – с чувством похвалил меня Лин, деловито выбираясь из-под куртки. – Если бы не Хранитель, мы бы сюда еще неделю добирались. Вовремя ты решила попросить его о помощи.
– Да я не просила… помечтала просто и подумала, что хотелось бы побыстрее…
– А он услышал и пришел, – довольно кивнул кот. – Ладно, устраивайтесь. Ночевать лучше здесь – там, где прошел Хранитель, уже никакая Тварь не притаится. Да и в последний раз ночуем в тиши – дальше Валлион заканчивается, а там твоя власть Ишты уже не распространяется.
Я хотела было спросить, почему и чем это может для нас обернуться, но тут же зевнула и решила, что спросить могу и позже.
– Как твоя рука? – вдруг вспомнил Мейр, присев на корточки рядом.
Я безропотно протянула руку, позволив ее вдосталь осматривать и ощупывать, однако крови больше не было. И боли новой не появилось. Браслет будто задумался над тем, надо ли ему сжиматься еще, и пока решил остановиться на достигнутом, хотя всего за пару дней успел погрузиться в кожу почти наполовину.
- Предыдущая
- 47/77
- Следующая
