Неукротимый враг - Макдональд Росс - Страница 29

• Предыдущая
• 29/52
• Следующая

Потом, когда Джаспер встал на ноги и женился на Лорел Дадни, он вбил себе в голову, что ему нужно вернуться на это ранчо. Но работать на нем он и не думал, понимаете? Считал, что жить там можно недорого, ничего не делать и рисовать себе красивые пейзажики. Ему-то, конечно, жизнь там обходилась недорого, потому что мы с мужем присылали им деньги, после того как он истратил все, что было у Лорел. — Руки с проступающими венами сжали поручни кресла-коляски. — И знаете, как этот наш испорченный внучек отблагодарил нас?

— Альберт мне не рассказывал.

— Джаспер бросил Лорел с маленьким сыном и был таков. С тех пор ни от одного из них я не получила ни весточки. Джаспер, точь-в-точь, как его мать, — я говорю это, несмотря на то, что она мне дочь, — свинья неблагодарная.

Я не стал сообщать Элме Краг ни о смерти Джаспера, ни о смерти Лорел. Глаза старой женщины что-то уж чересчур разгорелись. Она и без того знала слишком много. Она сжала губы, и на лице ее застыло горькое выражение, словно она предвидела свою собственную неминуемую смерть.

Помолчав немного, она спросила:

— Вы ведь приехали сюда не за тем, чтобы мои жалобы выслушивать. Так для чего же вы здесь?

— Хочу увидеть это ранчо.

— Зачем? Земля там истощена. Она и всегда-то была не лучше, чем полупустыня. Мы разводили там не столько скотину, сколько канюков[10]. А после того как Джаспер и Лорел исчезли неизвестно куда, мы отдали ее в уплату за налоги.

— Я думаю, что сейчас там может находиться ваш правнук Дэви.

— В самом деле? Вы знаете Дэвида?

— Встречался с ним.

Она быстро прикинула:

— Сейчас он должен быть молодым человеком.

— Да, он очень молод. Дэви девятнадцать лет.

— И чем же он занимается? — спросила она с надеждой и интересом в голосе, в котором, однако, не слышалось особого желания знать ответ.

— Да ничем особенно.

— Наверное, весь в отца. У Джаспера всегда были большие мечты, но он палец о палец не ударил, чтобы воплотить их в жизнь. — Развернув одно колесо кресла-коляски, она повернулась ко мне лицом. — Раз вы знаете, где находится Дэвид, то, может быть, знаете, и где Джаспер?

— Нет. И где Дэвид, тоже не знаю. Я надеялся, вы скажете мне, как отыскать это ранчо.

— Скажу, конечно, если его еще ветром не разметало. Родео-сити знаете?

— Бывал там.

— Поезжайте в центр города, то есть к отелю «Родео», а как раз напротив будет управление шерифа. Свернете направо, проедете мимо площадок с трибунами, где проводятся состязания по родео, выедете из города и миль двадцать проедете в сторону от океана, к небольшому селению Сентервил. Я там когда-то преподавала в школе. От Сентервила проедете на север еще двенадцать миль по окружной дороге. Найти ее нелегко, особенно когда стемнеет. Хотите отправиться туда сегодня ночью?

Я ответил утвердительно.

— Тогда лучше спросите дорогу в Сентервиле. Там любой знает, где ранчо Крага. — Она помолчала. — Как странно, что несколько поколений нашей семьи стремятся жить в том месте. Оно приносит несчастье, и вся семья наша несчастная.

Я не пытался оспаривать этого. То немногое, что я знал об этой семье — одинокая жизнь и старость Альберта Блевинса, ужасные судьбы Джаспера и Лорел, разделенные пятнадцатью годами, стремление Дэви совершить насилие, — все это только подтверждало слова миссис Краг.

Она сидела, прижав к груди сухие кулачки, словно ощущая происходящую в себе трудную работу памяти. Она покачала седой головой.

— Я подумала, что если вы увидите Дэвида, то могли бы сказать ему, где находится его прабабка. Но не знаю. У меня есть решительно все. За пребывание здесь я плачу шестьсот долларов в месяц. Скажите ему обо мне, только если он сам спросит. Не хочу, чтобы Джаспер опять сел мне на шею. Или Лорел. Она была славной девушкой, но тоже оказалась неблагодарной. Я взяла ее к себе в дом и сделала для нее все, что могла, а она повернулась ко мне спиной.

