Изумрудный атлас - Стивенс Джон - Страница 46

• Предыдущая
• 46/77
• Следующая

Кейт кивнула, вспомнив сон, приснившийся ей в подземелье… бледную, незрячую тварь, подбиравшуюся к Габриэлю, постукивая когтями по каменному полу лабиринта…

— Так вот, она пообещала им какую-то награду. Хорошая головомойка — вот лучшая для них награда, таково мое мнение. Но ведьма защищает себя, такие дела. Ищет союзников. Поэтому теперь если Хэмиш — то есть король — попытается напасть на Крикунов, то на помощь ведьме придут орды салмак-таров. Будет настоящая война, верно? А король этого не хочет.

— Как тебя зовут? — спросила Кейт.

— Уоллес, — ответил ее собеседник, а потом зачем-то добавил: — Гном.

Они шли уже около часа и наконец вышли из туннеля на край огромной расщелины. Кейт и Майкл слышали, как невидимая вода бежит в темноте внизу.

— Река Кембридж, — объявил Хэмиш, сбрасывая ногой камешек с обрыва. — Бежит через горы, мимо города и прямо к плотине. По этой реке мы раньше торговали с дурачьем из города. Пока ведьма не заявилась. У этой женщины нет никакого уважения к коммерции. Ладно, идем. Мост уже близко. Скоро перейдем по нему в старое царство.

— Хэмиш мог бы быть отличным гидом, — сказал Майкл, когда они двинулись вдоль края расщелины. — Он очень много всего знает.

— А он им и был, — ответил Уоллес. — До смерти королевы, как какие почетные гости к нам заявлялись, так он завсегда водил их по окрестностям. И всегда отлично делал свое дело. Конечно, когда трезвый бывал.

Чем ближе они подходили к цели своего путешествия, тем больше Кейт задумывалась над тем, что сказал ей доктор Пим. Почему тайное хранилище, запечатанное несколько тысяч лет тому назад, волшебное хранилище, которое могли открыть только немногие избранники, должно распахнуться перед ней, Майклом и, наверное, Эммой? Как такое возможно? И что волшебник имел в виду, когда сказал: «Это должна быть ты, именно ты, единственная из всех детей…»? Из каких детей? И что он хотел сказать, говоря, что книга выбрала ее, но чтобы воспользоваться всем ее могуществом, она должна сначала исцелить свое сердце? Чем больше Кейт думала обо всем этом, тем сильнее волновалась и запутывалась.

Они подошли к сводчатому каменному мосту, охраняемому единственным стражем. Увидев короля, гном поспешно опустился на одно колено.

Хэмиш спросил, что нового в Мертвом городе.

— Ничего, ваше величество. Не знаю, что ищет там ведьма, но думаю, лучше бы ей поскорее это отыскать. Потому что эти городские долго не протянут. Да и как протянуть, когда эти Крикуны хлещут их кнутами, морят голодом и заставляют работать день и ночь? Если хотите знать мое мнение, то надо вышвырнуть их из наших гор и…

— Вот именно, кому интересно твое мнение, олух? Твое дело стоять тут и держать свое треклятое копье дрянь ты эдакая! — Хэмиш покачал головой и пошел на мост, бормоча себе в бороду: — В кого ни плюнь, у каждого есть свое треклятое мнение!

На другой стороне моста Хэмиш приказал гномам снять доспехи. Он хотел, чтобы они издавали как можно меньше шума. Потом он растолкал Фергюса.

— Шевелись, старый дурень. Пришло время отрабатывать свое существование!

Фергюс открыл глаза. Они слезились и смотрели рассеянно.

— Хммм?

— Мы перешли через каменный мост. Говори, как отсюда попасть в золотую пещеру?

— Золотая пещера… — Казалось, старик понятия не имеет о том, о чем спрашивает Хэмиш.

— Да, золотая пещера, золотая пещера! Ну, если ты мне соврал и не знаешь… — Король схватил старого гнома за бороду.

— Так через ворота, — пробормотал Фергюс. — На запад, вдоль хребта. Там проход, помеченный скрещенными молотками, а уж потом ступеньки… все ступеньки, ступеньки…

— Все ясно, — сказал Хэмиш, оборачиваясь к своему отряду. — И чтобы тихо у меня, как мыши!

Они бесшумно двинулись по темному, давно заброшенному коридору, который вскоре привел их к высокой железной двери. Хэмиш поскреб под бородой и выудил оттуда массивный ключ. Он вставил его в замок, затаил дыхание и повернул. Запор громко лязгнул, эхо прокатилось по коридору. Кейт заметила, что гномы поежились.

