Живая мишень - Макдональд Росс - Страница 34

• Предыдущая
• 34/42
• Следующая

Он тяжело опустился в кресло. Его злость постепенно испарялась, уступая место удивлению.

— О чем это вы?

Я рассказал ему о крытом синем грузовике, о коричневых людях в храме, о Трое, Эдди и Клоде.

— Трой — глава банды, в этом я уверен. Остальные ему помогают. Они нелегально переправляют мексиканцев точно по расписанию от мексиканской границы к району Бейкесфилда.

— Да, это такие места, где легко можно перейти границу, — согласился Спейпер. — Я был там несколько месяцев назад вместе с пограничниками. Там ничего не стоит проползти под проволочным заграждением с одной дороги на другую.

— А там их уже поджидает грузовик Троя. Храм используется как перевалочный пункт для нелегальных иммигрантов. Бог знает, сколько их там перебывало. Прошлой ночью там было двенадцать мексиканцев.

— Они все еще там?

— Сейчас они в Бейкесфилде, но я полагаю, что на них можно организовать облаву. Если вам удастся поймать Клода, я почти уверен, что он заговорит.

— Боже! — воскликнул Спейпер. — Если они перевозят по двенадцать за ночь, то получается триста шестьдесят в месяц. Вы знаете, сколько за это платят?

— Нет.

— Приблизительно около ста долларов за каждого. Этот Трой делает большие деньги.

— Грязные деньги. Бедных мексиканцев перевозят как скотину, отбирают у них документы и делают из них бесправных батраков.

Шериф подозрительно посмотрел на меня.

— Не забывайте, что они тоже нарушают закон. Однако мы их не наказываем, если только они не совершили уголовных преступлений. Мы отвозим их обратно, на границу, и отпускаем. Но Трой со своей бандой — это другой разговор. Их дела пахнут тридцатью годами каторжной тюрьмы.

— Вот и прекрасно.

— Вы не знаете, где бывает он в Лос-Анджелесе?

— В заведении под названием «Дикое Пиано», но теперь он не покажет туда и носа. Я рассказал вам все, что сам знаю.

Правда, умолчал о гангстере, которого утопил, и о блондинке, поджидавшей Эдди.

— С вами, кажется, полный порядок, — медленно проговорил шериф. — Можете забыть мои слова об аресте. Но если ваше сообщение окажется липой, то я снова вспомню про вас.

Я не ожидал благодарности, а поэтому и не был разочарован.

Я остановил машину на дороге под эвкалиптами. В пыли все еще виднелись следы шин грузовика. Внизу на дороге, задом к ограде, стоял «седан», покрытый пылью. На регистрационной карточке, прикрепленной к рулю, я прочитал имя: «Марчелла Финч».

Вчера при лунном свете домик казался белым, а теперь, в лучах полуденного солнца, он выглядел низким, ветхим, заброшенным — грязное пятно на фоне голубого неба. Вокруг все замерло, все было неподвижно, кроме волн на море и травы, шевелящейся от ветра. Мелкая пыль приглушала мои шаги.

Я постучал в дверь, она со скрипом приоткрылась.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Гм... — промычал я, но ничего не ответил. Я не входил и ждал: у нее могло быть оружие.

— Есть там кто-нибудь? — повысила голос женщина.

— Эдди, — тихо проговорил я.

Эдди уже не мог говорить, но я воспользовался его именем.

— Эдди? — тихо и удивленно спросила она.

Я ждал. Ее шаги прошелестели по полу, затем появились ее руки. Я схватил ее.

— Эдди!!!

Ее лицо, выглянувшее из-за двери, выражало отчаяние и безнадежность. Ослепленная солнцем, она прищурилась в надежде увидеть Эдди.

Марти здорово постарела за эти двенадцать часов. Под глазами у нее появились круги, а в уголках рта — морщины. Бесплодное ожидание Эдди надломило ее. Внезапно ее лицо перекосилось от бешенства. Ногтями она вцепилась в мою ладонь и закричала:

— Подлый обманщик!

Ее слова резанули меня, но все-таки это была не пуля. Я поймал ее за другую руку и втолкнул в дом, захлопнул за собой дверь ногой. Она попыталась ударить меня коленом, но я ловко увернулся и усадил ее на кровать.

— Я не хочу причинить тебе вреда, Марти.