— Лорел тоже была вашей родственницей?

— Нет. Она из Техаса. В ней был заинтересован один очень богатый человек. Он и прислал ее к нам.

— Не понимаю.

— Вам и не нужно ничего понимать. Про Лорел я не буду вам говорить ничего плохого. Она хоть и не была мне ни дочерью, ни внучкой, но любила я ее больше, чем кого-либо из них.

Она перешла на шепот. Прошлое залило комнату, словно прилив, весь состоящий из шепота. Я встал и попрощался. Элма Краг подала мне свою сухую ладошку с увеличенными суставами.

— Когда будете выходить, сделайте, пожалуйста, звук погромче. Послушаю лучше, как другие говорят.

Я прибавил громкость и закрыл за собой дверь. Когда я дошел до середины коридора, за другой дверью какой-то старик воскликнул дребезжащим голосом:

— Пожалуйста, не режьте меня!

Старик распахнул дверь и выскочил в коридор. Его обнаженное тело походило на удлиненное яйцо. Обхватив меня руками, он прижался своей почти лысой головой к моему солнечному сплетению.

— Не давайте им резать меня. Скажите им, чтобы не резали, мамочка!

Хотя поблизости никого не было, я сказал, чтобы его не резали. Старичок тут же отпустил меня и вернулся в свою комнату, закрыв за собой дверь.

В приемной количество беженцев, пострадавших в результате войны поколений, сократилось до шести человек. Пожилой санитар спокойно провожал их по своим комнатам.

— Пора спать, друзья, — говорил он.

Во входных дверях показался Джек Флейшер. По глазам и по выражению лица было видно, что он устал и выпивши.

— Я хотел бы видеть миссис Краг, — обратился он к санитару.

— Сожалею, сэр, но время посещений истекло.

— У меня важное дело.

— Ничем не могу помочь, сэр. Решения здесь принимаю не я. Управляющий сейчас в Чикаго, на конференции.

— Можешь мне это не объяснять. Я представитель закона.

Флейшер говорил уже на повышенных тонах. Лицо его налилось кровью. Пошарив в карманах, он вытащил полицейский жетон и предъявил его санитару.

— Это не имеет значения, сэр. Я исполняю то, что мне приказано.

Без всякого предупреждения Флейшер ударил санитара раскрытой ладонью. Тот упал и тут же поднялся. Одна половина его лица стала красной, другая — белой, как мел. Старики молча наблюдали за происходящим. Подобно настоящим беженцам, применения физической силы они боялись больше всего на свете.

Я зашел сзади и захватил шею Флейшера в замок. Он был здоровенный и сильный. Иначе мне было его никак не удержать.

— Это ваш друг? — спросил меня санитар.

— Нет.

Однако в известном смысле Флейшер принадлежал мне. Я вывел его во двор и отпустил. Он выхватил пистолет.

— Ты арестован, — объявил он.

— За что? За предотвращение драки?

— Оказание сопротивления полиции при исполнении служебных обязанностей. — Глаза его сверкали, он говорил, брызжа слюной. Пистолет у него был, похоже, тридцать восьмого калибра[11] — достаточно, чтобы проделать во мне приличную дырку.

— Опомнись, Джек, и убери свою пушку. Ты за пределами своего округа, и здесь есть свидетели.

Санитар и его подопечные наблюдали за нами с порога. Джек Флейшер обернулся и посмотрел на них. Ногой я вышиб у него пистолет и успел подхватить его с земли, когда тот бросился за ним. Стоя на карачках, как человек, превратившийся в собаку, он пролаял мне:

— Я тебя упеку за это. Я — полицейский.

— Вот и веди себя соответственно.

К нам подошел санитар. Боковым зрением я увидел лишь, как ко мне приближается что-то бесформенное беловатого цвета. Все внимание я сосредоточил на Флейшере, который поднимался с земли. Санитар обратился ко мне:

— Мы не хотим неприятностей. Вызову-ка я лучше полицию, а?

— В этом нет необходимости. Что скажешь, Джек?

— Черт подери, я и есть полиция.

— А я вообще-то слышал, что ты уже в отставке.

• Предыдущая
• 29/52
• Следующая