Мой грешный маркиз - Фоули Гэлен - Страница 55

Он задумался, словно пытался заглянуть себе в душу.

— Я чувствую себя потерянным. Поверь, Дафна, это непривычное чувство для человека, который всегда точно знает, что делает.

Слезы жгли глаза Дафны. Ей хотелось обнять мужчину, прижать к груди, успокоить. Он — признанный эксперт во многих вопросах — оказался совершенно беспомощным, когда речь зашла о делах сердечных. Она нужна ему, это ясно.

— Я никогда не испытывал ничего подобного, — снова заговорил он. — А я многое пережил в своей жизни. С мыслью о тебе я просыпаюсь утром и засыпаю вечером. Не пойми меня превратно. Потерянным я чувствую себя только без тебя. А с тобой испытываю огромную, безграничную радость. И если я слишком сильно стремился тебя получить, то лишь потому, что отчаянно боялся потерять. Ты открыла для меня так много нового... О Боже, кажется, я говорю нелепости. — Он закрыл глаза и отвернулся. — Сделай одолжение, пристрели меня прямо сейчас, и все наконец будет кончено.

— Я не хочу в тебя стрелять, — сказала Дафна, борясь со слезами. — И ты не сказал ничего нелепого. — Она села на ближайший тюк сена — слишком уж дрожали ноги.

— Жаль. — Макс открыл глаза. — По непонятной причине я считал, что ты чувствуешь то же самое. Но вчера ты сказала, что между нами все кончено. Я не понял почему. И сейчас не понимаю. — Он устало пожал плечами. — Не знаю, что еще нужно сделать, чтобы завоевать тебя. Я испробовал все. Ничего не помогло. Вчера, когда я понял, что теряю тебя, то не сдержался.

— Да, наверное, Макс. Ноя видела, как Альберт провоцирует тебя, — сказала она. — Мы оба знаем, что ты мог причинить намного больше вреда братьям Кэрью, если бы захотел.

Он пожал плечами, избегая ее взгляда.

— Я обещал однажды, что никогда и никому не позволю оскорбить тебя в моем присутствии. А он это сделал. Но все равно я должен был разобраться с ним позже, а не у тебя на глазах. Впрочем, хватит об этом, — решительно заявил он. — Я не прошу прощения. Ты была права, решив от меня избавиться. Да будет так. Я просто хотел сказать... мне жаль, что я так сильно... столь разными способами давил на тебя, хотел заставить сделать то, что нужно мне. Важно то, чего хочешь ты. — Он еще раз вздохнул, встряхнулся и громко сказал: — Я приму любое твое решение. Если тебе нужен друг, я им стану. Если ты не захочешь больше меня видеть, я постараюсь не попадаться тебе на глаза. Если ты собираешься спускать собак на любого идиота, который тебя потревожит, дай мне знать. Я уважаю любое твое желание. Главное, чтобы ты была счастлива.

Дафна почувствовала, что не в силах больше сдерживаться. У нее дрожали губы, и говорить было очень тяжело. А надо было. Настало время последнего признания. Она отчаянно боялась его произнести, но так уж все сложилось.

— Макс, я всегда хотела только одного — выйти замуж за мужчину, который любил бы меня ради меня. Неужели я прошу многого?

— Вовсе нет. — Через мгновение он уже был рядом и опустился на колени рядом с тюком сена, на котором она сидела. Он взял ее за руки, заглянул в глаза и тихо сказал: — Можешь на это рассчитывать.

— Макс. — Дафна опустила голову. Несколько слезинок упали на сплетенные руки.

Маркиз прижался лбом к ее лбу и несколько мгновений молчал, будто собирался с силами.

— Дафна!

— Да? — Ожидая, пока Макс заговорит, она затаила дыхание.

— Если я люблю тебя ради тебя, — едва слышным шепотом проговорил он, — будешь ли ты любить меня ради меня? Не из-за титула и богатства, зная, что я иногда веду себя, как злобный ублюдок. Сможешь ли ты полюбить такого человека?

— О, Макс! — Дафна не сразу вспомнила, что надо дышать. — Я уже его люблю.

Он чуть отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза. На его лице застыло странное выражение.

— Что ты сказала?

Дафна кивнула:

— Ты все правильно расслышал. Именно поэтому я пыталась вчера положить конец нашим отношениям.

Маркиз нахмурился.

— Извини, не понял. Ты хотела положить конец нашим отношениям, потому что любишь меня?