Хэмиш пристыженно обернулся к ним:

— Я не хотел.

Туннель заканчивался ярдах в двадцати от двери, дальше начиналась большая, ярко освещенная пещера. Хэмиш знаком велел всем лечь на пол, и пятеро гномов и двое детей по-пластунски поползли вперед. Кейт слышала дробный грохот инструментов и хруст камня, громкие приказы, свист и хлесткие удары бичей. Очутившись у края пещеры, они с Майклом уставились вниз.

Они находились в нескольких сотнях футов над фундаментом города, который, насколько можно было судить по уходящим во тьму очертаниям, занимал все пространство выдолбленной изнутри горы. Кейт подумала, что больше всего это похоже на огромный город внутри стеклянного шара с искусственным снегом, который трясли до тех пор, пока не обрушились башни, не осыпались дома и огромные трещины не прорезали улицы. Перед ними были руины некогда живого города, давно преданные забвению и тихо разрушавшиеся на протяжении веков.

До недавнего времени.

Множество шипящих газовых ламп озаряли светом руины. Большая часть работ велась в огромном здании без крыши. Со своего места Кейт видела кишевшие там фигурки людей, но они находились так далеко, а в воздухе стояла такая густая завеса пыли, что она не могла разглядеть, что там происходит. Но это было неважно. Кейт и так знала, что это здание не что иное, как древний тронный зал, а вопли и свист бичей объясняли все остальное.

— Калмартия, — тихо произнес Хэмиш. — Мертвый город.

— Не могу поверить, — прошептал Майкл, поправляя очки, грозившие соскользнуть у него с носа. — Древний город гномов! Ах, был бы у меня фотоаппарат!

Кейт не стала говорить, что уже видела этот город раньше. Во сне, две ночи тому назад, когда она увидела, как он гибнет в землетрясении.

Хэмиш жестом велел им отползти от края.

— И чтобы вас не было ни видно, ни слышно, — прошипел он, — или нам всем конец.

В конце концов бабушка Пит выгнала Эмму из хижины.

— Но… но… но… — залепетала та, когда старуха погнала ее к двери. Черные щупальца яда под кожей Габриэля заметно побледнели, однако он все еще не открывал глаз. Эмма хотела остаться с ним.

— Я должна побыть с ним одна, — сказала ведунья. — Я тебя скоро позову.

Снаружи утро уже сменилось днем, и толпа перед хижиной разошлась. Эмма остановилась, глядя на земляную улицу. Единственным признаком жизни в деревне были собаки, рывшиеся в объедках завтрака.

— Он умрет?

Эмма обернулась. Девочка по имени Дена стояла возле стены хижины. Эмма сразу поняла, что она пыталась заглянуть в окна.

— Нет, конечно! — усмехнулась Эмма. — Чтобы убить Габриэля, понадобится что-нибудь посерьезнее, чем шайка каких-то жалких Крикунов!

Дена ничего не ответила. Она просто стояла и молча смотрела на Эмму.

— Чего тебе? — рявкнула та. — Он поправится!

Дена не проронила ни слова и не шевельнулась.

Эмма отвернулась и села на бревно. Подобрала горсть камешков и принялась швырять их один за другим в железный горшок. Через какое-то время Дена подошла и села рядом с ней. Она тоже набрала камешков, но, вместо того чтобы кидаться, молча пересыпала их из горсти в горсть, отсеивая пыль.

— Моих родителей убили в прошлом году.

Эмма посмотрела на нее, но Дена не поднимала глаз от камешков, падавших из одной ее руки в другую.

— Они были возле Кембриджского водопада. Их поймали ведьмины Крикуны. Наверное, решили, что они из города. Пытаются сбежать или что-то такое.

— Правда?..

Девочка молча кивнула.

Тогда Эмма сказала:

— А мои родители пропали. Десять лет тому назад.

— Они умерли?

— Нет. То есть… я не знаю.

Они обе помолчали.

— Мне очень жаль, — сказала Эмма, — что с твоими такое случилось.

— Когда это произошло, Габриэль пытался поднять наших на борьбу с ведьмой, но они не захотели. И теперь не хотят. Сборище трусов. — Девочка со злобой швырнула полную горсть камней, так что они глухо застучали по горшку.

• Предыдущая
• 46/77
• Следующая