Она закричала мне что-то в лицо, но ее крик перешел в сухой кашель. Она упала лицом вниз на кровать, зарывшись в одеяло. Ее тело ритмично вздрагивало в предчувствии горя. Я стоял над ней, терпеливо слушая ее рыдания.

Тусклый свет проникал сквозь грязные окна, отражаясь на серых стенах и ветхой мебели. За кроватью, на старом портативном радиоприемнике, лежала коробка спичек и пачка сигарет. Через некоторое время Марти поднялась и, закурив коричневую сигарету, глубоко затянулась. На ее груди распахнулся халат, но она не поправляла его, словно теперь это не имело значения.

Слова, срывавшиеся с ее губ вместе с дымом, были полны презрения:

— Я должна устраивать истерику, чтобы доставить удовольствие легавому!

— Я не легавый.

— Ты знаешь, как меня зовут. Я все утро ждала блюстителей закона. — Марти взглянула на меня с холодным презрением и любопытством. — До чего же ты подлый, ублюдок! Расправился с безоружным Эдди и теперь называешь себя его именем. На минуту ты заставил меня поверить, что по радио ошиблись, а оказалось, что это блефовал ты, подонок! Разве можно быть еще подлее?!

— Можно, но не очень. Я опасался, что ты встретишь меня с оружием в руках.

— У меня нет оружия. Ни я, ни Эдди никогда не имели пистолетов. Вы бы не пришли сюда, если бы в тот вечер Эдди был вооружен. Теперь вы пляшете от радости на его могиле! — ее слегка повизгивающий голос опять сорвался. — Может быть, мне сплясать для тебя, ищейка?

— Заткнись на минуту и выслушай меня, Марти.

— С радостью, с радостью, — в ее голосе вновь зазвучал металл. — Начинайте. Можете запереть меня и выбросить ключ. Вы ничего от меня не узнаете!

— Хватит валять дурака, Марти. Опомнись.

Она рассмеялась и выпустила в меня клуб дыма. Я отобрал у нее сигарету и растоптал ее ногой. Алые ногти метнулись к моему лицу. Я сделал шаг назад, и она упала на кровать.

— Ты ведь тоже имеешь к этому отношение, Марти. Ты отлично знала, чем занимается Эдди.

— Я все буду отрицать. Он просто водил грузовик и перевозил бобы из долины, — она вдруг встала и скинула с себя халат. — Отвези меня в полицию и кончим дело. Я буду все отрицать.

— Я не работаю в полиции.

Когда она, надевая через голову платье, подняла руки, ее груди напряглись, и я увидел ее упругий белый живот с черным холмиком волос внизу.

— Нравится? — спросила она, после чего со злостью одернула платье и застегнула его на все пуговицы.

— Сядь! — приказал я. — Мы никуда не поедем. Я пришел сюда, чтобы сказать тебе кое-что.

— Разве вы не сыщик?

— Не повторяйтесь, как Падлер, и слушайте. Мне необходимо найти Сэмпсона. Я частный детектив и меня наняли, чтобы его найти. Кроме него, мне ничего не нужно. Понимаете? Если вы поможете мне найти его, я оставлю вас в покое.

— Ты подлый обманщик! Я не верю никаким ищейкам и частным детективам. Во всяком случае, я не знаю, где Сэмпсон.

Я внимательно посмотрел в ее карие глаза: они были безучастны, и я не смог определить, говорит она правду или нет.

— Вы не знаете, где Сэмпсон?

— Я же сказала, что не знаю.

— Но вы знаете, кто это знает.

Она села на кровать.

— Я не знаю, черт возьми! Я уже сказала вам.

— Эдди не мог сделать все один. У него были сообщники.

— Он делал все один. Неужели вы воображаете, что я предам? Что буду работать на легавых после того, что они сделали с Эдди?

Я уселся в кресло и закурил.

— Я скажу вам одну интересную вещь. Я был там, когда застрелили Эдди. В это время поблизости не было ни одного полицейского, не считая меня.

— Значит, это вы убили его? — тихо спросила она.

— Нет. Он остановился на боковой дороге, чтобы кому-то передать деньги. К нему подъехала женщина в открытой машине кремового цвета. Она же и застрелила его. Где она сейчас может быть?

Глаза Марти заблестели, красный кончик языка непрестанно облизывал губы.

— Она обманывала нас, — пробормотала Марти себе под нос. — Они все ненавидели нас, сволочи.

• Предыдущая
• 34/42
• Следующая