— Да. Я не могла этого вынести. Неужели непонятно? Ты наглухо отгораживался от меня — и я не хотела, чтобы моя любовь осталась безответной. Мне оставалось только уйти, пока еще были силы. Я не желала обрекать себя на ад, всем сердцем любя того, к кому не могла пробиться. Мне нужно было, чтобы и меня любили.

— Я понял. — Макс ласково улыбнулся и стер пальцем скатившуюся по ее щеке слезинку. Потом наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Это ты сейчас говоришь, — забеспокоилась Дафна, когда он отстранился. — А что будет завтра? Твое лицо всегда непроницаемо, а когда ты замыкаешься в себе, как после визита сестры, и отгораживаешься глухой стеной, как я могу узнать, что ты чувствуешь? А если я не знаю твоих чувств, особенно по отношению ко мне, как могу полностью довериться тебе? А ведь в браке важно абсолютное доверие. Считается, что жена должна полностью доверить свою жизнь мужу. Как я могу это сделать, не говоря уже о том, чтобы отдать мужу свое сердце, если ничего о тебе не знаю?

Макс внимательно слушал, жадно впитывая каждое слово.

— Пойми, если в браке я без остатка доверюсь тебе, я буду ждать того же в ответ. Возможно, я хочу слишком многого, и мало кто из женщин в мире может этим похвастать, но я не хочу рисковать. Меня не устраивает безотрадное будущее, в котором ты будешь повелевать, а я — делать то, что ты скажешь, и при этом останешься далеким и чужим. Такие браки — обычное дело в обществе.

— Боже правый, если ты считала, что тебя ждет именно такая жизнь в браке со мной, неудивительно, что ты все время повторяла «нет». Моя дорогая девочка, ты нарисовала не вполне правильную картину, — мягко сказал он.

— Нет?

— Конечно, Дафна, послушай меня. — Он поднес ее пальцы к губам, нежно поцеловал и только потом продолжил: — Я не собираюсь тебя контролировать, доминировать и навязывать свою волю. И мне плевать, по каким законам и правилам живет общество. Мы не должны следовать этим правилам, и вся моя жизнь — доказательство этого. Мы будем жить, как захотим сами.

— Ты имеешь в виду брак, чуждый условностей?

— Я имею в виду любовный союз, — ласково шепнул Макс. — Мы создадим собственную страну, установим в ней свои правила, и ты будешь в ней королевой.

— О, Макс! — Заглянув в его глаза, Дафна растаяла. Он нашел самые правильные слова.

— Я не хочу быть господином, дорогая. Я хочу твоей любви. — Он удивленно покачал головой. — Господи, никогда не думал, что скажу кому-нибудь такое.

— Почему?

— Потому что меня никто никогда не любил, — просто ответил он. — Возможно, поэтому я не столь открыт, как тебе хотелось бы. Полагаю, я думал, что чем меньше ты обо мне знаешь, тем больше у меня шансов завоевать тебя.

— О, Макс! — В голосе Дафны звучал нежный упрек. — Дорогой, ты ошибся.

Он прижал девушку к себе. В его глазах застыла мука.

— Скажи, что я должен сделать? Я пойду на все, чтобы только ты вошла в мою жизнь. Давай начнем сначала. Если ты дашь мне шанс, я всю жизнь посвящу тому, чтобы сделать тебя счастливой.

Не в силах выдержать безумства чувств, Дафна нежно обняла мужчину и поцеловала. Он ответил глухим стоном.

Сначала Макс был очень осторожен, предоставив ей действовать. Но Дафну, казалось, охватил огонь. Она лихорадочно ласкала и целовала Макса, прижимаясь к нему всем телом.

Она обняла его за шею, взъерошила волосы. Его поцелуи будоражили кровь, мутили разум. И ей захотелось большего. Она нежно погладила его мускулистую спину. Макс осторожно уложил ее на сено, а сам лег сверху.

Заглянув в его потемневшие от страсти глаза, Дафна задохнулась. «Макс, люби меня».

— Ты искушаешь меня, — хрипло прошептал он, заставив себя остановиться.

— О, Макс!

Хотя тонкий слой сена на деревянном полу — это совсем не то, что удобная кровать, Дафна наслаждалась, ощущая тяжесть его тела. Но потом она заметила тень беспокойства, промелькнувшую на его лице, и встревожилась.

— Что случилось, любовь моя?